Взгляд на звёзды (СИ) - Забудский Владимир

Гизу больше не перебивал и не советовался мысленно с ИИ-помощником — лишь заинтригованно слушал. Эспозито с удовлетворением отметил, что скепсис и недоверие, с которым его встретили в этом кабинете первоначально, практически полностью исчезли. На это он и рассчитывал, решившись на столь отчаянный шаг, который мог стоить ему карьеры. И лишь солидная доза мозгового стимулятора, принятого прямо перед этой встречей, позволила ему реализовать этот рискованный замысел, оставаясь спокойным, как удав, несмотря на то, как многое было поставлено на кон.

Выдержав долгую актёрскую паузу, он выдал:

— Я понимаю, что сказанное мною сейчас может прозвучать невероятно. Но я ответственно заявляю, сеньор Гизу, что если найти способ выделить его из состава реголита — «нулевой элемент» будет иметь отрицательную массу.

— Отрицательную массу? — ещё сильнее нахмурился Рикардо. — То есть, это вещество весит… меньше, чем ничего?

«Такое свойство не противоречит основополагающим законам физики, но прежде в природе не наблюдалось, и считается маловероятным» — предупредил его ИИ.

— Можно сформулировать это и так, — с некоторыми колебаниями кивнул Рамон.

— И что это, по-вашему, значит?

— О-о-о! — загадочно улыбнулся Эспозито. — Так многое, что мне и самому пока сложно сформулировать.

«Ответ действительно представляется весьма развёрнутым, и включает в себя крайне широкий спектр потенциальных возможностей для применения в самых разных сферах» — подтвердил эти слова ИИ-ассистент.

— Одно могу утверждать уже сейчас, сеньор Гизу, — посмотрев в глаза своему, по-видимому, новому компаньону, хитро усмехнулся Эспозито. — Ни с чем ценнее и интереснее этого вещества человечество ещё никогда не сталкивалось.

Глава 22: За завесой тайн

Хэд-офис холдинга «Gizu Projects». Рио-де-Жанейро, Бразилия.

11 июля 2120 года. 20:55 по местному времени (23:55 по Гринвичу).

Проводив незваного гостя, покинувшего кабинет в совсем ином статусе, нежели тот, в котором в нём вошел, Рикардо Гизу остался в состоянии эмоционального возбуждения, которое всегда охватывало его при мыслях о многообещающих деловых перспективах, удивительным образом сочетавшегося с глубокой задумчивостью, естественной для человека, узнавшего о чём-то настолько необычном. За 1,5 часа, которые длилась встреча, результаты которой пока не желали стройно укладываться в привычную Рикардо картину мира, он отменил 3 запланированных звонка и отклонил ещё 4 незапланированных, но, возможно, важных — иначе ИИ даже не сообщал бы о них. Однако навёрстывать упущенное, вопреки обыкновению, он не спешил.

— Ну и что ты по этому поводу думаешь? — спросил он вслух, обращаясь в сторону, откуда к нему приближался неторопливый цокот каблуков.

— Это удивительно, что ты поверил его словам. В нечто подобное — сложно поверить, — ответил из темноты приятный голос Марии Гизу за миг до того, как перед ним предстала она сама.

Она слышала весь разговор дистанционно, находясь в смежной комнате. Так у них было заведено издавна — задолго до того, как Мария начала выступать в качестве его помощницы и доверенного лица публично.

— Да, это так. Но я не полагаюсь в таких вопросах лишь на своё чутьё. Ты же знаешь.

Мария, которой было известно о симбиотическом искине, согласно кивнула. Она знала, что спорить с Рикардо о важных решениях ей не стоит. Любой, кто знал её в амплуа властной, умной и жесткой правой руки Рикардо, неописуемо удивился бы, если бы увидел, какой безропотно-кроткой она становится с ним наедине. Удивился бы этот гипотетический наблюдатель и тому, что между родными братом и сестрой, оставшимися без посторонних глаз, не заметно теплоты и ласки.

— Ты хотел видеть меня, Рикардо, — ровным тоном молвила Мария.

Гизу кивнул, восприняв как должное, что сестра стоит перед ним, вытянувшись по струнке, вместо того, чтобы присесть в комфортное кресло, которое только что покинул гость, или занять другое более непринуждённое положение. Он мысленно прощупал себя на предмет того, готов ли он перейти сразу к главному. И решил, что для этого ему требуется ещё немного времени.

— Как идут дела в Алкантаре? — спросил он коротко.

— Всё как сказано в ежедневных отчётах. Работа кипит. Мейер прилагает все усилия, чтобы добиться от каждого подразделения максимальной эффективности. Нет ничего, что требовало бы вмешательства на микроуровне.

— Хорошо, если так. Но от тебя требуется бо́льшая бдительность. Судя по визиту, который мне только что нанёс Эспозито — в «Терра Нове» происходят вещи, о которых ты понятия не имеешь. Я бы не хотел в дальнейшем сталкиваться с подобными сюрпризами.

— Эспозито ничем себя не проявлял.

— Я говорю это не для того, чтобы ты искала оправдания. Форд имеет указание выполнять твои поручения с наивысшим приоритетом, не сообщая о них Мейер. Имея контроль над службой безопасности, ты имеешь возможность держать ситуацию под контролем. Вот и держи.

— Будет сделано, — пообещала она, ни единым движением лицевых мускулов не выказав недовольства из-за доставшейся ей критики.

За долгие годы она в точности приспособила своё поведение к предпочтениям Рикардо. Она реагировала на его предложения, указания, вопросы, замечания и комментарии в точности так, как он ожидал, схватывая их смысл и цель с первых же слов. Эта способность буквально читать мысли была залогом того, что Рикардо всё чаще предпочитал взаимодействие с ней прямой коммуникации с другими подчинёнными, которые, несмотря на стремление подхалимствовать, гораздо чаще вызывали его негодование, не оправдывая ожиданий в различных мелочах. В результате всё больше и больше процессов замыкалось на Марии, выступающей в роли связывающего звена между ним и его бизнес-империей всё в большем количестве областей. Учитывая, что некоторые нюансы отношений между братом и сестрой не были известны никому постороннему — многие люди в пределах их бизнес-холдинга и вне его считали влияние Марии на бизнес-решения крайне высоким.

— Я просмотрел фрагментами трансляцию, — произнёс, тем временем, Рикардо. — Мне понравилось. Особенно та часть, где выступала Тёрнер.

— Да, всё прошло в соответствии с планом. Тёрнер выглядела и впрямь убедительно.

— В этом есть своя ирония, — хмыкнул он. — Купер, Тёрнер, и эта индуска, Капур — все они искренне верят в то, что говорят. А в «Орионе» так же искренне убеждены в том, что они нагло лгут. И чем дальше всё заходит — тем больше все крепнут в своих убеждениях. Самоподдерживающаяся система компрометации противника, не требующая никакого вмешательства — разве не прекрасное изобретение? А ведь была высокая вероятность того, что кто-то из них разгадает нашу игру, и нам придётся перейти в отношении них к плану «Б». Хм. Тот редкий случай, когда людям пристало бы поблагодарить себя за недостаточную прозорливость.

Всё это было его идеей — инсценировка похищения Купера якобы наёмниками «Ориона» и его неожиданного спасения Фордом, направленная на то, чтобы завоевать доверие старика и заставить его добровольно поделиться данными. Рикардо нравился этот план, коварство и изящество которого состояло в том, что покойные ныне наёмники, не знавшие своего нанимателя, искренне полагали, что их задачей является выбить из старика информацию, а Форд — так же искренне полагал, что его задача состоит в его спасении. О плане не знал никто, кроме самого Рикардо и Марии — даже Моника Мейер, которая не одобрила бы план из-за сентиментального отношения к Куперу. План был безусловно хорош, чтобы обмануть старика-простофилю, но несколько более сомнителен в отношении группы из четверых людей, кое-кто из которых (к примеру, неожиданно встрявший в историю клон) мог оказаться не столь простодушен. Если бы так случилось — расстаться с жизнями пришлось бы очень многим. К счастью для всех, в Лаосе всё прошло просто идеально.

Если бы не последующее фиаско во Франции! Но сожалеть о свершившемся нет смысла. Он сравнял счёт с «Орионом» с помощью своего гениального политического манёвра в Перу. Кроме того, Купер и Тёрнер оказались ценным приобретением для «Терра Новы». Именно эти двое приносили в компанию нужный дух, создавая у публики ассоциативный ряд, которого Рикардо и хотел добиться: правопреемственность от старой «Терра Новы»; люди, которые стояли у истоков проекта; и прочее бла-бла-бла, которое так важно в глобальном шоу-бизнесе.