Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон

Темная Пирамида

Через два часа я вышел из ущелья, вступив в новую для себя страну; ощущая волнение и тревогу, я все же радовался свету и величию вдруг возникшей из мрака земли. Прежде чем расстаться с Великим Ущельем, я остановился внутри устья его, чтобы осмотреть открывшийся впереди простор. Я насчитал там двадцать и семь огромных вулканов – не считая двух могучих хребтов, образованных соседствующими друг с другом огненными горами, пламеневших вдалеке, по правую руку от меня. Их окружали сотни тысяч меньших огней; воистину вся страна эта показалась мне полной света. Посреди моря, не более чем в миле от места, где я находился, высилась небольшая огненная гора. За ней из вод поднималось не менее двадцати огнедышащих холмов.

Здесь уместно рассказать о морях: я насчитал три небольших залива, примыкавших к огромному морю, уходившему в неизвестность под красным светом огненных гор и как будто бы не имевшему конца.

Из морей поднимались острова, а на островах высились вулканы. Но были среди огненных гор и такие, что поднимались прямо из моря. Берега моря окутывал пар, потому что вода местами кипела.

Я еще ощутил, что под багровым небом этого края рокочет несмолкающий гром, доносящийся из разных мест. По суждению моему, так говорили, изрыгая огонь, горящие горы.

Запредельно новым был сей край для моего разумения: в нем не умолкал голос жизни – так, как это присуще нашему нынешнему времени. Шум жизни, подобной жизни нашего века, звучал здесь не умолкая… а впрочем, наш век не был столь громким.

Теперь расскажу подробнее о вещах, которые предстали перед моим взором.

Сперва внимание мое привлекла огромная черная гора, поднимавшаяся слева от Ущелья; она уходила в ночь миль на пятнадцать или двадцать. Из склона ее милях в пяти над моей головой – если я не ошибаюсь в высоте – вырастал остроконечный вулкан. А над ним светился второй – посреди черной ночи, милях в девяти или десяти надо мной. И самое великое чудо заключалось в том, что на предельной высоте у левого гребня черной горы пылали еще два вулкана. Воистину удивительное зрелище.

От подножий этих огненных гор отходили насыпи пепла и горелого камня, выброшенных вулканами, извергавшимися целую вечность, – серые и мрачные монументы, свидетельствовавшие о Необоримой Силе Времени.

Но по правую руку от меня море сменялось морем, красным огнем пылали огненные горы, а слева, за могучими лесами, поднимались чудовищные вулканы. Покинув Великое Ущелье, я стоял и долго оглядывался, а потом опять поднялся к ущелью, ругая себя за то, что даже не подумал зарисовать свой путь.

Вновь оказавшись в ущелье, я сразу понял, что могу идти дальше только одним путем. Истинно, лишь вода находилась справа от меня, но по левую руку, где берега встречались с морем, глаза мои находили свободное пространство. Я решил, что пройду сколько смогу, а там, быть может, отыщу новый путь. Итак, я решил спуститься к Стране Морей, ибо такое имя подобало озаренному багровым светом краю воды и огня.

Когда я вновь спустился с высот ущелья, прошло двадцать четыре часа после моего последнего пробуждения. Утратив силы, я нуждался в отдыхе и еде.

И я нашел для себя весьма удобное место, под тремя высокими деревьями в большой скалистой котловине, сухой и теплой. Съев три таблетки и выпив воды – я не мог ублажить свое чрево ничем иным – и устроив себе ложе в небольшой котловине из камней, лег, погрузившись в мысли о Наани, и уснул, не заметив этого. Внезапно проснувшись, я обнаружил, что лежу в горячей воде. Хорошо, что я не утонул, пока спал: ведь когда я вскочил на ноги, то оказался посреди целого озерца, курившегося паром и полного едкой на вкус воды. Судя по бурлению вдалеке, я заметил, что вода вытекает из гладкой щели на противоположной от меня стороне. Должно быть, какое-то кипящее жерло наполняло это озерцо; я был рад уже тому, что не сварился заживо.

Выбравшись на сухую землю, я немедленно понял, что вода регулярно наполняет эту котловину, а потом уходит вниз сквозь трещины в камне; так происходило, как я вскоре обнаружил, почти каждый час.

Я основательно промок, и мне пришлось снять панцирь, но сперва я выудил свои пожитки из котловины; а потом, оставаясь нагим, нашел горячий камень и положил на него одежду, чтобы высушить ее; а сам спустился в горячий бассейн и с удовольствием выкупался, не страшась никаких опасностей, которые, как мне казалось, остались в Ночном Краю. Тем не менее Дискос лежал на краю бассейна возле моей руки, потому что кроме него у меня не было иного помощника в этой земле.

Впоследствии я узнал, что край этот населен чудовищными тварями, но никогда не ощущал там присутствия одной из Сил Зла; на мой взгляд, в большинстве своем они собрались возле Великой Пирамиды, привлеченные туда духовным сосредоточением множества людей, собравшихся в одном месте; так дежурят акулы вокруг перевозящего быков корабля. Не знаю в точности, каким образом Силы Зла получили доступ на Землю, однако я уже излагал некоторые соображения об этом, хотя и не могу испытывать уверенности в своих аргументах.

Наконец одежда моя высохла, но к этому времени я уже выбрался из успевшего опустеть бассейна. Потом я снова надел на себя панцирь и, ощутив духовную легкость, решил возвратиться ко сну. Я провел возле бассейна еще шесть часов, и только однажды меня разбудило бульканье и бурление воды, вновь заполнявшей бассейн.

Через шесть часов я проснулся, испытывая бодрость чувств и ощущений, и направился по освещенной красными огнями стране – после того как поел и попил.

Весь тот день я бодро шел вперед; слева от меня тянулся лес, справа – берег моря. Деревья нередко спускались к воде, я брел между ними. Каким чудом казались они мне, никогда не видевшему в том времени леса! Рощи подземных полей не знают столь торжественной красоты. Да и запах этого леса казался сладостным для моего духа.

Итак, я все время шел возле моря, слева друг друга сменяли один за другим огромные леса. По пути я замечал жизнь в этих чащобах, откуда на меня время от времени из теней поглядывали живые глаза. И я не знал, пугаться мне или нет. Тем не менее никто не посмел приблизиться ко мне.

Трижды за тот день я подходил к небольшим и вонючим огненным холмам, над которыми горело красное пламя. Грохот извержений был слышен еще из леса. Каждый вулкан