Танцор Января - Майкл Флинн

Еще он был опьянен тем, что сумел наконец избавиться от хитроумного кокона-Фудира. Донован потратил много времени и усилий, чтобы создать эту личность, чтобы сделать ее чем-то большим, нежели простой маской. Еще он понял, что, хотя и мог забыть об игре, игра о нем не забывала, и жизнь презренного афериста и мошенника в темных закоулках Иеговы хоть и имела свое определенное очарование, тем не менее была гораздо ограниченнее, чем то, к чему привык Донован. «Спи спокойно, Фудир, — сказал он, — пока ты снова мне не понадобишься».

Уже на подходе к Абалонской рампе, когда Сакен сместился в красный спектр, Донован вспомнил о бывших компаньонах Фудира, и ему стало интересно, всего на краткий миг, что с ними стало.

— Возможно, стоило разыскать их и приказать обо всем забыть, — сказал он Камню. (Дорога ему предстояла долгая, поэтому он нуждался в ком-то, с кем можно было поговорить.) — Но это было бы непросто. Если бы они забыли о погоне за Танцором, то наверняка очень бы удивились, обнаружив, что оказались вместе во второсортном отеле Чельвекистада. Знаю, — сказал он Камню, — было бы проще приказать им убить друг друга. Может, и следовало так поступить, но…

Но годы, которые он провел в личине Фудира, сделали его мягким. Он будет скучать по ночам с бан Бриджит. Будет скучать по дружбе с Маленьким Хью. Будет скучать даже по пикировкам с Грейстроком. Донована тревожило то, что он мог убить их, будь это целесообразно. Расправиться с незнакомыми людьми было куда проще.

Саукконен и Равн помогли ему осознать границы безграничной власти. Следовало вести разговор таким образом, чтобы приказания не просто выглядели естественными, но казались идеями самих подчиненных людей.

— Так и рождаются легенды, — сказал он Камню. — Я мог приказать Саукконену забыть то, что он обладал тобой; но я никогда не сумел бы выследить всех, кто когда-либо знал, что он тобой владел. Даже будь у меня Уроборос, я охватил бы только девяносто, девяносто девять процентов аудитории. Всегда будет пропущено несколько человек. И они будут помнить, будут слагать легенды.

Прошло несколько дней, прежде чем он наконец достиг Абалонской трассы. На радио пришло несколько сообщений. «От Саукконена, — подумал Донован. — Возможно, от бан Бриджит или Хью». Но он не стал отвечать. Теперь, когда он покинул планету, его контроль начал ослабевать. Коммодор, в частности, должен был удивляться, какое безумие на него нашло. Возможно, в этих сообщениях он умолял, чтобы Донован не начинал войну с Конфедерацией. Равн — удалось ли ей сбежать с «Верфи», когда Саукконен утратил над ней власть? Если да, она была уверена, что Донован поступил верно, поскольку именно так он бы и сказал ей, независимо от того, будь у него Танцор или нет. А если она не спаслась, то это было уже не важно.

— Бан Бриджит знает правила игры, — сказал он Камню. — Она смирится с тем, что ее же оружие обратилось против нее. И может, в следующий раз будет уже не так уязвима. А Хью… что ж, он еще немного повзрослел.

И все же Донован не мог представить их лица, не видя в них отражения своего предательства.

Только оказавшись в канале — «черт’вом канале», как сказал бы призрак Слаггера О’Тула, — на Палисадном бульваре, Донован решил серьезно поговорить с Камнем.

Войска МТК стянулись на Старый Сакен в таком количестве, что встревоженный планетарный управитель Брошенных отдал приказ о мобилизации гражданской полиции.

— Мы ведь не можем вершить личное правосудие? — спросил он рассудительным тоном, которым Брошенные неизменно раздражали жителей Ди Больда и Мира Фрисинга.

«Убийцы бегут от правосудия Ди Больда!» — кричали газетчики. Но у них имелись только грубые рисунки Хью и Равн, а Хью не показывал носа из кишащего вшами отеля в Четырнадцатом районе. Леди Карго смутно припоминала, что того Рингбао сопровождал еще один человек, но как он выглядел, женщина, хоть убей, не помнила.

Также им было известно о Гримпене, но ничего конкретного, за исключением его размеров, они не знали и даже не догадывались, что его связывало с остальными. Детективы МТК разыскали немало здоровяков в Чельвекистаде, и многим из них эти розыски ничуть не понравились. В Третьем районе чуть было не вспыхнул мятеж, даже потребовалось вмешательство премьер-министра.

Перестрелка на Большой зеленой площади с участием проворной краснокожей блондинки закончилась смертью трех человек и послужила поводом для обвинений гражданской полиции в чрезмерном применении силы. Грейстрок полагал, что Равн намеренно стреляла в толпу, чтобы было как можно больше жертв среди мирного населения, которые потом спишут на полицию. Впрочем, доказать он это не мог, да и в любом случае агенту ’федов удалось скрыться.

Однажды, покупая еду, бан Бриджит столкнулась нос к носу с одним из тех охранников МТК, которые допрашивали ее и Фудира у поместья Далхаузи. Конечно, ее никак нельзя было связать с дибольдскими убийствами, но МТК подозрительно относилась ко всем, кто ошивался возле имения.

Это был приземистый охранник-терранин. Гончая заметила, что он тоже узнал ее, но руки молодой женщины были заняты пакетами с продуктами. Впрочем, охранник лишь покачал головой и сказал:

— Ты была с ним, — и прошел мимо. После этого случая из отеля осмеливался выходить только Грейстрок.

Ожидание становилось невыносимым, в особенности для Хью, чей грубый набросок лица транслировали по всей планете. Но даже Грейстрок и Гончая после двух с половиной недель начали выходить из себя.

В отеле была общая комната с телевизором для постояльцев. Бан Бриджит и остальные избегали его из-за опасений, что оттуда на них мог повлиять Танцор. Но после того как они узнали о том, что леди Карго уволила Саукконена, и о его последовавшем неповиновении, стало ясно, что Танцора у них не было. Должно быть, Фудир забрал его, чтобы освободить Терру. Они как раз обсуждали, как проникнуть в Конфедерацию, когда в дверь бан Бриджит заколотил кто-то из постояльцев.

— Вам нужно посмотреть на это! — крикнул он.

Это была не уловка. Большинство обитателей Четырнадцатого района сами не хотели, чтобы их нашли. Пришлых чужаков в их рядах тщательно игнорировали.

Телевизор по кругу транслировал передачу — «экстренное сообщение» на местном диалекте, — и поначалу они не поняли, что послужило причиной «чрезвычайного собрания кабинета», «приказа всем кораблям оставаться на позициях» и даже «надежды на мирное разрешение». Ведь ни один налетчик не посмел бы позариться на планету вроде Старого Сакена! Может, это Меграном? Между Старыми Планетами было несколько небольших спорных систем. Пиратство, рейды, аннексии или внезапные удары — еще куда ни шло, но трансзвездных войн не случалось со времен разногласий между Валентностью и Рамажем на дальнем конце Шелкового пути.

— И мы снова показываем снимки, — объявил диктор. — Корабли вышли с Авалонской трассы в четыре оры по чель’векскому времени.

Камеры на пограничных катерах обнаружили, отследили и захватили цели на фоне звезд.

— Глядите, — сказал Грейстрок, — это «Юстикар». И «Победа». И «Арго». И… — Он не сумел удержаться от радостного возгласа: — А это же сами «Пылающие врата»!

Угол обзора с катеров увеличился, задрожал и адаптировался к относительным ускорениям отслеживаемых кораблей. К Сакену прибыла вся эскадра Сапфирового Поста.

Бан Бриджит едва могла в это поверить. Фир Ли покинул свой пост!

Гримпен улыбнулся:

— Я рад, что Черный Гончий читает почту.

— Пришло время, — сказал Донован Крутящемуся Камню, — нам с тобой поговорить по душам. Стоит ли мне называть тебя Каменной Стеной? Под этим именем мы знали тебя лучше всего. Ты ведь не Скипетр? Ты и есть Большой Куш.

Камень не ответил.

— Сколько ты пробыл в заключении, прежде чем поблизости сломался корабль Января? Не так долго, как утверждают легенды, это как пить дать. Но тогда получается, что ты — или твои враги — приложили руку к этим легендам. Это твой народ выкорчевал старое Содружество Солнц. Хиттинадцам не хватило бы сил на что-то подобное. Ты сказал нам, и мы поверили тебе — вот только тебе так и не удалось достичь этой недосягаемой стопроцентной аудитории.

Должно быть, ожидание было для тебя долгим и изнурительным. Сколько кораблей успело проскользнуть мимо тебя? Но с другой стороны, как можно оценивать терпение камня?

Прости, я хотел сказать «кремниевой формы жизни». Не подумай, что у меня предубеждения, но углеродная форма жизни мне ближе. Углерода в нас определенно больше.

Он взглянул на календарь курьерского корабля.

— Полагаю, Сапфировый Пост уже остался без охраны. Дело в трансзвездном коммуникаторе? Да, даже Фир Ли не упустил бы такой шанс. Уведомил ли его Гримпен по своей воле или он оказался в твоем поле зрения во время одной из своих прогулок? Нет, уведомление — обычная процедура Своры. Ты просто воспользовался преимуществом. Гановер и его партнеры все еще патрулируют Ганзейский Пост. Слишком много вопросов, а у меня нет каких-либо документов.