Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

в этом роде и следовало ожидать. Надо же, на какой-то миг он и правда поверил в то, что лягушка появилась тут не случайно, что она и впрямь была посланницей самого Великого Дракона… Должно быть, от всего, что с ним произошло, он повредился рассудком.

Но замок на его клетке вдруг щёлкнул, и дверца с тихим скрипом отворилась.

Тэцудзи замер, не в силах поверить в увиденное. Значит, все рассказы няньки о лягушках были правдой! И одна из них пришла на помощь наследнику Дракона! Пускай крови Владыки Восточных Земель в жилах рода Тайга текло гораздо меньше, чем у старой, ныне прервавшейся династии Дайго, но ничем иным принц не мог объяснить чудесное появление лягушки-освободительницы. Зов крови Дракона и впрямь оказался силён.

Принц осторожно выбрался из клетки. Он подспудно опасался, что всё происходящее могло оказаться чьей-то злой шуткой и что дверца вот-вот прищемит ему лапы или коротенький мартышечий хвостик. Но лягушка и впрямь помогла ему безо всякого подвоха: дверца клетки оставалась неподвижной, и даже из полутьмы шатра никто не бросился на него, чтобы упрятать обратно за решётку.

Вдобавок к прочим чудесам вызванное защитным барьером давление, которое всё время подспудно ощущал Тэцудзи, полностью исчезло. Неужели посланнице Дракона удалось уничтожить окружавшее шатёр колдовство?

Тэцудзи с облегчением выдохнул – пожалуй, впервые за всё время, что он провёл вне стен дворца. Он снова был на свободе, а это означало, что его путь совсем скоро продолжится. Он отыщет Ямамбу, вернёт свой настоящий облик и отправится в Дайсин, где его наверняка уже обыскалась матушка…

Но сначала стоило подумать о том, как помочь ёкаям выбраться из клеток. Теперь принцу было стыдно за своё поведение днём. В тот миг он даже не подумал о том, что стоило помочь таким же пленникам, как он сам. Теперь же, зная, что ничего хорошего от заключения здесь духам ждать не стоит, принц решил сделать всё, чтобы помочь им сбежать. Кто знает, вдруг один из этих ёкаев сумеет подсказать ему, как добраться до Ямамбы?

Когда Тэцудзи крадучись добрался до клетки Ясу, дремавший до того ёкай вздрогнул от неожиданности.

– Как тебе удалось выбраться? – зашептал он, обхватив обеими руками прутья клетки.

– Долгая история, – отмахнулся принц. – Расскажу потом, когда уберёмся отсюда.

С этими словами он запрыгнул на клетку и двинулся было к белевшему в сумраке амулету, как вдруг резкий оклик Ясу заставил его замереть:

– Не трогай амулет!

– Ты чего? – нахмурился принц. – Сам же сказал: тебе не удастся выбраться, если он останется цел.

– Колдун мог наложить на амулет защитное заклятие. Уничтожишь один из них – Араки сразу почувствует это и заявится сюда.

Демоны бы побрали этого хитрого колдуна, об этом принц совершенно не подумал!

– Что же тогда делать? – Тэцудзи спрыгнул обратно и уставился на Ясу. – Выходит, надо разрушить все амулеты разом?

– Скорее всего, – кивнул Ясу. – Так что, если ты и впрямь хочешь помочь, отыщи другого колдуна, который не служит белой ведьме, и приведи сюда.

– Что ещё за белая ведьма? – нахмурился принц.

– Это госпожа Тё, – подала голос Фуюмэ. – Она всегда ходит в белом и носит маску, так что ты ни с кем её не спутаешь.

– Не попадись ей, – добавил Ясу. – Если она увидит, что ты сбежал, нам всем несдобровать.

Принц судорожно размышлял, что ему делать. Пока в балагане шло празднование, Араки и этой белой ведьме Тё будет точно не до пленников, и потому сразу Тэцудзи никто не хватится. А это значило, что у него будет время, чтобы отыскать какого-нибудь не связанного с балаганом колдуна и привести сюда. Наверняка среди приглашённых гостей отыщется хотя бы один колдун, который согласится помочь. Во всяком случае, принцу очень хотелось на это надеяться – ничего другого ему не оставалось.

Оставив ёкаев, в глазах которых заблестела почти утраченная надежда на избавление, Тэцудзи осторожно выскользнул из шатра. Ничего не помешало ему, ай да посланница Дракона! Принц затаился в тени пустой телеги, стоявшей неподалёку. Прежде чем идти дальше, следовало как следует осмотреться.

Снаружи гул голосов стал оживлённее, а соблазнительные запахи еды – острее. Тэцудзи с трудом удалось сосредоточиться – так он был голоден. Он пообещал себе, что обязательно стащит что-нибудь с прилавка, если выдастся такая возможность. Но пока следовало подумать, как различить колдуна в толпе и не привлечь к себе внимание. Ведь, если подумать, Араки ничем не отличался от матросов с «Гордости империи» – с виду такой же человек, разве что пахло от него чуточку лучше.

Принц вдруг вспомнил глаза колдуна – и тьму, клубившуюся в их глубинах. Неужели в этом и заключалось всё отличие? Это что теперь получается, придётся заглядывать в глаза каждому встречному, чтобы понять, колдун он или нет?!..

Однако к таким крайностям прибегать всё же не пришлось. Озарение снизошло на Тэцудзи так внезапно, что он чуть не рассмеялся от облегчения. Достаточно будет просто позвать на помощь и посмотреть, кто откликнется, – ведь, если верить словам Араки, речь принца могли понимать только те, кто «владел силой», – то есть колдуны.

Ободрённый этой мыслью, принц начал тихонько красться вдоль шатров. Та часть балагана, где держали пленников, была полностью погружена в сумрак – ни одного фонарика не было зажжено в округе, ни одна жаровня не горела. Поэтому принц продвигался в сторону ярко освещённой дороги, по которой тянулась шумная вереница гостей.

На всём пути никто Тэцудзи так и не встретился – в шатрах, мимо которых он крался, стояла глубокая тишина. Но принц всё равно был настороже: если он снова попадётся, то Араки наверняка воплотит свою угрозу и посадит на страшную, отнимающую силы цепь. И тут уже даже посланница Дракона не поможет – откуда-то принц знал, что больше на помощь лягушки рассчитывать не стоит.

Наконец принц добрался до ярко освещённой утоптанной дороги, над которой гроздьями висели разноцветные бумажные фонарики. Протянутые от одной верхушки шатра к другой, так они и тянулись до деревянных подмостков, установленных прямо под открытым небом. Должно быть, представление будет проходить именно там.

Пока же всё происходящее вокруг больше напоминало городскую ярмарку: из тех, что проводились в честь больших праздников. Гомонили стоявшие за прилавками торговцы: кто-то продавал зеркальца, гребешки и прочие безделицы, а кто-то раскладывал в глиняные плошки лапшу или тушёное мясо. Женщины в пёстрых кимоно обмахивались веерами и кокетливо поглядывали подведёнными тушью глазами на своих спутников, с интересом глазевших вокруг, – должно быть, балаганы приезжали в Ганрю не так уж часто.

В отличие от