Двести лет вместе (1795 – 1995) - Александр Солженицын

И приводя такие свидетельства – автор в соседних строках с уверенностью объясняет эти явления так: «И сюда доходили отголоски гитлеровской пропаганды»[108], – и не он же один так определяет.

Да заголовокружиться надо! да какая ж гитлеровская пропаганда могла так широко и победительно достигнуть Средней Азии, если она и фронта касалась редкими листовками с самолётов, которые опасно было в руки брать, а радиоприёмники у всех в СССР были отобраны?

Да нет, автор понимает: была «и ещё одна причина роста антисемитских настроений в районах, куда направлялся эмиграционный поток. Здесь в скрытой форме проявился антагонизм между основной массой населения в провинции и привилегированной частью бюрократии в центрах страны. Эвакуация учреждений из этих центров в глубокий тыл дала возможность местному населению очень осязательно ощутить этот социальный контраст»[109].

А ещё своё – в населении, которое испытало немецкое нашествие, как Украина. Вот свидетельство марта 1945 в бюллетене при Еврейском Агентстве для Палестины: «Украинцы встречают враждебно возвращающихся евреев. В Харькове через несколько недель после освобождения никто из евреев не решался показываться один на улице ночью… Было много случаев избиения евреев на базарах… Евреи, возвращающиеся в свои дома, находили там только часть своего имущества, но, когда они обращались в суд украинцы часто лжесвидетельствовали, показывали против них»[110]. (Картина повсеместная, в суд-то пусто было и обращаться: многие эвакуированные, не только евреи, при возврате на старое место заставали его разграбленным.) – «О враждебных евреям настроениях на Украине после её освобождения от немецкой оккупации сохранилось ещё немало свидетельских показаний»[111]. – «В результате немецкой оккупации антисемитизм в разных формах значительно усилился среди всех слоев населения Украины, Молдавии, Литвы»[112].

Вот здесь-то, на этих территориях, гитлеровская противоеврейская пропаганда за годы оккупации действительно поработала, главное всё в том же: что при советской власти евреи сливались с правящим слоем, – и вот в секретном немецком отчёте с оккупированных территорий рапортуется в октябре 1941: «ожесточение украинского населения против евреев чрезвычайно велико… на них смотрят… как на осведомителей и агентов НКВД, организовавшего террор против украинского народа»[113].

Вообще, в начале войны «в план гитлеровцев входило создать впечатление, что не немцы, а само местное население начало истреблять евреев»; С. Шварц полагает, что, в отличие от сообщений немецкой пропагандной печати, – «напротив, заслуживают доверия немецкие доклады с мест, не предназначавшиеся для опубликования»[114]. Он обильно цитирует доклад штандартенфюрера СС Ф. Штолекера в Берлин о деятельности подчинённых ему команд СС (оперировавших в Прибалтике, части Белоруссии и части РСФСР) за период от начала войны на Востоке до 15 октября 1941: «Хотя это и встретило значительные трудности, уже в первые часы после вступления [германских войск] удалось направить местные антисемитские силы на устройство погромов против евреев… Нужно было показать, что… это была естественная реакция на многолетний гнёт со стороны евреев и на пережитый террор со стороны коммунистов… Не менее важно было установить на будущее время в качестве бесспорного и доказуемого факта, что… население по собственной инициативе прибегло к самым суровым мерам против большевиков и евреев, без того, чтобы можно было обнаружить наличность указаний со стороны немецких органов»[115].

На разных оккупированных территориях готовность местного населения к подобным инициативам существенно разнилась. – «В напряжённой атмосфере Прибалтики ненависть к евреям дошла до точки кипения как раз в тот момент, когда 22 июня 1941 г. началось наступление Гитлера на Советскую Россию»[116], – ибо их обвиняли в сотрудничестве с НКВД по высылке прибалтов. Израильская энциклопедия приводит дневниковую запись литовского врача Е. Будвидайте-Куторгене: «Все литовцы, за малым исключением, единодушны в чувстве ненависти к евреям»[117]. – Тем не менее, докладывает штандартенфюрер, «к нашему изумлению, вызвать там еврейский погром… оказалось не простой задачей». Это удалось с помощью литовских партизан, которые в ночь с 25 на 26 июня уничтожили в Каунасе 1500 евреев, а в последующие дни ещё 2300; сожгли еврейский квартал и несколько синагог[118]; «массовые расстрелы евреев были проведены 29 октября и 25 ноября 1941 эсэсовцами и литовскими полицейскими. В Девятом форте расстреляно около 19 тысяч»[119] из 36 тысяч Каунасских евреев. Осенью 1941 «во многих литовских городах и местечках всё еврейское население было истреблено местными литовскими полицейскими под руководством немцев»[120]. – «Значительно труднее было вызвать аналогичные самоочистительные операции и погромы в Латвии», докладывает эсэсовец, ибо там «весь национальный руководящий слой, особенно в Риге, был уничтожен или вывезен большевиками»[121]. Однако уже 4 июля 1941 латышские активисты «подожгли несколько синагог в Риге с согнанными туда евреями… Погибло около 2 тысяч человек»; в первые дни оккупации они участвовали в немецких расстрелах нескольких тысяч евреев в Бикерниекском лесу под Ригой; в конце октября и начале ноября – в расстрелах близ железнодорожной станции Румбуле около 27 тысяч евреев[122]. – В Эстонии, «при незначительном числе евреев в стране, не было возможности вызвать погромы», отчитывается эсэсовец[123]. (Эстонских евреев уничтожили и без погромов: «В Эстонии осталось около 2000 евреев. Почти всех мужчин немцы и их эстонские пособники расстреляли в первые недели оккупации». Оставшихся… заключили в лагерь Харку под Таллинном», и к концу 1941 все они были убиты[124].

А Белоруссия разочаровала немецкое командование. С. Шварц: «неудача немцев привлечь широкие симпатии местного населения к делу истребления евреев… с полной ясностью вырисовывается из секретных немецких документов [отчётов]… "Неизменно нужно констатировать, что население воздерживается от какой-либо самостоятельной акции против евреев"»[125]. Но в Городке Витебской области, по свидетельству очевидцев, при ликвидации гетто 14 октября 1941 «полицаи были хуже немцев»[126]; а в Борисове «русская полиция» (из отчёта следует, что не местная, а привезенная из Берлина) «уничтожила в течение двух дней [20 и 21 октября 1941] 6500 евреев. При этом автор отчёта отмечает, что истребление евреев отнюдь не встретило сочувствия местного населения…: "Кто это приказал…? Как это возможно…? Сейчас убивают евреев, а когда придёт наш черёд? Что сделали эти бедные евреи? Они ведь только работали. Действительно виновные, конечно, вне опасности"»[127]. А вот доклад «доверенного лица» немцев, приезжего белоруса из Латвии: «Для белорусов не существует еврейского вопроса. Это для них чисто немецкое дело, не касающееся белорусов… Евреям все сочувствуют и их жалеют, а на немцев смотрят как на варваров и палачей евреев [Judenhenker]: еврей, мол, такой же человек, как и белорус»[128]. Во всяком случае, пишет С. Шварц, «не существовало белорусских "национальных отрядов", присоединённых к немецким карательным частям, хотя и имелись латышские, литовские и "смешанные" отряды, в которые входили и некоторые белорусы»[129].

А на Украине этот замысел удался больше. От начала войны гитлеровская пропаганда призвала украинских националистов («бандеровцев») – мстить евреям за убийство Петлюры Шварцбардом[130]. Организацию Украинских Националистов Бандеры-Мельника (ОУН) уговаривать не пришлось: ещё до начала германо-советской войны, в апреле 1941, она приняла на своём 2-м съезде в Кракове резолюцию, где в п. 17 стояло: «Жиды в СССР являются самой преданной опорой господствующего большевистского режима и авангардом московского империализма в Украине… Организация Украинских Националистов осознаёт жидов как опору московско-большевистского режима, просвещая одновременно народные массы, что Москва – это главный враг»[131]. – Поначалу «бандеровцы» и вступили в союз с немцами против большевиков. Весь 1940 и первую половину 1941 руководство ОУН готовило свои действия на случай возможной войны Германии с СССР. «Основной базой ОУН было тогда генерал-губернаторство, то есть часть оккупированной нацистами Польши… [Там] шёл процесс создания украинской милиции, готовились списки подозрительных лиц, среди которых были и евреи. Эти списки впоследствии были использованы для уничтожения евреев украинскими националистами… Создавались "походные группы" для отправки на восток Украины, в составе немецкой армии были сформированы батальоны украинских националистов "Роланд" и "Нахтигаль"». Оуновцы прибывали на восток вместе с немецкими войсками. Летом 1941 на Западной Украине «прокатилась волна еврейских погромов, в которых принимали участие… как мельниковцы, так и бандеровцы. В результате этих погромов погибло около 28 тыс. евреев»[132]. – в документах ОУН есть заявление Я. Стецько (в июле 1941 объявленного главой украинского правительства): «Евреи помогают Москве держать Украину в рабстве, а поэтому стою на положении об уничтожении жидов и необходимости перенесения на Украину немецких методов уничтожения жидовства». В июле проходило во Львове совещание лидеров ОУН Бандеры, где обсуждалась и политика по отношению к евреям. Высказывались разные предложения: строить её «на принципах нацистской политики до 1939… Предлагали изолировать евреев в гетто… Но самое радикальное предложение принадлежало Степану Ленкавскому, который заявил: "Относительно жидов примем все методы, которые приведут к их уничтожению"»[133]. – И пока отношения ОУН с немцами не испортились (оттого что Германия не признала самопровозглашённой украинской независимости), было «немало случаев, особенно в первый год… когда украинцы прямо помогали немцам в деле истребления евреев», особенно «украинская вспомогательная полиция, навербованная немцами главным образом в Галиции и на Волыни»[134]. – «В Умани в сентябре 1941 украинская полиция города под командованием нескольких офицеров и сержантов СС расстреляла около 6 тысяч евреев»; в начале ноября в 6 км от Ровно «СС и украинская полиция уничтожили 21 тысячу евреев из гетто»[135]. – Однако, пишет С. Шварц: «Какая часть украинского населения была охвачена настроениями активного и погромного антисемитизма, установить невозможно. Вероятно, довольно значительной части эти настроения были чужды, особенно среди более культурных слоев населения». Что же касается коренной советской Украины, то в секретных немецких отчётах из этих областей «вообще не упоминается об украинской погромной "народной стихии"»[136]. – Ещё «в Крыму были организованы татарские отряды самозащиты, истреблявшие евреев»[137].