Один континент (СИ) - Мейз Евгения

большое количество пунктов.

Прошло полтора месяца, как с нами Паоло и Лиза. Они теперь больше похожи на детей, чем в

первый день моего знакомства с ними. Пропала агрессивность и настороженность во взгляде,

вместо пугающей бледности и синевы под глазами появился румянец на щеках, блеск в темных

глазах, потрескавшиеся губы зажили и мне кажется, что дети немного поправились.

Наступила зима. Их легкие шорты и тонкие брюки сменили теплые джинсы, толстовки и куртки.

Последние им раздобыл Джейк.

Не думать о нем совсем не получается, да и не возможно это. Я вижу его каждый день, не

могу не замечать каких-то мелочей, что выдают его заботу обо мне или о новых жителях

нашего дома. Я вижу, как ему время от времени подражает Паоло.

Кто бы мог подумать,что Паоло станет тянуться к нему? Наверное, я знаю его секрет - он так

же как и я не старается понравиться мальчишке и скорее всего похож на кого-то из

родственников Паоло.

Н-да. Этот парень залез ко мне в голову на этот раз через детей.

Я смотрю на мальчика, что старается и двигаться так как он.

“Черт бы тебя побрал, Джейк!” - ругаюсь я про себя, отворачиваюсь и улыбаюсь себе под нос.

Паоло не долго возится с брошенными машинами, открывая их найденной фомкой. Иногда, ему

удается найти полезные штуковины, например, аптечки в которых обычно имеется инструкция

какой препарат и для чего конкретно предназначен или же, изоленту, какие-то остатки от

стройматериалов, гвозди или растворитель.

Он кстати, вооружен почти таким же клинком, что и я, но только свой он собрал

самостоятельно, наблюдая за мной, слушая, как я слово в слово повторяю рассказанное мне

когда-то Рафом. Каждый день возится с ним, точит и следит за тем, чтобы у оружия были

исправные батарейки. Клинок практически всегда у него в руках, а вот фомка закреплена у

рюкзака.

- Я был в Нью-Йорке на Рождество, мы приезжали в прошлом году.

Я не сразу понимаю к чему он ведет, потом только спохватилась, понимая о чем он.

- Нас позвал к себе в гости брат отца. Он только переехал в Нью-Йорк и ему хотелось

похвастаться в каком шикарном месте они живет.

- Наверное, после этого вы решили перебраться сюда?

Паоло скривится и с видом знатока отрицательно качает головой.

- Неа, слишком дорого. У нас Питтсбурге был целый дом, а у дяди крохотная квартирка на

отшибе города. Мы до центра добирались часа два и туалет с ванной делили на четыре

квартиры.

Понимаю его прекрасно. Жилье в Нью-Йорке всегда было недешево и хорошую, недорогую

квартиру надо еще поискать и уж тем более хорошенько постараться, чтобы оно располагалось

в непосредственной близости от работы. Ни разу не слышала ни о чем подобном, так что это

можно считать фантастикой.

Проблема транспорта была наиглавнейшией перед каждым кто когда-либо жил или работал в

Нью-Йорке. Но возможность лицезреть город в канун Рождества - пожалуй, два часа это не

самая большая плата за то, чтобы увидеть Нью-Йорк во всем своем волшебном великолепии.

Паоло рассказывает, что им пришлось пережить по дороге в город, а я вспоминаю за что же я

обожала и терпеть не могла этот праздник.

Я любила Рождество - именно за его дух, обожала празднично  украшенные улицы, запах хвои,

рождественские мелодии и песни Синатры из каждого радиоприемника. За запах дров и табака

от отцовской трубки, за запах печеных каштанов приготовленных мной прямо в камине папиного

кабинета.

Я ненавидела клонов Санты на каждом шагу, битком набитые торговые центры, заоблачные цены

и нехватку индюшек в супермаркете.

Я ненавидела его за запах пунша, а именно алкоголя, потому что тот всегда напоминал мне о

предстоящем, о неизбежном и предсказуемом окончании праздника - мама под конец вечера была

уже не в силах сдержать себя и начинала нести весь свой бред о том, что ей не за что

благодарить ни уходящий год, ни господа Бога. Эту “песню” я слышала дважды в год, несложно

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

догадаться, что первый раз приходился на день Благодарения.

О дне Благодарения Паоло, как не странно не вспомнил. Не мудрено, правда? За что

благодарить Бога в такую минуту? За жизнь? Или же за выживание?

- Много вас было?

- О, да! - откликается он довольно, но через секунду освещенное радостью лицо меркнет. -

Мы могли полностью занять все свободные места в автобусе.

В этом году все будет иначе. Бог покинул нас и забрал свой праздник. Я обхватываю

подростка за плечи, прижимая к себе и касаясь его прохладного виска губами.

- Мы обязательно что-нибудь придумаем, - говорю я ему имея в виду Рождество.

Он смотрит на меня, как будто очень хочет попросить о чем-то, но так и не решается.

- Что? Что ты хотел сказать?

- У меня не осталось после них ничего.

Я жду продолжения, останавливаясь. К нам возвращается Лиза, бежит, но не так как если бы

спасалась от кого-то, а просто вприпрыжку. Я смотрю на девочку в ярко-оранжевой шапке на

фоне “блеклого” города.

- Паоло, вряд ли мы сможем добраться до Питсбурга.

- Поэтому я и не хотел продолжать.

Лиз сначала смотрит на Паоло, потом на меня, затем вновь на мальчика и дергает того за

рукав куртки. Тот только бросает “ничего” и идет вперед.

- Хочет иметь что-то из старой жизни, - объясняю ей я. - Фотку или бейсбольную перчатку,

объясняю ему, что это пока невозможно.

Лиза закатывает глаза, перед этим кивая, соглашаясь со мной. Вот уж не ожидала чего-то

такого и тем более от него. Но ладно, как бы не храбрился мальчик, как бы взросло он не

выглядел и не вел себя - Паоло не перестает быть ребенком, который скучает по своей семье,

особенно после разговора о самом семейном из всех праздников.

- Ты тоже хочешь навестить свое прежнее жилье?

Лиз задумывается и медленно, но все-таки кивает. Ну, вот! Теперь у меня будет болеть

голова еще и за это.

- Хорошо, поговорим об этом вечером.

Понятия не имею, где достать игрушки, остались ли где консервы из птицы и совершенно не

парюсь из-за подарков. Теперь мне доступно все и ничего одновременно.

Им и не нужно это все, им нужен кусочек прошлого, а у меня не осталось даже этого. От

мистера Сноу остались лишь промасленные осколки, которые давно покоятся на помойке в двух

кварталах отсюда.

Зато будет снег, Синатра и елка в ближайшем парке, которую мы сможем украсить, но не

положить под нее подарки. Может даже организуем костер и пусть все монстры этого мира

сойдут с ума!

- Нельзя иметь все сразу - выдала я, сконцентрировав взгляд на оранжевой шапке Лизы. -

даже, если этого очень захочется!

Она оборачивается ко мне, удивленно приподнимая брови.

- Я в очередной раз зависла.

Лиз растягивает губы в улыбке, но как и во все остальные дни не говорит мне ничего. Это

уже другой день. Паоло кажется забыл о своей просьбе, но я-то помню и не перестаю думать

об этом!

Она кивает мне и, показав глазами наверх, хватается за трос, перед этим щелкнув кнопкой-

застежкой у перчаток, на запястье.

- Да, иди!

Паоло уже залез наверх, приняв наши рюкзаки и теперь ждет, когда мы заберемся следом. Я

всегда лезу домой последняя, сижу на чем-нибудь неподалеку, “страхую” и держу наготове

револьвер.

- Алекс!

Я поднимаю глаза. Сердце ухнуло куда-то в пустоту. Я подскочила, но веревки из рук не

выпустила. Что случилось?!

- Паоло?

Мальчишка показывает куда-то перед собой, туда же смотрит Лиза. Блин! Что они там увидели?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я смотрю в указанном направлении, но не нахожу ничего такого. Ветер со всей силы швырнул в

лицо холодную крошку.