Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

Не думаю, чтобы черный фуска был столь коварен и, обманув бдительность самки-бродяжки, вел ее в свой вертеп на заклание: добыча все же немалая и питательная. Наверное, муравейник его случайно потерял самку и теперь разыскивал самку-бродяжку хотя бы принадлежащую к другому виду, но своему роду Формика. Зачем такая крайность! Очевидно, лучше чужая самка, чем никакая. Без самки жизнь общества невозможна. А потом, может быть, судьба сложится по-разному: новая самка будет рожать своих дочерей, муравейник сперва станет смешанным, а затем его постепенно заменит потомство самки-пришелицы. Или, быть может, муравьям удастся раздобыть самку своего вида, а чужой придется ретироваться.

Пока я раздумывал о всем этом, припоминая опыт изучения муравьев и прочитанное в книгах и статьях о них, парочка странных муравьев все также и в том же порядке неторопливо прошествовала через полянку, усеянную камнями. Теперь их путь лежал через заросли трав и всякого растительного мусора. Здесь я, как ни старался, потерял такую значительную находку и сколько ее ни искал, найти уже не мог.

Весной 1969 года над пустынями Семиречья прошли сильные дожди и река Или вышла из берегов, промчалась мутными желтыми водами по тугаям и вскоре возвратилась обратно в свое ложе.

На берегу реки на чистой площадке, вижу, какое-то происшествие обеспокоило муравьев. Крошечные Кардиокондиля элеганс затеяли переселение. Видимо старое жилище пострадало от наводнения обветшало, и, кроме того, потеряло доверие, так как крошки направлялись к небольшому бугорку где уже вырыли временный приют. Быть может, древний и мудрый инстинкт подсказал им, что год необычный, слишком много дождей да еще будут паводки, когда начнут таять снега на высоких вершинах Тянь-Шаня, питавшее водой реку летом.

Как всегда при смене жилища большинство жителей бегают от старого жилища к новому, как будто без толку, или разрешая для себя сложную задачу переселения, или прокладывая невидимую дорожку запаха, или постепенно осваиваясь с новым местоположением жилища. Кроме этих муравьев у многих более зримые задачи: надо строить новые камеры, выносить наружу землю, переселять нянек, и тех, кто никогда не покидал родного дома, и сам это сделать не решится. У муравьев не так много приемов переноски товарищей. Чаще всего носильщик берет ношу за челюсти, та скрючивается комочком и «чемоданчик» готов. Приглядываюсь к кардиокондилям, не могу понять, как они переносят друг друга, уж очень мал муравей и слишком поспешны его движения.

Но вот секрет переноски как будто разгадан. Ее правила необычны, не такие, как у других муравьев: носильщик несет ношу за челюсти, но располагает ее не впереди и слегка перед собой, а на себе, подобно тому, как это делают портовые грузчики! Природа наделила этого муравья-крошку длинным тельцем и коротенькими ножками, из-за которых переносить груз перед собой или слегка под своим телом невозможно. Наверное, по этому и походка у него какая-то снующая, не такая, как у всех.

Брачный лет кардиокондиль произошел недавно. Но самцы уже исчезли, закончили свои жизненные дела, погибли. Зато по речным косам всюду бродят озабоченные маленькие самки. Они очень заняты, обеспокоены непривычным одиночеством в этом громадном сверкающем ярким светом мире.

Бездомной самочке — бродяжке проще всего проникнуть в уже существующую семью, хотя бы к этой, занятой переселением. Здесь все так поглощены переменой места жительства и разве способны заметить чужую. И самочка-бродяжка, покрутившись, проскальзывает во вход жилища.

«Нашла себе приют!»— обрадовался я за нее. У этого вида в одной семье часто живет по несколько самок.

Проходит несколько минут и у входа жилища появляется возбужденная толпа муравьев-крошек. Над перепутавшимися в клубок тельцами размахиваются ножки и усики. Кучка муравьев протаскивается наружу, вываливается на поверхность. Теперь хорошо видно, в чем дело: в самом центре клубка муравьев находится злосчастная самочка-неудачница. На нее со всех сторон сыплются удары челюстями. Она же свернулась тючком, покорная и жалкая, страдает от побоев. Наконец вырвалась, убежала. Хитрость ее не удалась. Устроить судьбу не так просто. В этом семействе не нужны самки, своих хватает.

Сто километров пути на мотоцикле позади. Сколько промелькнуло мимо сел и рощиц цветущей черемухи.

Зеленый березовый лесок, где мы остановились, напоен запахами цветов, Близится вечер. Пока мой товарищ раскладывает палатку, готовит ужин, я спешу узнать, есть ли здесь муравейники рыжего лесного муравья. Ну, конечно, есть! На одном и из них происходит что-то интересное. На поверхность конуса выползла нарядная бескрылая самка. Возле нее — столпотворение. Рабочие поочередно щупают ее усиками, кое-кто уцепился за ноги, усики. Когда самку чуть отпускают, она пытается бежать с муравейника. Но куда ей, при таком скоплении телохранителей!

Да тут не одна самка! Восемь бескрылых самок вышло из подземелий. И каждую держат, осматривают со всех сторон и не отпускают. Почему самки собираются самки покинуть свой дом?

Вот к одной самке приближается шустрый рабочий и сует кончик брюшка к самому рту: «На тебе немного кислоты!». Другой брызжет кислотой на ее голову. Типичное отравление добычи! Через некоторое время муравьи отпустили пленницу. Самка пошевелила усиками, мелко семеня, сама побежала к входу в муравейник и скрылась в нем. Неужели муравьи применили несильное отравление чтобы оглушить родительницу и сделать ее послушной. Ну как иначе расшифровать столь необычное поведение!

Другая самка, окруженная рабочими, лежит на боку, скрючив ноги, покорная и безвольная. Она уже не вызывает подозрения, постепенно охрана возле нее редеет, и вскоре ее совсем оставляют в покое. И тогда она внезапно вскакивает и мчится по муравейнику. Несколько рабочих бегут за ней по следу. Но разве угнаться при таком оживленном движении!

И все-таки беглянке не просто проскочить незамеченной. Ее хватают за усики, за ноги, растягивают. Опять возле нее собирается толпа любопытных, и опять она долго лежит, не двигаясь, пока не удается снова обмануть охрану и убежать, на этот раз успешно. Самка забирается на траву и тут пережидает некоторое время: старый испытанный муравьиный прием, когда нужно избавиться от преследователей. Теперь никого нет вблизи. Да и место уж не то — край муравейника. Беглянка опускается вниз и ползет в сторону от своего жилища. Распростилась с ним, где прожила, может быть, много лет и родила немало муравьев.

Сейчас время брачных полетов, бродяжничества молодых самок в поисках пристанища. Может быть, в муравейнике, за которым я следил, много самок, им не дают класть достаточно яичек, вот они и отправляются искать семьи, где мало родительниц и они будут необходимы. А может быть, беглянки израсходовали запас семени и отправляются в брачный поход, намереваясь его пополнить. Но тогда почему их не пускали?