Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

6) На рецензию Андреева не обижайся. И если хочешь знать, это действительно социальный заказ: заказ ЦК ВЛКСМ, противопоставить нашу НФП тому, что идет в Европу из Америки. Я читал этот доклад и при встрече расскажу тебе подробнее.

Вот, кажется, и всё, что я имел… э-э… так сказать, сообщить. Мотай на ус.

А Кассель, между прочим, да и многие другие, убежден, что «несмотря на довольно очевидные недостатки, ваша повесть будет иметь очень большой резонанс, А. Н.»

Кассель даже в официальных разговорах зовет нас «братья-разбойники». «Так это вас называют „братья-разбойники“?[278] Ахах, никогда бы не подумала!»

Целую, поцелуй всех, Арк.

Дорогой Боб!

Посылаю тебе модель для пролога к «СБП», новый вариант «ГП» и экземпляры «ЗЭ» и окончания «Извне».

Хочу тебя порадовать: пришла (уже!) верстка «СБТ». Нам удивительно повезло, как раз в тот момент, когда мы с Касселем потели над последним вариантом рукописи, Таллинская типография оказалась в прорыве и слезно запросила Детгиз дать немедленно работу. Вот Детгиз и дал. И вместо полутора-двух месяцев мы получили верстку через полмесяца. Кассель говорит, что теперь книга выйдет не позже конца июня.

Должен, правда, и огорчить тебя. То, что в оригиналах выглядело как отличные иллюстрации, сильно поблекло, огрубело и плохо смотрится. Сейчас я сяду за правку, а когда правка будет перенесена на рабочий экземпляр, вышлю дубликат тебе. А вообще лучше дождись готовой книги.

Теперь вот что. Кассель просит подкинуть ему что-нибудь для шестого номера альманаха. Как славно было бы, если бы мы успели управиться с «СБП». Но это нужно сделать к началу августа, в крайнем случае — до сентября. Как ты на это смотришь? Отпиши. Сегодня иду в «Знание-смачно» торговать «ЗЭ».

Маме и Адочке привет и поцелуи.

Твой Арк.

Дорогой мой Боб!

Вот уже двадцатое, больше полумесяца, как мы расстались, а я всё не имею от тебя ни строчки. Договор ты не соблюдаешь, чем повергаешь меня в горестное недоумение. В окрестностях пятнадцатого я всё ждал вожделенного конверта-бандероли, но так и не дождался. Ах-тех-тех-тех-те… Эти мне братья и соавторы!

Отнес я в «3-С» наш «ЗЭ». Прочли и засмущались. Всё им, видишь ли, подходит, а только много слишком разговору и действия мало. Я взбеленился, отправился к ним и прочел Варшавскому получасовую лекцию об отношении большой литературы и НФ. Понимаешь, никто, по-видимому, не разделяет всерьез нашу установку о том, что НФ может и должна быть большой литературой. По их мнению, в НФ должны быть взрывы, умертвия и пр., и никакой психологии. Мне трудно всё это доказывать, ведь это наша вещь, понимаешь? Доказывать, что твоя вещь — это вещь! Хвастовство, да и только. Кажется, я их не убедил, но они обещают подумать. Может быть, придется кое-что изменить, в смысле сокращения прямой речи. Как ни странно, именно это им мешает больше всего.

«СБТ» тщательно считал, исправил, кое-где поправил бесчинства Касселя. Сегодня пришлось случайно заехать на съезд,[279] в Кремль, искал своего одного японца. И неожиданно столкнулся с Кимом и Касселем. Га-га-га! Го-го-ro! А мы только что о вас говорили. А пропо, сборник я собрал и отдал Касселю неделю назад, причем «СР» выбросил ко всей трох-тибидох. Так вот, Кассель рассказал, что книготоргфюреры, прочитав верстку, потребовали тираж «СБТ» в размере 25х10 4 экз., явление малопрецедентное. Это (буде будет осуществлено) несколько укрепит наши финансовые позиции, но и только, поэтому я не особенно обрадовался. А вот другое. Кассель первым из редакторов очень похвалил «ГП» и «ИспСКР». Значит, пробиться можно таки. В тот момент, когда он перешел к «ЗЭ», нас прервали, мне пришлось удалиться. Но завтра я ему позвоню и выясню всё до конца. Ефремов сборник одобрил и похвалил, что в нем не будет «СР» — стандарт, как он говорит, и я согласен, и рад, что допер до этого самостоятельно.

Теперь третье. Как я тебе говорил, нас включили в сборники на иностранных языках. Срочно необходимы наши фотографии. Пришли срочно свое фото, по возможности жанровое (с книгами, или у приборов). Я предложил твое у теодолита (помнишь такое?), но ретушеры отказались работать с ним, слишком темное. Снимись на хорошую яркую и контрастную карточку у счетных машин, вот это будет здорово. Мне тоже предстоит сниматься.

Ну всё, жду письма и бандероли. Твой Арк.

Поцелуй Адочку.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 23 МАЯ 1959, М. — Л.

Здравствуй, Боб.

По-прежнему с прискорбием отмечаю полное отсутствие известий от ленинградского филиала АБ и K°. Но мирюсь. И сам удивляюсь своему долготерпию.

Пишу я тебе вот по какому поводу. Вчера вечером мне звонил Варшавский и сообщил, что «ЗЭ» всем в редакции очень понравился, в том числе и ему самому по вторичном чтении. Это очень симптоматично: рассказ просто непривычен для этого жанра. Он нетрадиционен. «Это настоящая художественная литература без скидок. Попробуйте читать Нагибина, если вас в шутку предупредят, что это детектив. Вы будете разочарованы. Вот так же и здесь». Одним словом, претензия одна: нужно либо дать больше в научной части, либо меньше. Я думаю, лучше меньше. Быстренько сделай и пришли мне новый вариант научной части, где написано очень мало. Придумай что-нибудь.

Теперь так. «Знание — сила» устраивает нам с тобой бенефис. Они дают в 8 или 9 номере сразу два наших рассказа, наши портреты и биографии. Молодые, так сказать, таланты. Я срочно сажусь за «Букет». Его надо сдать в редакцию в конце июня. Пришлю я его тебе до десятого июня. А ты, повторяю, прямо сейчас же садись за работу и дай краткий вариант научной части.

Привет всем, твой Арк.

Вариант должен у меня быть до пятницы во всяком случае.

Здравствуй, дорогой Боб.

Получил вариант научной части (как раз вовремя) и пародию. Пародия, действительно, хороша. Ничего не скажешь, стиль тот. Научная часть мне нравится, думаю, подойдет. Сегодня иду к Варшавскому и отдам.

Рад, что «Нева» не отвергла. Наверное, теперь возьмут. Тем более, что сейчас опять у нас в литературе антиколониальные веяния. Если «Нева» возьмет, я думаю, мы выбросим «ЧиП» из сборника. Нечего ему там болтаться и колорит портить.

Есть уже гранки «ИсСКР», сегодня пойду смотреть. Что до верстки «СБТ», то звонил Кассель, он дает. Заеду к нему, возьму и вышлю.

Усиленно работаю над «БР». Очень трудно, сам понимаешь. Но две трети уже сделал. Остается самая сложная — последняя.

Я построил рассказ несколько необычно, любопытно, как ты его воспримешь. Но метод, по-моему, неплох, и даже если «БР» не понравится тебе, нужно будет этот метод не упускать из виду.

Сейчас мне кроме всего прочего поручено написать сценарий для третьей передачи о научной фантастике (есть у нас такие передачи по телевидению). Передача посвящена «Туманности Андромеды». Я потребовал иностранные нф-фильмы. Кажется, разрешают. На днях поеду в Белые Столбы выбирать. То-то поглазею! Жаль, тебя нет со мной. А передача будет 13-го июня.

Вероятно, придется встретиться и с Ефремовым. Познакомимся.

Вот и всё.

Поцелуй Адочку, привет, твой Арк.

ПРОЧИТАТЬ ПОСЛЕ РАССКАЗА!!!

Дорогой Боб.

Посылаю тебе то, что вышло у меня из «Букета роз». Как видишь, рассказ неокончен. И это не от лени, уверяю тебя. Третью и последнюю новеллу по праву должен написать ты. Почему? Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу пояснить тебе идею рассказа — на тот случай, если она тебе еще не совсем ясна.

Как видишь, эпиграфом к рассказу взят подзаголовочек из новеллы Акутагава «В чаще». Содержание новеллы следующее. В бамбуковой чаще нашли убитого самурая. Ведется следствие. Взят разбойник, который изнасиловал жену самурая и убил его самого. Новелла дает три версии убийства: одна — версия разбойника (по его словам, он убил самурая на дуэли и отверг любовь его жены), версия жены (ее исповедь: разбойник заманил их в чащу, ее изнасиловал и скрылся, а она, опозоренная, убила мужа) и версия духа убитого (после того как разбойник изнасиловал его жену, самурай сам закололся). Все три версии оправданы обстановкой и тем, что нашли около трупа, и ни одна версия не объясняет, куда делся кинжал, которым был убит самурай. Меня заинтересовал этот прием. Я решил применить его в нашем творчестве, но без этих загадок. Мы даем происшествие с межпланетником с трех точек зрения. Две я уже дал. Третья, его, межпланетника, собственная, — на тебе. В отличие от Акутагава, я решил дать не версии события, а версии облика героя — с трех точек зрения. Поэт считает, что Валентин — фантастически удачливый авантюрист, настолько удачливый, что сумел вернуться в свое время вопреки законам, божьим и человеческим. Жена считает, что Валентин вернулся потому, что не мог быть без нее — и Валентин это не опровергает. И вот его, Валентина, собственная версия — он — первооткрыватель, из тех, кто ищет новые и необычайные пути, из тех, кто хочет работать не на далеких потомков, а на современников. Мысль ясна? Эту идею ты должен выразить в своей новелле, легонько, без нажима. Так, чтобы было ясно: он вернулся не потому, что чертовщина ему помогла, а потому, что он был вооружен совершенным знанием. И вернулся не к жене, а ко всем людям, которых эта его жена олицетворяет. Повторяю, легко, без нажима и не в лоб. Ничего, если возможны кривотолки, этого не бойся. Пиши по хэмминг-да-эх-гуэевски.