От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - Базиль Гарт

Но дело было не только в освобождении крупного города. Главные силы 4-й армии и часть сил 9-й армии оказались окруженными в большом «котле» к юго-востоку от Минска. Стремясь спасти то, что еще можно было спасти, Модель попытался создать новый фронт позади Минска вдоль линии, проходящей восточнее Молодечно — Барановичи, и задержать наступающие войска противника свежими соединениями, переброшенными с фронта армий группы «Северная Украина», — тремя танковыми, одной горнострелковой и двумя пехотными дивизиями. Ожесточенные бои велись за перекрестки основных дорог, идущих через лесные массивы Белоруссии, за узкие участки сухой земли между болотами, за переправы через реки. От исхода этих боев зависела судьба уцелевших частей 4-й и 9-й армий, которые продолжали сражаться восточнее Минска и пытались вырваться из окружения.

5-я Силезско-Судетская танковая дивизия к северу от Минска удерживала важную железную дорогу и шоссе Минск — Молодечно — Вильнюс, по которым прибывали подкрепления из армий группы «Север». 12-я Померанская танковая дивизия была брошена наперерез передовым частям 1-го гвардейского танкового корпуса юго-восточнее Минска. 4-я танковая дивизия и 28-я горнострелковая дивизия заняли оборону на Немане по обе стороны Столбцов, прикрывая дорогу на Барановичи — единственный оставшийся путь для отступления окруженных немецких армий. 170-я пехотная дивизия была подтянута к Молодечно.

Такова была тактика Моделя. Заткнув наиболее опасные бреши и подкрепив разваливающийся фронт, он беспрерывно разъезжал по своим соединениям, подбадривая войска, корректируя действия командиров, подчас лично руководя ходом боя.

Жуков вскоре заметил новый стиль командования со стороны немцев. Из опыта боев за Ржев и Орел он знал способности этого немецкого фельдмаршала и, разумеется, не собирался позволить Моделю вырвать из своих рук заслуженную победу. Это была схватка двух колоритных, двух волевых личностей. Их решающий поединок должен был состояться у Барановичей.

Жуков потребовал от командующего 65-й армией генерала Батова продолжать наступление, не давая противнику передышки, и овладеть важнейшим железнодорожным узлом и опорным пунктом немецкой обороны Барановичи.

В течение целой недели генерал Батов вместе с офицерами своего штаба неотлучно находился в передовых частях своей наступающей армии. 7 июля, когда дивизия генерала Фроленкова завязала бои на окраине Барановичей, а 15-я Сивашская дивизия подошла к городу с востока, усталый командующий армией вернулся к себе на КП в деревне Велька, чтобы побриться, пообедать и отдохнуть. В этот момент к дому подъехал маршал Жуков. «Почему не взяты Барановичи?» — холодно спросил он. Подробный доклад Батова не удовлетворил маршала. Член Военного совета армии Радецкий попытался прийти на помощь своему командующему. Он заявил, что ожидает с минуты на минуту сообщения о вступлении советских войск в город. «А почему вы так уверены в этом? — усмехнулся маршал. — Есть лишь один способ убедиться, — добавил он, — езжайте в Барановичи и не возвращайтесь пока город не будет взят!» С этими словами Жуков резко повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.[216]

Через 24 часа Совинформбюро сообщило об освобождении Барановичей. Жуков победил.

В низине между Березиной и ее притоком Волмой было душно и жарко. В воздухе кружились тучи слепней. Генерал фон Штейнкеллер сидел под ивой на берегу небольшой речки, разложив на коленях карту. Его дивизия вместе с остатками пяти немецких корпусов сражалась в треугольнике между Минском, Червенем и Борисовом. В этом огненном «котле» солдаты и офицеры 9-й и 4-й армий гибли, как скот.

— Есть какие-нибудь новости об обстановке, Ратцель? — поинтересовался Штейнкеллер у командира артполка.

— Никаких, кроме коммюнике, — ответил подполковник.

Единственная информация, на основании которой они должны были выбирать направление выхода из окружения, было коммюнике верховного главнокомандования вооруженных сил Германии. Но коммюнике не могло заменить оперативную сводку — в нем положение на фронтах приукрашивалось, чтобы повысить боевой дух солдат и вселить оптимизм. Однако у немецких войск, попавших в «мешок» между Минском, Червенем и Борисовом, оснований для оптимизма не было.

Артиллерийский полк дивизии «Фельдхернхалле» считался ее наиболее стойким соединением. Унтер-офицерский состав полка был укомплектован обстрелянными фронтовиками. Поэтому артиллеристы со своими орудиями неизменно шли в авангарде прорывавшихся колонн. Кроме них в дивизии осталось несколько сот гренадеров, шесть танков, шестнадцать бронемашин и десяток грузовиков, до отказа набитых ранеными.

На совещании, в котором участвовали командиры корпусов и других частей и соединений, было принято решение прорываться на северо-запад. Но, узнав из коммюнике верховного главнокомандования вермахта, что немецкие танковые дивизии начали наступление на Минск, командиры сочли необходимым изменить направление прорыва и пробиваться на запад и юго-запад.

Штаб 27-го корпуса, части 78-й ударной дивизии, 14-й пехотной дивизии, 18-й моторизованной дивизии и 57-й пехотной дивизии двинулись в западном направлении, «фельдхернхалле» направилась на юго-запад. Но все дороги были блокированы русскими частями. Неоднократные попытки генерала Тровитца пробиться через позиции 1-го гвардейского танкового корпуса ни к чему не привели.

5 июля в 19.30 генерал Фелькерс отдал распоряжение о роспуске 27-го корпуса и приказал уходить на запад группами и в одиночку. Этот горький приказ был воспринят с облегчением. Выпустив последние снаряды, артиллеристы взорвали орудия. Та же участь постигла грузовики и бронемашины. Раненых и больных решено было оставить и передать в плен русским.

В 23.00 войска приготовились к прорыву в общем направлении на Барановичи. Внутри «котла» горели деревни, русская артиллерия вела непрерывный огонь, со всех сторон доносились звуки пулеметной и автоматной стрельбы. С пением гимна «Германия превыше всего», криками «ура» немецкие части предпринимали одну отчаянную атаку за другой. Русские не ожидали столь неистового, яростного натиска, и в ряде мест немецкие колонны сумели разжать кольцо окружения. Но вырваться на свободу им не удалось. Они оказались в новом «мешке». Советские войска еще три дня назад освободили Минск, Слуцк был очищен от немцев пять дней назад, а советские авангардные соединения уже находились в 30 километрах восточнее Барановичей, от которых окруженные немецкие войска отделяло расстояние в 180 километров.

Многие из пробивавшихся на запад немецких дивизии какое-то время все еще держались вместе. Но к северу от шоссе Червень — Минск выставленные русскими прочные заслоны отразили все попытки немцев продвинуться через шоссе в южном направлении. Непрерывные бомбовые и штурмовые атаки советской авиации сеяли смерть и панику среди немецких колонн. Вскоре управление войсками было окончательно утрачено, и координированным действиям немецких частей наступил конец.

Отдельные группы пытались уйти в сторону от основных дорог. Одной такой группой командовал генерал Траут, испытанный в боях командир 78-й ударной дивизии. Принявший на себя после смерти генералов Мартинека и Шюнеманна командование 39-м танковым корпусом, генерал-лейтенант Мюллер также пытался вывести из захлопнувшейся ловушки остатки этого и своего 12-го корпуса.

Но все эти усилия оказались тщетными. Прославленные немецкие дивизии, имена которых вошли в немецкую историю, дивизии, проделавшие длинный путь по бесконечным дорогам России и участвовавшие в решающих сражениях, были обескровлены и погибали. Группу Траута уничтожила в упорном бою советская 49-я армия. 8 июля около города Шалина прекратили сопротивление и сдались в плен остатки частей, которыми командовал генерал Мюллер. К моменту его капитуляции немецкий фронт был отброшен далеко за Минск. Рассеянные по лесам и болотам отдельные группки немцев еще длительное время пытались пробираться на запад. Эксперты определяют их общее число в 10–15 тысяч человек. Но лишь немногим из них удалось достичь новой линии фронта после двухмесячных скитаний в тылу советских войск — всего восьмистам.

Три недели спустя советские войска оставили позади себя Брест и вышли к Мемелю (Клайпеда) и на Вислу, где немецкие части с трудом сумели на какое-то время задержать их дальнейшее продвижение. За пять недель они прошли с боями 700 километров — темпы наступления советских войск превышали темпы продвижения танковых групп Гудериана и Гота по маршруту Брест — Смоленск — Ельня во времена «блицкрига» летом 1941 года.

Но решающее значение имела не утрата немцами огромной территории. Решающим фактором было уничтожение армий группы «Центр», невосполнимая утрата людских ресурсов. Из 38 немецких дивизий, участвовавших в боях, 28 были разбиты и уничтожены. Немцы потеряли почти 400 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Из них, согласно советским данным 200 тысяч было убито, а 85 тысяч взято в плен.[217]