Непристойно богатый вампир (ЛП) - Ли Женева

― Я знаю, что это не то, чего ты хотела, ― пробормотал я ей в волосы, ― но для вампира это гораздо интимнее.

Она издала тихий, ничего не выражающий звук и сжала пальцы.

― Объясни еще раз, почему?

― Может быть, это просто легенда. Есть истории, более древние, чем я, ― добавил я.

― В это трудно поверить, ― поддразнила она меня, но ее слова прозвучали горько. ― Истории о чем?

― О первой магии, ― прошептал я. ― Когда я был ребенком, много веков назад, моя мама рассказывала мне о том времени, когда магия пульсировала в человеческой крови. Тогда магия была самой жизнью. ― Я поднял наши соединенные правые руки и отпустил ее. Указывая на линии, я продолжил: ― Ты могла увидеть магию в линиях своей ладони.

― Как при чтении по ладони? ― скептически спросила она.

― Я считаю, что чтение по ладони растет корнями оттуда, так что да, в некотором смысле. Линии на ладони соответствовали различным силам ― силе стихий, земной, сексуальной…

― Сексуальные силы? ― перебила она со смехом в голосе.

Я немного расслабился, услышав это.

― Да, влечение когда-то было уделом ведьм. Когда магия исчезла, она все еще оставалась в жилах тысяч ведьм, но большинство из них не могли получить к ней доступ.

― Значит, фамильяры действительно не могут использовать свою магию?

― Настоящую магию. Только заклинания и зелья, которые передавались из поколения в поколение.

― Но какое отношение это имеет к вампирам? Я знаю, что вы постоянно спорите друг с другом о том, кто из вас появился первым.

― В какой-то степени это правда, ― согласился я. ― Однако я всегда считал, что первыми появились ведьмы.

Она слегка повернулась, чтобы посмотреть на меня.

― Правда?

― По-моему, это более логично. Я поднес ее руку к губам и поцеловал. ― Но как бы то ни было, это всего лишь легенды. Вероятно, есть множество научных причин, по которым магия почти исчезла.

― Но это печально, ― тихо сказала она. ― Чувствовать, что ты лишь половина того, кем тебе суждено быть.

Я замолчал. Может быть, я вовсе не смог отвлечь ее внимание.

― В тебе есть все, что нужно, и ты только начинаешь раскрываться.

― Но я никогда не стану твоей парой. ― Она перевела взгляд на стену в противоположном конце комнаты. Секунды текли за секундами, пока я пытался придумать, что ей ответить. Но это оказалось невозможным. Как, черт возьми, я должен был сказать ей, что она не права?

Я не мог, потому что знал, что она права.

Был только один способ сделать это. Я не мог поверить, что я вообще об этом думаю. Это было сумасшествием, но мы тоже сойдем с ума, если не найдем способ решить нашу проблему. Мы были на перепутье. Мы должны были выбрать путь.

― Тея, есть способ.

Я услышал, как у нее перехватило дыхание. Прошло мгновение, и она сказала:

― Я слушаю.

― Если бы ты не была девственницей, ― медленно начал я, ― то не было бы никакого риска…

― Тогда трахни меня уже, ― прорычала она. Она отпустила мои руки и перевернулась лицом ко мне.

― Я не могу, ― повторил я свои прежние слова. В ее глазах мелькнула боль.

― Не понимаю, как я должна лишиться девственности, если ты не хочешь этого делать, ― вызывающе сказала она.

Она действительно принадлежала мне. Гордость захлестнула меня, когда я смотрел на мою пару, которую я и не мечтал когда-либо встретить. Но сейчас было не время демонстрировать свои чувства. Не сейчас, когда мне предстояло рассказать все в мельчайших подробностях.

― Я никогда не стану тем, кто сделает это, котёнок.

Ее лицо ничего не выражало. Она несколько раз моргнула и продолжала смотреть.

― Я не понимаю.

― Я думаю, что понимаешь, ― осторожно сказал я. Я приготовился к приливу яростного гнева и нацепил на лицо приторную улыбку. ― Я уверен, что найдется сколько угодно мужчин, готовых помочь тебе в этом вопросе.

От шока у нее приоткрылся рот, и она прошипела:

― Ты хочешь, чтобы я нашла какого-нибудь парня, который бы меня трахнул?

Я не почувствовал ни капли веселья, которое обычно испытывал, когда она ругалась. Я не мог. Просто услышав, как она произнесла это вслух, я был на грани насилия.

― Я хочу взять тебя как свою пару, ― сказал я напряженным тоном.

― Я могу на это согласиться. ― Тея приподнялась на кровати и скрестила ноги, предоставив мне возможность взглянуть на то, о чем шла речь. Я застонал, схватил подушку и бросил ее ей на колени.

― Я не могу думать, когда смотрю на это.

― В таком случае. ― Она подняла подушку и бросила ее на пол. ― Ты действительно не против разделить мое тело с другим мужчиной?

Я успел пересечь комнату, прежде чем она моргнула. Мой кулак врезался в гипсовую стену, а мозг представлял, что я сделаю с мужчиной, который хоть пальцем ее тронет.

― Это один из вариантов ответа, ― сказала она из-за моей спины. ― Джулиан, я не собираюсь спать с другим мужчиной. Я не сделаю этого с тобой.

Я вынул руку из дыры, штукатурка осыпалась на пол, и стряхнул с нее пыль. Я расправил плечи и повернулся к ней лицом, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным.

― Я даю тебе свое благословение.

― К черту твое благословение, ― крикнула она. ― Я ждала тебя всю жизнь. Я знала это, когда мы встретились. Должен быть другой выход.

― Целомудрие ― это второй вариант, ― сухо сказал я.

― Сомневаюсь, ― ответила она. Тея сползла с кровати и подошла ко мне. ― Когда-нибудь ты сорвешься. Я знаю, потому что ты сделал это сегодня ночью. Ты планировала питаться мной?

Я сглотнул, мои мысли потемнели.

― Нет.

― Именно. ― Она скрестила руки на груди. ― Это лишь вопрос времени.

― Это звучит как вызов, котёнок. ― Моя ладонь дернулась, когда я обдумывал, как лучше помочь ей понять границы в этом вопросе.

― Нет. Это здравый смысл. ― Она прерывисто вздохнула. ― Ты чуть не взял меня сегодня ночью.

― Я знаю, ― с горечью сказал я.

― Не стоит так радоваться этому, ― пробормотала она с сарказмом.

― Я и не радуюсь. — Я зашагал по полу, бросая на нее взгляды. ― Это несправедливо по отношению к тебе.

― Это несправедливо по отношению к нам обоим, ― поправила она меня. ― Я знаю, ты тоже будешь привязан ко мне.

Я фыркнул.

― Меня это не волнует. Как только я увидел тебя, я понял, что либо буду защищать тебя до тех пор, пока ты не покинешь этот мир, либо…

― Либо? ― спросила она.

Я повернулся так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

― Я знал, что буду тем, кто заберет тебя из этого мира.

Она даже не вздрогнула.

― Я уже говорила тебе. Я полностью твоя. Если это…

― Черт, ― прервал я ее. Неужели все зашло слишком далеко? Не могла же она действительно иметь в виду то, о чем говорила. ― Ты уже говоришь как привязанная. Представляешь, насколько хуже станет?

― Представляю, и я готова рискнуть.

― Ты такая безумно упрямая, ― сказал я сквозь стиснутые зубы.

Она пожала плечами.

― Может быть, а может быть, я просто больше верю в нас.

Я потерял последние крупицы терпения, которое позволяло мне себя контролировать. Секунду назад она бросила мне вызов через всю комнату, а теперь я был всего в нескольких дюймах от нее.

― Я никогда не привяжу тебя, ― прорычал я.

Ее глаза расширились, и я понял, что пугаю ее. Хорошо, может быть, она наконец-то услышит меня.

― Я никогда не буду смотреть, как связывают еще одного моего любимого человека.

Ее нижняя губа задрожала, когда она обдумывала сказанное, и тогда она задала очевидный вопрос.

― Что ты имеешь в виду, говоря о ком-то другом?

Я мысленно увидел женщину, бегущую вниз по ступенькам оперы. Я закрыл глаза.

― Моя сестра, ― тихо сказал я. ― Камилла была привязана к своему мужу. Это закончилось… плохо.

На этот раз она промолчала. Откровение об этом, казалось, заглушило все ее доводы. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

― Думаю, мне нужно побыть одной.

― Я понимаю, ― сухо сказал я. Я прошел в ванную и взял халат. ― Я буду поблизости.