Америkа (с примечаниями редактора) - Кирилл Еськов

- Я не вполне типичный фаталист, Джереми. Человеческие возможности, понятное дело, ничтожны на фоне действующих в мире сём Высших Сил. Но поскольку силы те, в общем случае, разнонаправленны, их результирующая может в иные моменты оказаться до смешного сопоставимой с нашими силенками; вот тут-то и надо действовать не мешкая, а в прочее время - не дергаться попусту. Заповедь вашего Королевского флота: "Главное качество истинного адмирала - в должный момент не делать ничего" - как раз об этом... Так вот, мое чутье подсказывает, что именно сейчас и следует дернуться. Составите мне компанию?

- Безусловно. Вы вооружены?

- Нет. А что, следовало бы?

- Напротив: мы лишь дали бы тамошней охране прекрасный повод пристрелить нас, объявив постфактум "сообщниками террористов". Да еще и "английскими шпионами".

...Кончилось всё пшиком: хотя родившийся по пути экспромт с обращением к патрульному сработал "на отлично", а дом, похоже, действительно использовали для секретного содержания арестантов (уж творились ли там поминаемые в письме ужасы - бог весть), никакого Расторопшина там не обнаружилось. Сама же обстановка в доме, вкупе с полнейшей растерянностью тамошних голубеньких, наводила на мысль о недавнем нападении, причем вполне успешном - уж не тех ли, кто прислал ему письмо-приманку?

Впрочем, ему-то какое дело до всех этих шпионско-террористических игрищ? У него - горячка последних предэкспедиционных дней, "пожар в борделе": паспорта-накладные, патроны-палатки, внезапно выбывший коллектор (дифтерия - это ж надо!..) и необходимость быть нынче, в час пополудни, у калифорнийского посла (тьфу, как там его официально - Представитель?..) дабы получить подорожные, причем лично, и всем "офицерским составом" экспедиции (включая и внесенного уже во все списки Расторопшина, пропади он пропадом!..) - и это при никем не отменяемой необходимости проштудировать новую литературу по фауне, флоре и геологии совершенно незнакомого ему доселе региона, Пацифической Америки! - а он тем временем занимается хрен знает чем, изображая из себя детектива-любителя... В гостиницу он вернулся на последнем градусе ярости, твердо положив для себя: если до означенного часа пополудни Расторопшин так или иначе не обозначится на горизонте (пусть в Топографической службе оторвут наконец задницы от кресел!..) - предоставить ротмистра его собственной судьбе, разведя руками по Максим-Максимычевой индульгенции: "Ну, не смогли!.."

Ну и был разбужен с утра пораньше мутным человечишкой, представившимся хозяином постоялого двора у Московской заставы и желавшим получить свои законные двадцать пять рублей: он, вишь ты, узнал - по описанию - в одном из своих постояльцев, записавшемся как "штабс-капитан Попов", этого самого, как его... ну, Растаможкина! Ветлугин, чертыхнушвись, решил всё же съездить поглядеть, просто для очистки совести - ну и вот...

- Четвертый день он тут у вас, стало быть?

- Точно так, ваше благородие!

- А можно глянуть в регистрационную книгу - как он записался?

Этот невинная просьба явно пришлась хозяину не по вкусу.

- А зачем вам, барин? Говорю же, штабс-капитаном Поповым оне записались!

- А затем, что я хочу убедиться - тот ли это человек, кого я ищу.

- Как это - тот ли человек? - хозяин явно растерялся - что, собственно, и требовалось. - Так вы, выходит, с ним незнакомы?

- Лично - незнаком, а вот почерк как раз знаю. Так как насчет книги?..

Ну, давай, подумал он, придумай-ка с ходу что-нибудь правдоподобное. Он уже не сомневался, что запись та окажется последней по счету - если она вообще имеется в наличии.

- Дык, эта... Книгу как раз нынче в участок забрали. Ищут кого, видать - может и вашего. Я оттого и вспомнил про объявление. Дай, думаю, проверю...

- А багаж какой-нибудь у него с собой имеется?

- Вон весь его багаж - на полу рядом с койкой валяется. Я ж говорю: прислуга в нумер зайти боится!

- Ну ладно, - махнул он рукой, разряжая обстановку: загонять хозяина в угол, прямо уличая во лжи, в его планы не входило. - Проспится - сам за себя скажет, верно?

- Истинно так! Куды ж он денется-то?

- И что - это он всё в одиночку осилил?..- и Ветлугин озадачено кивнул на россыпь водочных бутылок.

- Дык! Мы и сами удивляемся - куды в него столько влазит! Вроде и ростом-то невелик, а вот...

- Картина ясная... - (чего уж тут неясного: по всему заведению, небось, стеклотару собирали...) - И что, за все эти дни он из нумера - так и не ногой?

- Да было дело разок, как раз нынешней ночью, - тут хозяин понизил голос, опасливо косясь на бесчувственного постояльца. - Где-то к полуночи спустился вниз - пойду, дескать, прогуляться, воздухом подышать; одет во всё шикарное-заграничное, и держится прямо-твердо - будто и не пил все это время вовсе, вот ведь что удивительно! А вернулся уже по свету - оттого и с полицией разминулся. Костюм - в лоскуты, а сам белый как штукатурка... И ну - сразу продолжать, полуштоф в один присест опростал, чуть не залпом...

"Вот зачем ты мне всё это рассказываешь, а? - закипающее раздражение Ветлугина начинало уже переплескиваться через края котелка. - Кто тебя за язык тянул? Стоп: правда, что ли, тут порохом попахивает?.."

Откинул барабан поднятого с полу "калашникова" и убедился: так и есть - минус два. Судя по запаху, стреляли несколько часов назад. "Однако!.." - ошеломленно повторил он про себя, полуобернувшись к словоохотливому хозяину, и...

И вот тут-то его и осенило: в нумере сильно и отчетливо пахло водкой, но не было запаха водочного перегара, то есть ни малейших следов - будто запойный ротмистр наш все эти четыре дня и не дышал вовсе. Ну, точно: смочил, небось, подушку, не скупясь... или - ему смочили?

И очень, между прочим, вовремя он зафиксировал для себя эти свои наблюдения - ибо как раз в этот миг все те запахи были напрочь стерты-перебиты новым: ротмистр дернулся, резко свесился с койки, и его вытошнило прямо на пол. Черт! - значит всё же... нет, сыграть так невозможно...

- Полтинничек к счету, - меланхолично возвел очи горе хозяин.

- Ветлугин, это вы, что ли? - голос ротмистра был севшим и хриплым, но дикция - вполне четкой. - Который час?

- Полдесятого. На всякий случай: утро, четверг, семнадцатое, - странно, Ветлугин был почти уверен, что первым вопросом того будет: "Где я?"

- О дьявол!.. Давно я здесь?

- Говорят - четвертый день.

- Ясно... Где мы, кстати?

- Кстати или не кстати - но у Московской заставы.

- У Московской заставы? - тут Расторопшин издал серию звуков, долженствующих, видимо, изображать смех. - Воистину, "пес возвращается на блевотину свою"...

- Спасибо, любезный, - ветлугинская двадцатипятирублевка перекочевала в карман хозяина, - это, похоже и вправду тот самый человек, что мне нужен. Оставь-ка нас, а дверь пускай побудет нараспашку: чтоб проветривалось.