Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу

— Желаю вам победы.

— Спасибо. И привезите мне оттуда форель. Американец вышел из гаража и вернулся к своей машине, не зная, увидит ли еще когда-нибудь Джона Осборна.

— Едем, — сказал он старшему матросу. — Едем на ферму мистера Дэвидсона, в Гарквей.

Он сел на заднее сиденье и стал разглядывать улицы и дома, проносившиеся мимо в свете серого зимнего дня. Скоро, может, через месяц, здесь не будет никого, никаких живых созданий за исключением кошек и собак, получивших небольшую отсрочку. А потом и их не будет. Времена года будут меняться, изменяя по-своему эти дома и эти улицы. А потом, с течением времени, исчезнет и радиоактивность; коль скоро время полураспада кобальта составляет пять лет, то на этих улицах и в этих домах можно будет снова жить лет через двадцать или даже раньше. Человечество будет сметено с поверхности Земли, и мир готов будет принять каких-нибудь более мудрых жителей. И в этом, наверное, есть смысл.

Они приехали в Гарквей до обеда; «форд» Дэвидсонов стоял во дворе, багажник его был полон канистр с бензином. Мойра уже ждала его; на заднем сидении лежал ее небольшой чемоданчик.

— Я решила, что будет лучше, если мы выедем до обеда и возьмем на дорогу бутерброды, — сказала она. — Дни теперь довольно короткие.

— Это мне нравится, — сказал он. — У тебя есть бутерброды? Она кивнула головой.

— И пиво.

— Ты действительно подумала обо всем. — Дуайт повернулся к ее отцу. — Мне просто неловко забирать у вас машину. Я бы мог взять и «шевроле».

— Нет, — сказал мистер Дэвидсон. — Мы ездили вчера в Мельбурн и, наверное, больше туда не поедем. Это слишком угнетающе.

— Там становится очень грязно, — поддакнул американец.

— Вот-вот. Нет, берите «форд». У меня много бензина, его нужно использовать, а я не думаю, что он мне когда-нибудь понадобится. Слишком много работы здесь.

Дуайт перенес свои вещи в «форд» и отослал на верфь старшего матроса вместе со служебным автомобилем.

— Сомневаюсь, что он туда поедет, — сказал он, когда машина скрылась из виду. — Но форму нужно сохранять.

Они подошли к «форду», и Мойра скомандовала:

— Садись за руль.

— Нет, — ответил он. — Вести должна ты. Я не знаю дороги и могу во что-нибудь врезаться, когда по рассеянности перееду на правую сторону.

— Я уже два года не сидела за рулем, — сказала Мойра. — Но, если хочешь, можешь рискнуть головой.

Они уселись и, хотя она не сразу включила первую скорость, машина все-таки поехала.

Снова вести машину было приятно, даже очень приятно. Прибавляя газ, она чувствовала себя свободной, будто сбросила с себя узы серой сельской жизни. Они ехали через горы Денденгог, проезжали пансионаты, частные усадьбы, и в полдень остановились пообедать бутербродами. Распогодилось, из-за белых облаков на светлую синеву неба вышло солнце.

Жуя бутерброды, они профессионально оценивали воду в ручейке.

— Илистая, — сказал Дуайт. — Наверное потому, что зима только кончается.

— Пожалуй, — согласилась девушка. — Папа сказал, что вода будет слишком мутной, чтобы ловить на мушку. Он сказал, что спиннинг будет лучше, но советовал накопать червей для наживки.

— В этом есть смысл, — рассмеялся американец, — если ловить ради рыбы. Однако сам я сначала попробую на спиннинг, чтобы убедиться, что удочка хороша.

— Я бы хотела поймать ОДНУ рыбу, — сказала Мойра немного печально. — Даже если это будет такая мелкая плотвичка, что мы бросим ее обратно в реку. Поэтому, если вода в Джеймсоне будет нечистая, я попробую на червяка.

— В горах сейчас тают снега, там вода должна быть чище. Девушка повернулась к нему.

— А рыбы проживут дольше нас? Так же, как собаки?

— Не знаю, дорогая, — покачал он головой.

Они поехали дальше и в Варбуртоне свернули на шоссе, ведущее через лес все выше в горы. Спустя два часа машина вынырнула из леса в Мэтлоке; снег лежал на дороге и на лесистых склонах вокруг — мир казался холодным и мрачным. Они спустились в долину к небольшому местечку Вудс-Пойнт и оттуда снова поехали вверх. Проехав двадцать миль по холмистой долине Гулбурн, они под вечер добрались к отелю «Джеймсон».

Отель этот представлял собой обширный комплекс слегка покосившихся одноэтажных домиков, некоторые из них построили еще в начале освоения этого края. Мойра поступила правильно, забронировав комнаты — здесь уже было полно рыболовов. Машин на стоянке стояло больше, чем в дни расцвета туризма перед войной; в баре было шумно и дымно. С трудом они нашли хозяйку отеля, возбужденную, с румяным лицом. Показывая им комнаты, маленькие, неудобные и плохо обставленные, она сказала:

— Как здорово вновь принимать всех вас, рыболовов! Вы даже не представляете, что было здесь последние два года: почти никто сюда не приезжал. А теперь все как в старое доброе время. У вас есть свои полотенца? Тогда я посмотрю, может, найду.

Она выбежала, сияя от радости. Американец проводил ее взглядом.

— Гм, — сказал он. — Она прекрасно себя чувствует. Пойдем, детка, я поставлю тебе коньяк.

Они вошли в бар с бревенчатым потолком, жарким огнем в очаге, хромированными стульями и столами; там было полно гостей.

— Что для тебя, дорогая?

— Коньяк! — Ей пришлось кричать, чтобы он услышал. — Больше здесь сегодня делать нечего.

Он ответил ей улыбкой, продираясь сквозь толпу к стойке. Через пару минут, тоже не без борьбы, он вернулся с коньяком и виски. Они поискали, где можно присесть, и увидели два свободных стула у столика, на котором двое мужчин в одних рубашках раскладывали свои снасти. Когда Дуайт и Мойра подошли к ним, они согласно кивнули.

— Рыба на завтрак, — сказал один из них.

— Вы встанете рано? — спросил Дуайт. Мужчины переглянулись.

— Нет, мы ляжем поздно. Сезон начнется в полночь. Дуайт заинтересовался.

— И вы пойдете ловить среди ночи?

— Если, конечно, не будет снега. Лучшее время для рыбалки. — Он поднял большую белую мушку с маленьким крючком. — Вот этим я всегда пользуюсь. Именно на это они и берут. Цепляешь один или два грузика и забрасываешь подальше. Никогда не подводит.

— А меня подводит, — сказал его товарищ. — Я люблю лягушек. Идешь к реке часа в два утра, втыкаешь крючок в спину лягушки и забрасываешь, пусть плавает… Так я всегда делаю. Вы пойдете сегодня ночью?

Дуайт глянул на девушку и улыбнулся.

— Пожалуй, нет. Мы ловим рыб при свете дня… нам далеко до вашего класса. И результаты у нас слабые.

Мужчина кивнул.

— Со мной тоже когда-то так было. Смотришь на птиц и на росу, и как солнце отражается в воде, и особо не заботишься об улове. Я не раз так засматривался. Но сегодня я приехал, чтобы ловить рыбу ночью, а это действительно кое-что. — Он посмотрел на американца. — Там, в пруду за поворотом, есть одна чертовски большая форель, которую я напрасно пытаюсь поймать последние два года. В позапрошлом году она клюнула на лягушку, но оборвала леску и ушла. Потом, в прошлом году, она снова клюнула и снова ушла… а у меня была превосходная леска. Она весит фунтов двадцать и ни унции меньше. Но на этот раз я ее поймаю, хотя бы мне пришлось сидеть там с вечера до утра, каждую ночь до самого конца.

Американец отодвинулся от столика, чтобы поговорить с Мойрой.

— Ты хочешь пойти на рыбалку в два часа утра? Она рассмеялась.

— Уж лучше пойти в постель. Но ты иди, если хочешь. Он покачал головой.

— Я не такой уж фанатичный рыболов.

— А я всего лишь пьющий рыболов, — сказала она. — Бросим жребий, кому идти сражаться за очередную порцию.

— Я принесу, — сказал Дуайт.

— Нет, — решила она. — Останься на месте и узнай что-нибудь новое о рыбалке. Я принесу сама.

Она забрала стаканы, продралась сквозь толпу к буфету и вскоре вернулась. Дуайт встал, чтобы взять у нее стаканы, и при этом движении его спортивная куртка распахнулась. Подавая стакан, Мойра укоризненно сказала:

— У тебя нет пуговицы на куртке!

Он кивнул.

— Я знаю. Она отлетела, когда мы ехали.

— Она цела?

— Да. Я нашел ее в машине.

— Дай мне ее с курткой сегодня вечером. Я пришью.

— Это неважно, — махнул он рукой.

— А вот и важно. — Она мягко улыбнулась. — Не могу же я отпустить тебя к Шарон таким оборванным.

— Ей это не будет мешать, дорогая…

— Ей, может, и нет, а мне — да. Дай мне куртку. Я верну ее тебе завтра утром.

В дверях ее комнаты он отдал ей куртку и пуговицу. Было уже часов одиннадцать. Почти весь вечер они курили и пили с другими постояльцами, думая о завтрашнем походе и рассуждая, где лучше ловить форель: в озере или в ручье. Лодки у них не было, поэтому они решили попытать счастья на реке Джеймсон. Девушка взяла куртку и сказала:

— Спасибо, Дуайт, что привез меня сюда. Вечер был чудесный, и завтра тоже будет хорошо.