Синее Пламя - Дмитрий Воронин

— Синтия, — осторожно произнес Шенк, — я предлагаю заночевать здесь. Кострище уже есть, дымится… сейчас разожжем огонь, отдохнем… Хорошо? А я свежего мяса поджарю.

Она бросила на него взгляд, преисполненный такой детской благодарности, что он снова зарделся и резко отвернулся, прекрасно понимая, что его алые от стыда уши видны и со спины. Рванулся сквозь кусты — две уцелевшие лошадки отпрыгнули от него, как от демона, третьей уже ничего не было страшно, она лежала пластом, и только копыта чуть заметно подрагивали. Темплар достал нож — не тонкий стилет, а обычный охотничий нож, без которого в лес не пойдет не то что мужик, а и дите постарше. И принялся раздеваться — не у одной Синтии запас одежды исчерпывался лишь тем, что надето.

— Синтия, проснись! — Шенк повысил голос, но вампирочка лишь что-то промычала и повернулась к нему спиной.

Ему так и не удалось заставить девушку избрать для ночлега другую комнату, несмотря на то, что свободных помещений в гостинице хватало. Время сейчас не то, чтобы быть в дороге, все на полях, собирают урожай. К тому же мужиков в деревнях не хватает, многие ушли воевать и еще не вернулись. Пусть основная часть мингской армии спешно уходила за прежние рубежи, но оставались и те, кому хотелось напоследок пограбить, дабы не возвращаться в родные пенаты с пустыми карманами. Эти отряды — иногда в десяток, а иногда и в несколько сотен мечей — старательно вылавливала орденская кавалерия, верша короткий и, как правило, безжалостный суд.

Но орденские земли большие, а потому и торговым караванам пока выходить на большую дорогу было опасно. И пустовали гостиницы, где хозяева были 'рады любому путнику, платил ли он медными «осами» или полновесными золотыми «орлами». Впрочем, последним были куда, более рады.

Молодая вампирочка категорически заявила, что ночевать будет в одной комнате с темпларом, чем вызвала понимающую и многозначительную ухмылку хозяина, звероватого на вид мужика, которому куда более подошел бы не нож для разделки мяса, а топор, коим разделывают иную, двуногую, дичь. Спорить с ней означало, помимо полной безнадежности этого занятия, устроить для немногочисленных посетителей, услаждающих себя дешевым пивом, бесплатное развлечение. Бродячим циркачом Шенк себя не считал, а потому решил не связываться, смирившись с неизбежным.

Только вот сторож из Синтии оказался никакой… все еще не отошедшая от сытной, хотя и отвратительной, с точки зрения любого верующего в истинный Свет, трапезы, она тут же заснула как убитая. И даже теперь, по прошествии ночи, девушка явно не желала открывать глаза. Да и накануне, пока ехали сюда, почти весь день продремала в седле, чудом ни разу не свалившись под копыта собственной лошади.

— Син, я пойду пройдусь по лавкам… — Он сделал паузу и веско добавил с ноткой притворной угрозы: — Один, слышишь?

— Угу…

То ли это было ответом, то ли просто очередным мычанием, мол, «оставь меня в покое», но Шенк решил, что девушке и в самом деле надо отдохнуть. Дорвавшись после невероятно долгого поста до крови, она выпила столько, что хватило бы четверым вампирам, и сейчас маялась от обжорства. Брюхо человека добра не помнит, сколько бы ни съел, назавтра опять почувствуешь голод — но вампиры способны поститься целыми дектами… зато и тяжесть после не в меру обильной трапезы у них держится куда дольше.

Повинуясь внезапному порыву, он поправил на ней сбившееся одеяло, а затем вышел, аккуратно прикрыв за собой Дверь.

Его конь потерял подкову, но хозяин гостиницы, завороженный блеском увесистой золотой монеты, еще с вечера пообещал послать сынишку отвести коня в кузницу, с хитрым видом заявив, что с кузнецом-де рассчитается сам, а цену подковы и работы включит в счет. Шенк отнесся к этому заявлению спокойно, хотя и прекрасно понимал, что цена за железку и пяток правильно вбитых гвоздей вырастет вдвое.

Ему требовалось сейчас нечто иное… хотя он и сомневался, что в этой дыре сможет найти нужный товар. Одежду для Синтии купил быстро — девушка, нарушая все мыслимые законы поведения нормальной женщины, к нарядам относилась с ярко выраженным пренебрежением, предпочитая красивому удобное. Одежка была на вид неказистая, но стоило провести по ткани и коже ладонью, чтобы понять, почему за простенькую курточку запрашивают столько, сколько и за роскошное, по местным меркам, платье, усыпанное речным жемчугом. Хозяин лавки знал толк в своем товаре и цену не сбавил ни на «осу»… а может, просто видел, что молодой господин, непонятно на кой ляд напяливший с утра пораньше кольчугу и тяжелый меч, торгуется без особой охоты, просто потому, что так принято.

Курточка, узкие штаны из мягчайшей кожи, удобные для верховой езды, теплый дорожный плащ с капюшоном — в таком, завернувшись, можно спать без шалаша или палатки, не замерзнешь ни в лесу, ни в поле. Высокие сапожки с толстой подошвой, да еще подбитые крошечными подковками, — сносу не будет. Интересно, хозяин решил, что благородный путник умыкнул послушницу из какого-то монастыря, дабы продолжать свой путь вдвоем да во грехе? Вполне возможно… Синтия вошла в гостиницу в балахоне, перепоясанном веревкой на осиной талии, босая, да еще и с несчастным, невыспавшимся выражением лица. Точно… подумал, что уж какую ночь не дает девчонке вздремнуть.

Шенк усмехнулся этим мыслям… и порадовался, что мир между ним и Синтией снова восстановлен. Опять пошли в дело эликсиры Унтаро, кожа девушки приобрела вполне человеческий оттенок, клыки спрятались, из глаз исчез демонический огонь. По людским меркам она была завораживающе красива, а потому предположения хозяина были понятны — мало кто из мужчин смог бы устоять перед очарованием этой юной прелестницы.

А сейчас красотка дрыхла без задних ног, в то время как он шатался по селу в поисках обновок.

То, что искал для себя, пока не нашел, хотя осмотрел уже несколько лавок — невероятно много для такой деревни. Но, с другой стороны, рядом проезжий тракт, в иное время людей бывает много, вон и гостиниц целых две, да и храм Сиксты в образцовом порядке, недавно выбелен, и дорожка к нему выложена камнем. Кто бы за храмом ни присматривал, дело свое не только знает, но и любит.

Темплар толкнул дверь, входя в очередную и последнюю лавчонку. Здесь было побогаче, чем в других, товар подороже и качеством неплох. Глаза обежали полки, заваленные всяким добром… в основном тем, что пригодится здесь же — косы и серпы, ткани, одежка, рассчитанная на тех, у кого в кошеле водятся серебряные децины с выбитым на лицевой стороне филином. Посуда — и не только глиняная, а и оловянная, стеклянная и даже пара серебряных чаш. Оружие — какая ж лавка обойдется без него… Кистени и топоры, сделанные явно местными косорукими умельцами, мечи чуть получше — товар редкий, среди пахарей да охотников кто же его купит? Это — для проезжих, а те за что попало деньги отдавать не станут. На стене висит кольчуга — то ли для продажи, то ли так, для одной красоты. Звенья блестят от масла, начищены — ни пятнышка ржавчины. Связки стрел — охотничьих, боевых…