Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

— Осы не хищники, — возразил теперь уже Дар. — Воры — может быть, так как нередко крадут готовый продукт, вместо того чтобы собирать нектар с цветов, но не хищники. Они нападают только в том случае, когда чувствуют угрозу.

— Пусть будет по-твоему, — махнула рукой девушка. — Сути это не меняет. Корабль строили осы или их родственники, к примеру, шершни. Здесь жил рой. Однако мне такие «кресла» не очень нравятся, сидеть в них неудобно. Попробуем объяснить инку, что нам надо?

— Давай.

Объединив усилия, молодые люди начали новый пси— диалог с «мозгом» космолета и в конце концов добились успеха. Осиные коконы убрались в потолок, а пол превратился в самые натуральные соты, ячейки которых представляли собой чашевидные конструкции шестиугольной формы. В каждой такой ячейке мог разместиться один человек.

После десятиминутных консультаций с инком пассажиры окончательно подогнали форму трех ячеек под размеры своих тел и повеселели. Корабль все лучше реагировал на мысленные команды и быстрее соображал, что от него хотят новые хозяева.

Расселись по «пилотским» ячеям.

— Взлетаем? — посмотрела на спутника девушка.

— Поехали, — отозвался он.

Короткий приглушенный звон донесся из глубин космолета. Он скачком взвился в воздух, завис над поляной на высоте сотни метров. Затем сделал еще один скачок и вынесся в космос.

Ни гула, ни грохота, ни рева реактивных двигателей, никаких неприятных ощущений — ни удара ускорения, ни невесомости. В рубку хлынул голубоватый свет атмосферы Земли, освещенной сбоку Солнцем.

— Класс! — щелкнула языком Дарья. — Джамп-режим! Этот «осиный» монстр ничем не уступает нашим спейс-машинам! Жаль, что с ним нельзя разговаривать, как с нашими инками. Те предупреждали бы о появлении опасности, а тут все придется делать самим.

— Справимся! — беспечно отмахнулся Борята. Он уже пришел в себя и чувствовал боевой азарт. — Вперед, молодцы, на абордаж! Йо-хо-хо и бутылка рома!

Дар и Дарья переглянулись, улыбнувшись такому проявлению чувств. Оба подумали об одном и том же: чем закончатся «ходовые испытания» корабля?..

— Куда летим?

— К Солнцу! Точнее — на Меркурий.

— Не возражаю. Пристегните ремни безопасности, господа.

Корабль прыгнул…

Глава 3

— Тебе надо уехать вместе с остальными, — сказал Железовский, не выпуская из объятий жену.

Они лежали на кровати в полной темноте, даже ночник не горел в толще потолка и не прыгали по стене цифры-мотыльки универсальных часов. Аристарх отключил их, чтобы ничто не мешало беседе. Но беседы не потребовалось, Забава отдалась с необычной жаркой страстью, словно душа ее ощутила тоску и призыв, надежду и жажду любви, и Аристарх теперь знал, что у них будет ребенок.

— Почему ты все-таки женился на мне? — еле слышно выдохнула она.

Он помолчал, ощущая себя необычно счастливым. Проговорил наконец:

— Потому что люблю.

— По любви обычно женятся слабые люди.

Он понял шутку, улыбнулся.

— Помнишь, как ты испугалась, когда я пришел к тебе и сказал, что не могу без тебя?

Забава тихонько рассмеялась.

— Еще бы не помнить. Пятнадцать лет понадобилось тебе, чтобы понять это. А ведь я влюбилась в тебя сразу, с первого взгляда, как девчонка, хотя старше тебя на много лет.

— Прости…

— Не могу. Женщина прощает только тогда, когда сама виновата. А я виновата лишь в том, что люблю тебя.

Он поцеловал ее в ложбинку на шее.

— Я был груб и недалек. До сих пор не понимаю, за что ты меня полюбила. Не за красоту же?

— Ты был и остаешься мальчишкой, несмотря на свой возраст, опыт и самолюбие. Во всяком случае, рисковать своей жизнью где надо и где не надо ты не перестал.

— Это состояние души.

— Жаль, что в этом состоянии тебе никто не нужен.

Он не обиделся, еще раз поцеловал жену, провел пальцем по груди, по животу.

— Наверное, так было. Но не всегда. Ты нужна мне, и ты это знаешь. И он, которого еще нет, — Аристарх нажал пальцем на живот Забавы, — тоже знает.

Она зябко вздрогнула, прижалась к мужу сильней.

— Мне страшно!.. За нас, за его судьбу… Я ведь не хотела ребенка именно потому, что впереди — один мрак. Человечество гибнет, деградирует, уходит и никогда не вернется, если верить Климу. Он-то видел, каким будет наш финал. Не потому ли не хочет возвращаться домой?

— Он видел финал конкретной популяции хомо вульгарис. Я верю, что человек разумный сохранится, разве что найдет другую среду обитания.

— Под человеком разумным ты имеешь в виду самого себя? — тихонько рассмеялась Забава.

— Будущее за интрасенсами. За теми, кто с рождения занимается сознательной эволюцией. За нами. Но в данный момент мы переживаем очередной кризис. Сколько их было и сколько еще будет? Тебе придется перебраться с Земли на Голгофу вместе с остальными. Хотя бы на время.

— Не хочу.

— Придется. Подумай о сестре и племяннице. После гибели мужа Власта нуждается в поддержке. На Земле вам оставаться нельзя, Служба начала планомерный отстрел интрасенсов.

Забава снова вздрогнула.

— Они не ведают, что творят… Неужели наверху не понимают, что уничтожением инакомыслящих только усугубляют ситуацию?

— Увы, история развивается по сценарию Маттера. Поход Клима в будущее, да и наши с Дашкой путешествия железно доказывают, что он прав. Человечество действительно являет собой спусковой механизм развития черной дыры техногенным способом. Все факты говорят об этом.

— Какие?

— Существует бесспорный факт поворота человеческой цивилизации на технологический путь развития. Магический путь, путь самосовершенствования и реализации возможностей был свернут, нейтрализован, извращен, и теперь мы имеем отдельно человека и отдельно технику, без которой он жить уже не может. За редким исключением. А дальше будет еще хуже: человек обыкновенный, паразитирующий на системе супертехнологий, будет этой же системой доведен до состояния полной безответственности, что, естественно, приведет к гибели вида.

— Это дьявольский план!

Железовский улыбнулся.

— Дьявол сидит в каждом человеке. Мы сами творцы своего будущего, которого вполне достойны. Знаешь, кто-то очень остроумно заметил: «Есть люди, в которых живет бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты»[11]. Так вот последних — большинство.

Забава не выдержала, рассмеялась.

— Ты несправедлив к большинству.

— Что поделаешь, никогда не любил большевиков.