Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 Антэ помолчал, обдумывая услышанное. Потом отрешённо провёл ладонью — сегодня он снял перчатки — по траве и тихо сказал, выглядя каким-то подавленным:

　　 — Здесь всё почти так же, как у вас… за одним исключением. Вы сказали, что в вашем мире Война не коснулась нашей планеты. Здесь же… здесь Война случилась раньше, намного раньше, около двух столетий назад. И Федерация направила часть сил… на полную ликвидацию Эрланы и всех её жителей. Потому что мы не хотели подчиняться их правилам. Они требовали поменять наш язык, наши обычаи. Отдать нашу землю. Они требовали, чтобы все рождающиеся здесь Хранители Знаний работали на них, чтобы только они могли их использовать, не народ. Они требовали, чтобы мы вступили в невыгодный нам союз, чтобы мы в случае необходимости воевали на их стороне. Понимаете? Мы всегда жили так уединённо, так мирно, никому не мешали, помогали всем тем, кто, нуждаясь в нашей помощи, прилетал сюда или просил совета издалека. Мы ведь не пытались переделать мир, нам было достаточно жить по нашим понятиям и быть свободными, но люди посчитали, что мы угрожаем самим устоям их общества. Они решили, будто мы хотим сопротивляться, претендовать на их власть, а ведь мы всего лишь вежливо отклонили их предложение вступить с ними в союз. И тогда Федерация объявила нас врагами правительства. И напала. Они посылали военные корабли, они поджигали наши дома, они разрабатывали массовое оружие, чтобы совершить геноцид. Чтобы убить нас всех, до единого… И нам пришлось измениться. Мы приняли решение, очень важное. Мы изменили наши собственные законы. Мы встали на защиту нашей планеты. И мы воевали с ними. Меня тогда, конечно, не было ещё, но все наши архивы, все учебники истории содержат записи об этом, и это называют Временем Великой Скорби, потому что это, и правда, было самое печальное время для Эрланы. Даже Ищущие, покинувшие нашу планету задолго до этого, начали возвращаться, прервав свой Поиск. С тех пор мы… мы больше не те, кем были раньше, не та нейтральная сторона, которой являлись всегда, даже на заре появления нашего народа. Потому что мы победили, и теперь мы можем пользоваться своими способностями во вред другому человеку, во вред целым народам, если того потребует Новый Кодекс. И мы теперь контролируем. Мы постепенно вносим в мир порядок. Наш представитель есть в собрании Федерации, и к нему всегда, всегда прислушиваются, потому что они знают, что иначе им же будет хуже. Мы… редактируем. Чтобы больше подобного никогда не повторилось. Чтобы постигшая нас трагедия никогда больше не случилась вновь. Мы редактируем политику, торговлю, военные операции. Медленно. Постепенно. Мягко. Но — редактируем. Мы создаём законы. Мы управляем. Мы стараемся уменьшить количество бессмысленного зла в мире, и потому я сказал вам, что здесь уже давно никто не видел военных кораблей и что в этой части Галактики вряд ли можно встретить кого-то с Архагла, потому что почти все жители вашей планеты — пираты либо террористы на данный момент, и они знают, что лучше не попадаться нам на глаза. Я знал, что вы пират, уже в тот момент, когда увидел вас и ваше судно, потом я только слегка прикоснулся к вашему разуму, чтобы проверить, могу ли я это сделать с кем-то, кто появился извне, и таким образом я узнал ваше имя — а также то, что моя догадка оказалась верна. Однако вам не следует волноваться. Пока вы не нарушаете наших законов, вы в безопасности, хотя, будь вы пиратом из нашего мира, вас бы немедленно отправили на перефильтрацию разума, окажись вы на нашей планете, потому что это всё равно, что сдаться нам добровольно в руки. Но вы — гость, и у вас, конечно же, существует определённая неприкасаемость, иначе, несомненно, нарушится баланс двух миров, а этого допускать ни в коем случае нельзя. От себя хочу добавить, что ваш… ваш статус нисколько не уменьшает моей радости от встречи с вами, как и моего желания с вами общаться. Естественно, если после того, что я вам рассказал, вы согласны это общение продолжить, ибо я не буду вам навязываться в случае отказа…

　　 Аргза, всё это время не сводивший с него поражённого взгляда, снова молча покачал головой, то ли отказываясь, то ли что-то отрицая. Затем встал с земли и с силой провёл ладонью по своим забранным в хвост волосам, приводя мысли в порядок. Антэ так же молча ждал его решения, глядя на него снизу вверх, и это молчаливое ожидание привело пирата в ещё большее смятение, потому что именно в этот момент совершенно чужой ему паренёк, посмевший ему завуалированно угрожать, был чересчур похож на Лиама, точно так же смотревшего на него в ожидании приказов большую часть времени.

　　 — Как насчёт моего возвращения? Ты и другие умники что-нибудь придумали по этому поводу?

　　 Антэ вздохнул и понуро опустил голову, по-своему поняв его резкую перемену темы.

　　 — Да. Мы ещё не уверены, но, кажется, уже нашли путь решения проблемы. Нужно лишь сгенерировать нематериальное пространство, в котором мы спровоцируем нестабильность тканей реальности посредством…

　　 — Избавь меня от подробностей, будь любезен. Просто скажи, сможете ли вы это сделать.

　　 — Да, сэр. Я думаю, да.

　　 — Отлично, — он развернулся и направился прочь из рощи, добавив: — Я подумаю.

　　 Антэ остался сидеть на траве и ничего не сказал не прощание.

　　 А подумать, как выяснилось, было над чем. Должно быть, вся эта мнимая гармония, так раздражающая Аргзу, на самом деле была лишь видимостью, потому что, если эрландеранцы контролировали почти весь их мир — нелегко же им приходится. Миру, впрочем, тоже, и Аргза всерьёз начал опасаться, что его Вселенную постигнет та же участь однажды, раз такое произошло здесь. Подумать только, он и представить не мог, что эти чёртовы хиппи, пропагандирующие мир и покой, на самом деле настолько опасны! "Мы редактируем", сказал Антэ, и это звучало… ужасно. По-настоящему ужасно. Человечество, правда, всегда стремилось контролировать всё и вся, особенно, когда эта мания вылилась в масштабы всего космоса, но это было в порядке вещей. Это всегда считалось естественным для представителей человеческого вида — захватывать чужое, пытаться подчинить, навязывать свои законы, выгрызать кусок своего счастья из чужого горла. Но они, эрландеранцы, сделали кое-что похуже. Они выделили себя в новую расу, в расу сверхлюдей, поставили себя выше остального человечества, захватив власть не для себя, а для всеобщего, как им казалось, блага… Аргза понадеялся, во-первых, что покинет этот жуткий мир достаточно быстро, чтобы его не успели ненароком "отредактировать", и, во-вторых, что эта зараза, как чумная, не перекинется и на его мир тоже. Потому что он бы не хотел, о, он бы очень не хотел жить под чьим-то таким "мягким" контролем.