Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

У него никогда не было братьев. Только сестра.

— Да, я убил графа бесчестно, — признал Артур. Он не мог видеть себя со стороны, но догадывался, что и сам сейчас напоминает мертвеца. — Но это война. И я должен ее выиграть. — Айтверн вдруг криво усмехнулся и проговорил: — Знаете, сэр… Я в детстве любил читать сказки… Очень много разных сказок… Таких красивых… Благородных. В них тоже велись войны. Но то были совсем другие войны. Между светом и тьмой, правдой и ложью… Смешно, да? Смешно… Но я любил их, эти сказки. Я в них верил. Они были… правильными. Когда герой садился на коня… он знал, куда скачет, куда приедет, кем будет. Когда он убивал… он убивал чудовищ, подонков, злодеев. Тех, кого следовало убить. Он не терзался совестью, никогда, ни в одной сказке. Потому что во всех сказках… их герои, они сражались за добро. Они знали, какое добро на вид, где его искать. Они даже могли потрогать это добро руками. Их нельзя было упрекнуть… ни в чем. Понимаете, ни в чем. Они побеждали, а потом слушали, как менестрели поют об их подвигах. И этих песен не стоило стыдиться. А я… Вот смотрите, сэр. Я верил, что тоже поступаю, как должно. Но я смотрю на убитого мной… и я понимаю, он был лучше меня. Во всем. Просто лучше. И мне никогда за ним не угнаться, никогда. Он летал, а я ползу… Он был достоин жить, а я его убил. Это неправильная война, сэр. На ней умирают те, кто должен жить, а те, кто и пальца их не стоит — остаются и топчут землю.

Артур протянул руку и закрыл Александру глаза. Откинул с его лба слипшуюся прядь. Вновь посмотрел на Тарвела — поймал его взгляд.

— А знаете, сэр, что я еще вам скажу? — голос Айтверна напомнил ему самому скрежет металла о металл. — Я совершил преступление, это так, преступление против правды, против истинного порядка вещей… но я не мог иначе. Если бы я уклонился, преступление мое было бы ничуть не меньше, просто перед иными людьми. Я сотворил зло. Но это было мое зло, понимаете? И я никогда не стану от него открещиваться. Я сам решил. А вот вы… вы испугались решать. Вы спрятались от ответственности. Струсили. Подумали — а что там, как кости упадут, так и будет… Делов-то. Победит один — поддержу его. Другой — другого. И голову ломать не надо. Все ведь так просто. Не надо мучаться, не надо решать, не надо брать груз на совесть. Вы молодец, герцог. Хорошо придумали.

Тарвел не говорил ни слова, его лицо побелело и напоминало полотно. Герцог стоял неестественно прямо, не делая ни малейшего движения. Да, статуя, как она есть. Даже дыхание затаил, а может, ему и не надо дышать.

— Вы просили у меня прощения, — сказал Артур, — за то, что воспитали подлецом. А я у вас прощения просить не буду. Мне, знаете, просто стыдно. Что я служил трусу.

Артур встал на ноги, огляделся. Отыскал выроненный им меч, подобрал. Подержал немного в руке, взмахнул один раз и спрятал в ножны.

— И еще, Данкан. Вы обещали союз тому, кто победит. Я — победил. Как у вас с памятью?

— Я помню, — хрипло ответил герцог Тарвел, — я все помню… Я слов своих не забываю. Принц Гайвен отныне — мой сюзерен, а вы — мой командир… как доверенное лицо его высочества. Моя дружина в вашем распоряжении, и я буду воевать вместе с вами… Только вот что я хотел бы вам сказать, по поводу этого всего…

— Вы не должны мне ничего говорить, — оборвал его Артур, — потому что я не желаю вас слушать. Мне… все равно, какие вы там оправдания себе придумаете. А сейчас — позвольте откланяться. Мне нужно повидать некоторых людей, да и раны нелишне бы перевязать. До встречи.

Герцог Айтверн сухо кивнул новому союзнику, и, высоко подняв голову, медленным шагом покинул двор. Назад он не оглянулся. Ни разу.

Глава одиннадцатая

— Ты сошел с ума! — выкрикнула Айна. Ее голос дрожал, ее и саму била крупная дрожь, как от холода. Артур прикинул, не подойти ли к ней поближе, не попробовать ли успокоить, но рассудил, что сейчас это не поможет. Сестре надо выговориться. Дьявол, ему бы и самому на ее месте захотелось выговориться. Или разбить кому-нибудь морду. — Ты сошел с ума! — повторила Айна. Девушка стояла спиной к окну, и опускающееся солнце пылало на ее медовых волосах короной, бросая паутину лучей на красное платье. — Как ты вообще мог… я не понимаю, как ты мог! Это же просто безумие какое-то… А что, если бы Александр тебя убил?!

Артур пожал плечами:

— Я бы умер.

— Вот именно! — Айна узнала о поединке от слуг, раньше, чем занятый перевязкой царапин брат успел к ней заглянуть. У нее чуть-чуть покраснели глаза. Неужели… плакала? Хотя чего тут удивительного. — Ты бы умер… Как ты мог рисковать своей жизнью!

Артур сделал было к ней пару шагов, но передумал и остановился посреди гостиной. Положил руки на спину кресла, провел ладонями по темно-зеленой обивке. Айна стояла, разведя руки в стороны, немыслимо прекрасная в золотом закатном пламени, вся сотканная из огня, воздуха и света, и нервно кусала губы. Артур подумал, что никогда не встречал девушки более красивой, и изорвал предательскую мысль на мелкие кусочки.

— Я должен был рисковать, — сказал он. — У меня не было иного выбора. Если бы Тарвел пошел на поводу у мятежников — нам был бы конец.

— Но ты мог погибнуть! Неужели ты не представляешь?!

— Мог бы. Я уже сказал, что представляю. И, может, еще погибну. В какой-нибудь другой битве, их еще будет так много. Я же солдат, сестра. Мы всегда ходим под смертью. А теперь, извини, я покину тебя. Дел еще столько…

Артур врал. Не то чтобы над ним висело так уж много дел, просто он устал спорить и что-то доказывать, и попросту решил ретироваться. Так оно будет лучше. Айна скоро отойдет и успокоится. И никаких проблем. Айтверн выскользнул из гостиной, Гайвен Ретвальд, до этого молча сидевший в уголке, последовал за ним. Выйдя в коридор, Артур остановился у окна, что смотрело на огибающую замок с севера реку, и постучал пальцами о дубовый подоконник. Далеко внизу ровно катились спокойные темные воды.

— Сэр Артур… — нерешительно начал принц. Айтверн не счел нужным оглядываться на него, и произнес, не поворачивая головы:

— А, это вы, ваше высочество… Тоже исполнены негодования? Станете перемывать кости строптивому вассалу?

— Нет… Не стану. — Гайвен подошел к своему подданному и встал рядом, задумчиво глядя на реку. — Артур… Можно ж на ты?

— Да пожалуйста.

— Артур, я в долгу перед тобой. Сегодня ты совершил подвиг.

Подвиг, выходит? Как же принц не понимает? Впрочем, откуда ему понимать. Ретвальд вряд ли когда-нибудь хорошо знал Гальса, для него он просто один из предателей, получивший наконец по заслугам. Бедный счастливый принц, как же ему повезло и продолжает везти. Сама беспечность.