Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Что?! — он скривился.

— Кай тоже меня учил. Учил быть сильной, не жалеть никого, кроме себя, бороться за жизнь любой ценой, — я покачала головой, — но у него не получалось. Потому что рядом со мной он никогда не вел себя так. Он всегда жертвовал своими интересами ради меня. А ты, Биру, ты стал для меня отличным примером. За короткий срок ты преподал мне столько уроков, сколько я не видела за всю жизнь.

Первый шок прошел, и вместо изумления на лице Биру появилась злость.

— Ты не сможешь меня убить. Ты — слабая девочка. Тебя накажут за мою смерть. Тебя казнят.

— А я не собираюсь тебя убивать. Не ты один умеешь делать грязные дела чужими руками.

Биру попытался встать, тогда я перехватила пистолет, шагнула к нему и наотмашь ударила рукояткой по голове. Он снова упал, из рассеченного виска потекла кровь, но сознание полукровка не потерял, только смотрел на меня расфокусированным взглядом. Пользуясь этим, я схватила его за шиворот и потащила к дереву.

Всего несколько метров, но они показались мне непреодолимым расстоянием. Мощное тело Биру весило гораздо больше моего собственного веса. Только адреналин, бушевавший в крови, и помог мне справиться с задачей. Правитель почти не сопротивлялся, казалось, он до конца не верит, что я серьезно могу зайти так далеко.

Привалив его спиной к дереву, я развязала свой пояс. Его длины хватило, чтобы притянуть пленника к стволу и связать концы сзади. После этого я снова отошла, держа Биру на прицеле. Он зарычал и подался вперед, натягивая нехитрые путы. Тогда я выстрелила еще раз, выбив фонтанчик снега совсем рядом с его здоровой ногой.

Биру откинулся назад. Теперь до него дошло, что я не шучу.

— Значит, я был прав. Ты мстишь. Стреляешь в меня за то, что я ранил тебя?

В эту секунду мне стало его жаль. Окруженный алыми пятнами собственной крови, впитавшимся в белый снег, с багровыми струйками, стекающими по щеке и капающими с подбородка на грудь, с болью от предательства в глазах, но продолжающий держать маску непоколебимого правителя и хозяина ситуации — я отчетливо представляла, что он чувствует.

— Я могла бы простить, что ты стрелял в меня, Биру, — ответила я. — Знаешь, это моя дурацкая черта — прощать своих обидчиков, если они просят. Но я не могу простить, что ты посмел заикнуться, что убьешь Кая. Когда ты сказал, что в следующий раз, если придется выбирать, выстрелишь в него, я поняла, что у меня нет выбора. Между Каем и кем-то еще я никогда не стану выбирать.

— У тебя рука дрожит, — спокойно ответил полукровка, уже окончательно овладев собой.

— Это не помешает мне выстрелить еще раз. Не надейся.

— И у тебя идет кровь.

Я опустила взгляд и обнаружила, что меховая накидка распахнулась, а на одежде проступило пятно. Рана открылась от физических нагрузок.

— Не страшно. Я все равно ничего не чувствую.

Свободной рукой я вынула из кармана карту. Несколько минут потребовалось, чтобы сориентироваться по ней и хотя бы примерно представить наше местоположение, а так же расстояние до ближайших баз Олимпа.

— Ловко ты все провернула, — отвлек меня от размышлений Биру, — я поверил тебе. Впервые в жизни я кому-то поверил!

Теперь в его голосе сквозила неприкрытая обида.

— Этому меня тоже научил ты, — с сочувствием призналась я. — Я всего лишь старалась поступать по твоему примеру. Ты никогда не врал нам с Каем, разыгрывая нас, как пешек по шахматной доске. Ты просто молчал о том, что на самом деле держал в уме. Я действительно хотела остаться с тобой, когда Кай пытался силой увести меня. Я арестовала его, чтобы он не вляпался в еще большую беду. Я никогда не давала тебе повода думать, что рассматриваю тебя как мужчину.

— Но ты хладнокровно вынашивала этот план, — в глазах Биру зажегся огонек понимания. — И не показывала свою настоящую цель.

— Да. Я продумала каждый шаг, каждое слово, каждую реакцию. Ты так много рассказывал о себе, чтобы заставить меня сочувствовать и потом сыграть на моих эмоциях. Но этим же самым ты раскрылся, Биру! И если ты изучал меня, то я успела изучить тебя. Наверно, ты просто не думал, что мне хватит духу использовать это против тебя. Я не притворялась рядом с тобой, потому что притворство ты бы вычислил сразу. Это было очень трудно… но на кону стояло очень много.

— Кай.

— Он для меня все.

— Значит, вы с ним сговорились?

— Нет, — я горько усмехнулась, — но даже если он не простит меня за то, что я с ним сделала, это неважно. Для меня его жизнь и его безопасность важнее. Если он чему-то и смог меня научить — так это любить бескорыстно.

Плечи Биру вдруг поникли. Он смерил меня взглядом исподлобья.

— Ты же никогда не простишь себе этого. Ты не такая.

— Ну и пусть, — мотнула я головой. — Зато я сберегу то, что мне дорого.

— Я же почувствовал к тебе что-то! Впервые в жизни! Я хотел что-то изменить ради тебя!

— Я знаю. Но я не могу тебе верить. Ты слишком опасен.

Продолжая удерживать Биру на прицеле, я спрятала карту и вынула рацию. Включила ее. Темный корпус прибора хранил молчание. Я вдруг поняла, что испытываю перед ним суеверный страх. Уже два раза мне приходилось брать его в руки, и оба из них на том конце отвечал человек, которого я никогда не видела, но боялась больше всего на свете.

Зевс.

С молчаливым укором во взгляде Биру наблюдал за моими действиями. Возможно, он уже догадался, что хочу сделать. Меня удивляло другое — его покорность. Он мог бы попытаться разорвать пояс, броситься на меня, вопить во все горло, привлекая внимание. Я бы так делала на его месте, зная, что ждет впереди. Но он просто сидел и смотрел на меня таким взглядом, словно вынимал душу. Я даже допустила мысль, что разбила ему сердце, и, подобно Каю в схожей ситуации, Биру предпочитает уступить, но тут же отмахнулась от этого предположения. Такое поведение совсем не ассоциировалось с полукровкой.

Скорее, он хотел отомстить мне со свойственным ему извращенным образом мышления. Догадывался, что совесть не даст мне покоя, если придется мучить покорную жертву. Но я уже зашла слишком далеко, чтобы отступать.

Нажав кнопку переговорного устройства, я позвала:

— Прием. Мне нужен Зевс. Прием.

Затаила дыхание, ощущая, как бешено колотится сердце. Когда мне ответили, я моментально узнала голос.

— Кто его спрашивает?

— Еще не поздно передумать, — вполголоса позвал Биру. — Я еще могу понять твои оскорбленные чувства.

Я поудобнее перехватила пистолет, не спуская глаз с пленника, и поднесла рацию ближе к губам.

— Это говорит Каисса.

— Я узнал тебя, Каисса, — вкрадчиво ответил голос. — А ты — меня?