Прозревшие в преисподней - Игорь Владимирович Огай

– А знаешь… – Семен скосил глаза на пульт пустующего поста наблюдателя-маскировщика. Показалось, или там действительно что-то ожило? – …Я собственно про сказочку надзирателя… – вставать и пересаживаться было лень, средним пальцем он дотянулся до крайнего справа тумблера и перекинул рычажок в положение «вкл», – …Так насчет сказочки. Знаешь, мне вот она глупой не показалась. Да, малость наивной, и сильно патетичной… – (компьютер-целеуказатель ожил. Повезло, что чи его не отрубили) – …Но в общем-то он был прав, не находишь? Кинули всех нас в одну банку, как тех пауков, не дождавшись пока наши жвалы и яд эволюционируют в губы и способность говорить…

Четыре секунды на загрузку софта, две на первичный опрос визуальных датчиков и сенсоров излучений. Одна на построение и вывод на экран оперативной схемы пространства.

Семен сглотнул.

– В общем, не понравилась мне такая сказочка, Жус. И, кажется, не мне одному. Так что часа у нас больше нет. Минут восемь-десять, не больше.

– Это почему? – она, тоже смотрела на экран, но не понимала. Да и не должна была. Чтобы верно оценить картинку, а заодно и самый вероятный вариант ее развития, нужно было просидеть в такой же вот рубке не один день. Кое как вписавшись в разреженный «рельеф» с жалкими сорока процентами скрытности, держа палец на гашетке запуска ракетной серии, гадая хватит ли ограниченной автономности корвета до того момента когда намеченный для перехвата конвой войдет в зону поражения…

– Вот эта черточка со стрелочкой, видишь? А рядом меточка и циферки бегут.

– Ну и?.. – от его невинного тона она невольно напряглась, – Не томи, пилот, это то в чем ты сечешь?

– Именно. Двадцать четвертая тяжелая эскадра дальнего поиска и перехвата пресветлого флота его преподобия кардинал-вершителя. Восемнадцать «охранителей», четыре «пресекателя», два «карателя» и одна «десница господня» в заключительной фазе активного торможения.

– «Десница»? – переспросила Жучтин. – Я не понимаю, Сема, как это по-нашему?

– По-нашему это линейный корабль первой линии в сопровождении двух тяжелых линейных крейсеров, четырех броненосных крейсеров и своры эсминцев в ближнем охранении, не считая остальной мелочи.

– Это много?

– Достаточно чтобы их лазеры пошинковали на ремни весь окружающий космос. Ты, ошиблась, Тина. Замес все-таки будет. Через семь минут они оттормозятся аккурат посередине между нами и облаком. Как ты думаешь, что сделают чи?

– Леры… – пробормотала Жустин. – Не понимаю… Как они здесь?

– Конечно, не понимаешь, это ж не высокая стратегия и не тонкая интрига. Голимая тактика, Тина. Всего лишь простая военная тактика. Они знали об этом месте со времен моего заключения во «Вратах». И конечно не могли не отправить разведывательную миссию. Нашли вход, но Прозревшие их не пропустили, не сочли нужным снизойти… Дальше и того проще: развесить зонды раннего предупреждения, разместить на дежурство неподалеку ударную группу… Вообще-то это можно было предвидеть.

– Потому что здесь живут пророки их Господа… – прошептала она. – Сема, что мы можем сделать? Они же вцепятся друг другу в глотку!

– Ни чего, Жус, – ответил Семен, хмуро следя за другой отметкой на экране, над которой тоже побежали цифры. – Разве что попытаться выжить в аду.

Чи уже обнаружили эскадру «десницы господней» и ордер справедливоносца далеко за кормой корвета начал свой разгон, на ходу перестраиваясь в боевой порядок. Теперь предотвратить столкновение этих двух сил мог разве что сам Единый.

Семен оглянулся на напарницу, качнул головой. Нет, он и сейчас не был уверен, что на палубе гиганта чи-при она была бы в меньшей опасности, но все-таки в кресле маскировщика он предпочел бы сейчас увидеть Антоху.

– Подвинься-ка, Жус… – он рывком перепрыгнул за соседний пульт. – Нет, пилотское не занимай. Вон то, командирское. Командовать же ты любишь?

Пальцы привычно пробежались по клавишам и выключателям. На внешней броне кораблика ожили пассивные датчики излучений, на миг активировался импульсный локатор ближнего радиуса, мигнул выпущенным в окружающий космос лучиком, молниеносно обежавшем сферу небосвода. Компьютер впитал данные и секунду спустя наложил результат на оперативную схему.

Семен чертыхнулся. Настолько чистый космос он видел лишь однажды, когда с полгода назад попытался перехватить цель после смены эскорт-лидером расчетного курса следования. Это был единственный случай, когда Жустин пришлось возвращать заказчику гонорар, а потом еще отчаянно торговаться за размер неустойки.

– Что, Сема? – вскинулась она. – Так плохо?

– Тепловых излучений ноль, реликтовых – крохи, пыли почти ноль, фонящие объекты отсутствуют… – он поглядел вверх на едва приблизившуюся пелену тьмы над головой. – Даже эта штука похоже лишь поглощает, ни чего не излучая…

– Сема, хватит давить мне на нервы! Если еще соберешься сказать чего-нибудь на китайском, лучше промолчи, договорились?

– Китайский ты, кажется, знаешь, нет?.. – осклабился он. И снизошел до перевода: – До начала замеса спрятаться не удастся. Пятнадцать процентов скрытности – курам на смех. Будем надеяться, что первый залп будет в цель покрупнее нас.

– Просто надеяться? Я помню там, у Луны ты вел себя по-другому!

– Предлагаешь бежать? Даже не думай. Леры не знают с расклада, для них главная цель наверняка самая крупная. Зато чи следят за нами в оба глаза. Надзиратель не зря отпустил своего заложника ко мне на борт. Нет, Тина, я ни на шаг не сойду с курса и режима торможения… А теперь молчи и молись.

Схема на экране стремительно перестраивалась. Справедливоносец с охранением разгонялся не вслед корвету, забирал правее в сторону эскадры леров. Чи явно пытались перехватить атакующую группу на подходе, прикрыв скорлупку с бесценным человеком и никчемной заложницей на одном борту. Коадъютор «десницы» в полном соответствии с уставом расценил эти действия как враждебные, и траектория его эскадры тоже принялась изгибаться, увеличив интенсивность торможения. Одно из непреложных правил любого космического боя: если хочешь чтобы он состоялся, добейся сопоставимой с противником скорости. Именно поэтому огневой контакт на встречных курсах возможен лишь на большой дистанции и только в начальной фазе сражения.

Оба противника эту фазу благополучно пропустили. Теперь леры отчаянно, на пределе выносливости экипажа (Семен уважительно прищелкнул языком, прочитав цифры расчетных перегрузок), одновременно с торможением закладывали левый вираж, перестраиваясь в ромб, развернутый к чи-при своей правой плоскостью. Наличие в составе эскадры трех тяжелых кораблей линии и еще двух облегченных, но лишь немногим уступающих в мощи бортового залпа крейсеров требовало от коадъютора «десницы» навязать противнику линейный эскадренный бой, когда вражеские корабли следуют примерно параллельными курсами на сопоставимых скоростях и обмениваются залпами, пробуя на прочность броню друг друга.

Такая примитивная, известная со времен древних морских сражений, но действенная и в трехмерном пространстве тактика, первую пару лет приносила лерам неизменный успех в боях с