Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

В несколько мгновений последние лайнеры скрылись из виду, оставив Командующую Мать и ее корабли один на один со следующей волной атакующего противника. Мыслящие машины продолжали идти вперед.

28

У нас есть собственные цели и притязания, добрые или злые. Но наша судьба решается силами, находящимися вне нашей власти.

Дверь зала большого машинного храма потекла вниз волной текучего металла и открылась. За ней оказались две человеческие фигуры, вошедшие в зал одна за другой.

Прошло уже много часов с тех пор, как барон Владимир Харконнен убил Алию, но на губах его продолжала блуждать довольная улыбка. Черные паучьи глаза блестели. Доктор Юйэ во все глаза смотрел на барона, на свою bete noire.

Паулю не надо было обладать пробужденной памятью, чтобы узнать спутника барона – худощавого молодого человека, почти мальчика, но с тренированным телом и выпиравшими от постоянных тренировок мышцами. Глаза были жестче, черты лица резче, но Пауль знал это лицо, смотревшее на него словно из зеркала.

Стоявшая рядом Чани издала сдавленный крик, перешедший в глухое рычание. Она тоже узнала второго Пауля и увидела страшную разницу.

Кровь Пауля застыла от чувства неизбежности и неотвратимости чего-то страшного. Это было его воплощенное предзнание, ставшее реальностью видение! Итак, мыслящие машины вырастили еще одного гхола Пауля Атрейдеса, чтобы он стал их марионеткой, вторым возможным Квисац-Хадерахом для их частного пользования. Теперь он понял значение своих нескончаемых видений, в которых он видел свое собственное торжествующее лицо у человека, глотающего пряность, а себя видел пронзенным кинжалом и умирающим от кровопотери на странном полу. Пол был точно такой же, как этот, на котором он сейчас стоял в этом странном зале.

«Это будет один из нас…»

– Мне кажется, что у нас избыток Атрейдесов. – Барон подтолкнул вперед своего протеже, положив руку ему на плечо, и произнес почти извиняющимся тоном, словно это было кому-то интересною: – Этого мы называем Паоло.

Паоло отошел от барона.

– Скоро вы будете называть меня императором или Квисац-Хадерахом – смотря по тому, какой титул будет вызывать большее почтение. – Смотревшие на происходящее старик и Эразм находили зрелище поистине забавным.

Пауль подумал, сколько раз попадал он в ловушки, расставленные судьбой, ужасными предначертаниями. Сколь часто и в сколь многих обстоятельствах видел он себя убитым ударом кинжала? Как жаль, что ему придется встретить это испытание, будучи всего лишь пустой оболочкой, не вооруженным прошлой памятью и прошлыми навыками, как он проклинал это горе.

«Надо опереться на самого себя. Я выстою».

Ухмыляясь, младший гхола подошел к неподвижно стоявшему Паулю. Тот взглянул на свою уменьшенную копию. Несмотря на разницу в возрасте, они были приблизительно одного роста, и, глядя в глаза своему двойнику, Пауль понимал, что ему не следует недооценивать своего двойника, этого Паоло. Юность может быть оружием не менее страшным, чем криснож на поясе Пауля.

Джессика и Чани подошли ближе к Паулю, готовые прийти на помощь. Его мать с полностью восстановленной памятью была настоящей Преподобной Матерью. Чани, хотя она и не обладала пока своей исходной памятью, уже показала себя умелым бойцом, словно она уже чувствовала фрименскую кровь в своих жилах.

Паоло нахмурился, взгляд его на секунду заметался, но потом он овладел собой и насмешливо взглянул на Джессику.

– Ты якобы приходишься мне матерью? Леди Джессика! Ну, возможно, ты и старше меня, но это не делает тебя настоящей матерью.

Джессика окинула его уничтожающим взглядом.

– Я знаю мою семью, не важно, в какой последовательности родились ее члены. Но ты не принадлежишь к моей семье.

Паоло подошел к Чани, глядя на нее с подчеркнутым высокомерием.

– А ты… Я тебя тоже знаю. Предполагается, что ты должна стать самой великой любовью в моей жизни, фрименская девушка, настолько незначительная, что о ранних годах ее жизни нет никаких записей в архивах. Дочь Лиет-Кинеса, не так ли? Полное ничто до тех пор, пока не стала наложницей великого Муад'Диба.

Пауль почувствовал, как Чани с силой сжала его руку и сказала, обращаясь только к нему:

– Уроки башара были верны, Усул. Ценность гхола не в его клетках. Процесс может пойти криво – как это ясно видно на примере этого юного чудовища.

– Главное дело – это воспитание, – вмешался в разговор барон. – Вообразите, какой могла бы быть вселенная, если бы Муад'Диб получил другое воспитание и научился бы по-иному распоряжаться властью. Если бы я воспитал его, как воспитал чудесного мальчика – Фейда Рауту.

– Ладно, довольно, – перебил его Омниус. – Мой машинный флот сейчас вошел в боевое соприкосновение – или мне следует сказать, уничтожает? – жалкие остатки человеческой обороны. Согласно последним донесениям, люди выставили заслоны вдоль воображаемой линии фронта. Это позволяет мне уничтожить их одновременно и раз и навсегда покончить с этим вопросом.

Эразм, стоя на трибуне храма, кивком подтвердил слова Омниуса.

– Через несколько столетий ваши же враждующие фракции порвут в клочья всю вашу расу.

Старик бросил на независимого робота раздраженный взгляд.

– Теперь, когда у меня есть окончательный Квисац-Хадерах, все условия проекции выполнены. Пора кончать с этим. Теперь нет нужды стирать в порошок каждую населенную планету. – Губы его сложились в странную улыбку. – Хотя и это было бы очень радостным зрелищем.

Удивляясь, Эразм то и дело переводил взгляд с Пауля на Паоло.

– Несмотря на одинаковый генный состав, вы отличаетесь друг от друга по возрасту, памяти и опыту. Технически, наш Паоло-клон, выращенный из клеток крови, сохранившейся на кинжале. Но вот этот другой Пауль Атрейдес – откуда взялись его клетки? Где нашел их тлейлакс?

– Я не знаю, – ответил Пауль. Как рассказывал Дункан, старик со старухой начали свою беспощадную охоту за кораблем задолго до того, как был задуман и осуществлен проект гхола, до того, как старый Скиталь открыл свои запасы клеточного материала из нуль-энтропийной капсулы. Откуда всемирный разум мог знать, что Пауль Атрейдес появится именно там? Не затеяли ли машины какую-то сложную игру? Не изобрели ли они какую-то форму искусственного, но действенного предзнания?

Эразм издал жужжащий звук.

– Но даже пусть так. Я полагаю, что каждый из вас обладает одинаковыми возможностями быть Квисац-Хадерахом. Но кого из вас признать лучшим и выбрать?

– Надо выбрать меня. – Паоло с важным видом прошелся по залу. – Вы же все это знаете.

Очевидно, в мальчика была накрепко вбита эта идея, вера в его роль и предназначение, причем эта уверенность покоилась на твердом знании и умениях, но не была порождением слишком живого воображения.

– И как же будет решен этот вопрос? – спросила Джессика, оценивающим взглядом сравнив двух Паулей.

Боковая дверь возле фонтана, в котором кипел расплавленный металл, стекла вниз, и в проеме показался человек в черном комбинезоне, несущий резной ящик из кроваво-красного дерева, на крышке которого лежал маленький пакет. Человек был худ и строен, лицо его было бледно и невыразительно.

– Хрон, наконец-то! Мы уже заждались.

– Я здесь, лорд Омниус.

Человек посмотрел на собравшихся и, то ли для того, чтобы показать свою сущность, то ли из духа независимости, стер с лица всякое выражение и все его и без того невыразительные черты. Это был лицедел. Отставив в сторону ящик, он аккуратно развернул пакет, в котором оказалась коричневато-синяя паста, присыпанная золотистыми крошками.

– Это концентрированная и необычайно мощная форма пряности. – Лицедел потер кончики пальцев и поднес их к своему нечеловеческому носу, словно ему нравился запах.

– Она добыта из модифицированного червя, который водится теперь в океанах Баззелла. Очень скоро ведьмы поймут это и начнут сами охотиться на червей и собирать новую пряность. В настоящий момент только я один, правда, располагаю образцом этой новой пряности, ультра-пряности. Одной щепотки ее хватит для того, чтобы погрузить Квисац-Хадераха в транс предзнания. Вы достигнете могущества, каким раньше могли обладать только лишь пророки. Вы будете видеть все, знать все и станете ключом к кульминации Крализеца.

Эразм заговорил почти веселым тоном:

– Понаблюдав, как человеческая раса без нас разрушает все вокруг себя, мы решили навести порядок, а для этого вселенная действительно нуждается в переменах.

Эразм поднял ящик, открыл резную крышку и извлек оттуда – почти с благоговением – кинжал с золотой рукояткой и лезвием, покрытым засохшей кровью.