Завещание майя - Стив Альтен

Доминика вытерла слезы с глаз. Неужели это правда? Неужели Мик действительно использовал исследования апокалипсиса, которым посвятила жизнь его семья, всего лишь для того, чтобы заморочить мне голову?

— Давайте представим, что я вам поверила. Что, по-вашему, мне нужно сделать?

Фолетта подмигнул ей.

— Позволь мне помочь тебе заключить с Борджией сделку. Если поможешь Борджии сдать Мика властям, взамен ты и твоя мать получите полную неприкосновенность.

— В последний раз, когда я согласилась на сделку с вами, вы меня обманули. Вы ведь не собирались выпускать Мика из клиники или хотя бы позволить ему пройти полный курс терапии. Почему сейчас я должна вам верить?

— Я не солгал! — пролаял он, выпрямляясь во весь рост. — Я не был официально зачислен на должность в Тампе, и любой, кто скажет, что это не так, соврет!

Фолетта вытер пот со лба, пригладил седые волосы. Его пухлое лицо налилось кровью.

— Доминика, я здесь, чтобы помочь тебе. Если тебе не нужна моя помощь, я просто посоветую тебе хорошего адвоката.

— Мне нужна ваша помощь, доктор, просто я не знаю, можно ли вам доверять.

— Неприкосновенность гарантирует Борджия, а не я. Я просто предлагаю тебе вернуться к прежнему образу жизни.

— Что вы имеете в виду?

— Я уже поговорил с твоим куратором из Университета Филадельфии. Я предлагаю тебе пройти интернатуру в клинике Тампы, это совсем недалеко от дома твоей матери. Ты возглавишь группу специалистов, которая будет заниматься Майклом. Должность в штате и все положенные привилегии будут ждать тебя там после получения докторской степени.

Это предложение вызвало новый поток слез, на сей раз — от облегчения.

— Почему вы это делаете?

— Потому что мне не нравится то, что происходит. Мне с самого начала не стоило заставлять тебя работать с Миком. Когда-нибудь ты станешь прекрасным психиатром, просто ты не была готова к работе с таким опытным манипулятором, как Майкл Гэбриэл. Смерть твоего отца, те испытания, через которые была вынуждена пройти твоя семья, — все это по моей вине. Я знал, что нечто подобное может случиться, но понадеялся на удачу. Я видел в тебе сильную женщину, которая прекрасно вписалась бы в мою команду специалистов, но поспешил с твоим назначением. Прости, Доминика. Дай мне шанс помочь тебе. Он протянул ей пухлую ладонь.

Доминика несколько секунд смотрела на нее, а потом пожала протянутую руку.

Вице-президент Эннис Чейни отвел взгляд от документов и поприветствовал входящих в центр управления Белого дома членов Совета национальной безопасности. Люди входили в зал, занимали свои места за овальным столом и в стоящих вдоль стен креслах. Затем вошли полдюжины военных и ученых и разместились на заранее приготовленных дополнительных стульях.

Эннис закрыл папку с документами, когда в зал вошел президент, а следом за ним тащился секретарь штата. Борджия прошел мимо своего места и шепнул ему:

— Нам нужно поговорить.

— Мистер секретарь, мы можем начинать?

— Да, мистер президент. — Борджия занял свое место, бросил на Чейни обеспокоенный взгляд.

Президент Меллер потер покрасневшие глаза и начал читать факс.

— Сегодня Совет безопасности ООН выступил с заявлением об осуждении испытаний оружия «чистого синтеза» и наложении моратория на испытания любого ядерного оружия. Кроме того, Совет будет настаивать на глобальном сокращении ядерных запасов. Далее, Совет безопасности требует немедленного подписания новой резолюции, которая закроет лакуну в договоре о технологиях чистого синтеза.

Меллер поднял подшивку документов, помеченную UMBRA, кодовым словом для обозначения сверхсекретных документов.

— Я полагаю, все уже ознакомились с этим отчетом. Я попросил его автора, доктора Бри Родхофа, директора Национального центра по экспериментам с возгоранием в Ливерморе, штат Калифорния, присоединиться к нашему заседанию. Уверен, у вас появилось немало вопросов к нему. Доктор?

Доктору Родхофу, высокому седоволосому мужчине, на вид было около пятидесяти. Его обветренное лицо не выражало никаких эмоций.

— Мистер президент, леди и джентльмены, для начала я хотел бы со всей ответственностью заявить, что США не причастны ко взрыву устройства «чистого синтеза».

Эннис Чейни, закипавший изнутри с того самого момента, как он ознакомился со сверхсекретными документами, сверкнул глазами, уставившись на ядерного физика.

— Доктор, я хотел бы задать вопрос. Но прежде чем я его задам, я хотел бы уточнить, что мой вопрос относится ко всем присутствующим в этой комнате.

Тон его голоса заставил стихнуть шепотки на дальних рядах.

— Я хочу знать почему, доктор. Почему Соединенные Штаты Америки вообще начали эти самоубийственные разработки?

Доктор Родхоф опустил глаза.

— Сэр, я… Я просто руководитель проекта. И не я решаю, какой будет политика США. Федеральное правительство инвестировало исследовательские лаборатории, разработки оружия чистого синтеза велись с 1990 года. Именно военные давили на нас, заставляя вести разработку и конструирование новых типов оружия…

— Давайте не будем переходить на личности и искать виноватых, мистер вице-президент, — вмешался генерал Фекондо. — На самом деле иностранные правительства осваивали эти технологии, и мы не могли себе позволить остаться в стороне. Лазерная установка мегаджоульного диапазона LMJ во Франции, в Бордо, проводила эксперименты с чистым синтезом начиная с 1998. Британия и Япония долгие годы работали с невзрывоопасным ядерным синтезом с магнитным удержанием плазмы. Любая из этих стран, как, впрочем, и все они вместе, могла достигнуть успеха и устроить испытания термоядерного оружия.

Чейни повернулся к генералу.

— Тогда почему весь мир, в том числе и наши соотечественники, так уверены, что именно мы ответственны за взрыв в Австралии?

— Потому что все научное сообщество уверено в том, что наши разработки на стадии завершения, — ответил доктор Родхоф. — ИЭЭИ недавно опубликовал отчет о том, что США осталось всего два года до первого полевого испытания оружия «чистого синтеза».

— И они были правы?

— Эннис…

— Простите, мистер президент, но я хочу узнать.

— Мистер вице-президент, сейчас не время…

Чейни проигнорировал слова Меллера.

— Сколько времени осталось до конца ваших разработок?

Родхоф отвел глаза.

— Четырнадцать месяцев.

По залу пошел ропот. Борджия улыбнулся, глядя на исказившееся от злости лицо президента. Молодец, Чейни, продолжай раскачивать свою лодку.