Возвращение в Эдем. Книга 2 - Розалин Майлз

— Не надо, моя любовь, — попыталась она утешить дочь. — Вы же не знали.

Снаружи раздался гул машины Тома, стихнувший где-то в вечерней тишине. На сердце у Стефани была какая-то свинцовая тяжесть, а голова была словно чугунная. «Неужели тебе было недостаточно забрать у меня любимого человека, — спрашивала Стефани жестокое провидение, — так ты хочешь еще лишить мою дочь ее возлюбленного?» Ей нечего было сказать Саре и нечем было утешить ее. Так они и сидели вместе, обнявшись, словно оставшиеся в живых после кораблекрушения, и ни слова не говоря друг другу.

Ночной воздух был холодным даже в центре города. С каждым уходящим днем долгое жаркое лето отдалялось все больше и больше. Джилли была рада, что захватила с собой пальто, и не задерживалась у ослепительных, манящих витрин. Поразмыслив над тем, что произошло, она пришла к выводу, что расстраиваться в общем не из-за чего. Безусловно, она предпочла бы сама взорвать бомбу о лже-отцовстве Билла, подложенную под Стефани. Было бы так приятно увидеть ее лицо! Что же касается самого Билла, то он просто старый самодовольный болван. Конечно, сделать все самой было бы гораздо приятней. Но и так результат случившегося разоблачения был вполне удовлетворительным: Билл в больнице, Том и Сара разлучены, и оба очень страдают, ну а Стефани нанесен новый удар, который так осложнил ее существование, как она вряд ли могла когда-либо себе представить. «Неплохо, — удовлетворенно думала Джилли, — совсем неплохо».

Сладостные мысли Джилли в связи с последними событиями несколько смягчили ее гнев по поводу решения Джейка назначить вместо нее Касси главой «Тары». Конечно, с его стороны это просто плата маленькой шлюхе за «адекватные» услуги, оказанные ею. Она прекрасно понимала это. Но ведь можно все сделать как-нибудь иначе. Джилли хотела получить «Тару» всем сердцем, как хотят получить любимую игрушку. А этой девчонке Джонс можно дать что-нибудь другое. Поэтому она и шла к Джейку — он ведь должен увидеть логику в ее рассуждениях.

Джейк открыл дверь своих апартаментов, глядя на часы. Вместо приветствия он холодно посмотрел на нее и коротко бросил:

— Не могу уделить тебе много времени. Я тороплюсь.

— Куда? — ревниво спросила Джилли. Проходя в гостиную, он рассмеялся:

— Это совсем не твое дело, но уж если это тебя так интересует, скажу: я принимаю руководителей Боливийского горно-промышленного консорциума, которые сейчас в городе.

— Что, в этом? — Она указала взглядом на его роскошный шелковый китайский халат с изящным рисунком в золотых и алых тонах.

— Ладно, я могу влезть в свой вечерний костюм и нацепить черный галстук, просто чтобы осчастливить кого-то, — произнес он с убийственным сарказмом. — Ну, так что тебе?

— «Тара», — выразительно сказала она.

— Ничего не могу сделать.

— Но я хочу!

— Я уже назначил Касси Джонс.

— Ну так уволь ее!

Джейк вздохнул и резко сказал:

— Я уже говорил тебе, что прежде всего я бизнесмен, и это — деловое решение. Я хочу иметь во главе «Тары» человека, который заставит ее давать деньги, а не будет использовать для своих безумных замыслов по осуществлению личной мести.

— Безумных!

— Ты опасный человек, Джилли. Если бы я знал о той игре, которую ты ведешь с Биллом Макмастером, я бы не имел с тобой ничего общего. Я могу получить все, что мне нужно от «Харпер майнинг», от него и от Стефани без этих злобных штучек. — Он снова взглянул на часы. — А сейчас извини, мне пора одеваться. — Он посмотрел на нее с нескрываемым отвращением.

Джилли была ошарашена. Она убедила себя, что Джейк будет в восторге от ее художеств. Она ожидала поздравлений с шампанским и поцелуями за то, что сбросила Билла с насиженного места и внесла смятение в лагерь Харперов. А вместо этого ее выгоняют, как служанку, которую застали в кладовой в объятиях сына мясника! Ей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем она смогла ответить:

— Раз ты так оцениваешь мои действия и держишь меня за полное дерьмо, нам нет никакого смысла продолжать наше… деловое партнерство. У тебя там, как мне кажется, несколько моих акций. Я бы хотела их забрать.

— Я пришлю их тебе с курьером завтра утром до девяти.

И все. Несколько секунд спустя Джилли была уже на улице. Она боролась с целым роем чувств, главным из которых было ощущение, что она оказалась в дураках.

Стефани и Рина сидели рядом около больничной палаты, в которой лежал Билл. Обе молчали, но в этом молчании не было ни неловкости, ни напряженности. Сейчас было не время выяснять личные отношения. Состояние Билла было крайне тяжелым, и единственное, что им теперь оставалось, — ждать, чем все это закончится. После своей спешной поездки в Эдем, чтобы повидать Сару, Стефани снова вернулась в больницу и составила компанию Рине в ее тревожных бдениях.

Протиснувшись между массивными дверьми, врач вышел из палаты тяжелобольных.

— Ваш муж просит вас, миссис Макмастер, — сказал он, — и вас, мисс Харпер. Вы можете быть у него очень недолго, и я должен предупредить вас, что вам придется быть чрезвычайно осторожными, чтобы не волновать его и не заставлять напрягаться. Для большинства людей такой коронарный тромбоз, как у него, оказался бы смертельным. Он очень слаб, и любое напряжение сейчас могло бы привести к фатальному исходу.

Встревоженные женщины понимающе кивнули.

— Сюда, прошу вас.

Лежащее на больничной койке длинное костлявое тело Билла выглядело странно усохшим. Казалось, что оно вполовину меньше того, каким было раньше. Как только Билл их увидел, он с трудом произнес:

— Стефани… я должен сказать…

— Тише, Билл. Это может подождать.

— Нет, — настойчиво сказал он тоном, который напомнил голос прежнего Билла. — Это слишком важно.

Он взял ее за руку, и обе женщины сели у его кровати. Стефани со страхом взглянула на него. Она не была уверена, хочет ли услышать, что он собирается ей сказать.

Билл с усилием продолжал:

— После того как ты родила ребенка, Тома… и тебя отправили за границу, твой отец убедил тебя, что малыш умер. Он хотел, чтобы ты забыла о сыне и не стала бы разыскивать его, когда станешь старше.

— Он хотел, чтобы я забыла даже о том, что у меня вообще был ребенок.

Стефани говорила без всякого выражения, и Билл не представлял, какие страдания она испытывает.

— Да, — подтвердил он. — Он велел мне устроить его в приют. Макс просто не желал знать, что с ним сталось, и сам не хотел иметь к этому никакого отношения. Мне он буквально не оставил выбора. Поэтому я поместил мальчика в сиротский приют, откуда его мог взять кто-либо, кто пожелал бы его усыновить.