Строго между нами - Кэти Келли

— Я того же мнения, — ответила Роуз. Сама она пила в основном только слабые вина, а иногда джин с тоником.

Фредди передала Роуз джин:

— Это тебя взбодрит, Роуз.

Роуз сделала глоток и в изумлении застыла.

— Слишком крепкий? — тревожно спросила Фредди. — Я иногда забываю, что не всем нравится крепкое.

Она кинула немного льда в бокал Роуз, затем в свой бокал и расположилась в кресле. Собаки, прежде беспокойно наблюдавшие за каждым движением хозяйки, тоже удобно устроились на своих подушках. Сделав глоток, Фредди улыбнулась и закурила тонкую дамскую сигарету.

— Теперь я курю не больше четырех-пяти сигарет в день, — сказала она. — Я знаю, что это вредная привычка — впрочем, как и выпивка, — но иногда эти привычки сильнее меня. — Роуз, ты можешь здесь оставаться сколько хочешь. Я совершенно не хочу знать, из-за чего ты уехала. Хотя я и подозреваю, что причина твоего приезда сюда была весомой. Ведь ты приехала впервые за многие годы. За свою долгую жизнь я поняла главное: нет ничего хуже назойливости. Ужинать будешь?

При слове «ужинать» все три собаки моментально встали и завиляли хвостами.

— Не вы, конфетки мои, — пропела Фредди. — Если вас кормить через каждый час, вы располнеете. — Повернувшись к Роуз, тетушка добавила: — Когда дело доходит до еды, их не остановить. Кстати, Роуз, тут в десяти милях есть превосходный индийский ресторан, который доставляет еду на дом.

— Я ушла от Хью, потому что он изменял мне, — не выдержав, сказала Роуз.

— Уверена, это правильное решение, — ответила Фредди, словно речь шла о покупке хлеба. — Мужчины как щенки — их надо воспитывать, выгуливать…

Демонстрируя технику воспитания мужчин, Фредди скатала газету и повела ею перед собаками. Хотя она даже не смотрела на них, те с обожанием проследили за газетой и вновь уставились на хозяйку.

— Ты думаешь через некоторое время вернуться к нему или оставишь навсегда?

Роуз сделала большой глоток. Ее всегда поражала прямота тети. Та не стала вздыхать: «Ах, как ужасно, бедняжка, а все ли ты продумала?» — и не стала рассуждать о том, что «все-таки сорок лет жил и вместе».

— Я не знаю, — честно ответила Роуз.

Принни положил свой длинный нос на колено Роуз. Она погладила пса и сказала:

— Все тут же испугались и начали уговаривать нас помириться. Наверное, и ты…

— Ну, я — не все, — строго заметила Фредди. — Когда ты доживешь до восьмидесяти, то поймешь, что можешь уже подумать и о себе, позволить себе некоторые слабости.

— Но дело же не в возрасте, — ответила Роуз. — Ты говорила точно так же и несколько лет назад.

— Допускаю, что говорила, — улыбнулась Фредди. — Я всегда была против моногамии, и у меня в молодости было много любовников. Ни с одним из них у меня не возникло желания остаться. — Фредди задумалась, уносясь на много лет назад. — Нет, с одним я бы осталась, но он был женат.

Роуз от ее слов немного напряглась, и проницательная тетушка моментально заметила это.

— Но, Роуз, дорогая моя, я же не устраивала истерики и не пыталась вырвать его из семьи. Я понимаю твои чувства, когда речь заходит о «друзьях», но, уверяю тебя, там все было иначе. Этот человек был несчастлив в браке. Сейчас бы они, без сомнения, расстались, не то что пятьдесят лет назад. Ну и тому человеку потребовалась помощь. Некоторых неверных мужей моногамия просто сушит, а некоторые женщины полагают, что жизнь стоит приправлять любовными приключениями.

— Я не из их числа, — печально ответила Роуз.

— А Хью из таких.

Роуз в ответ лишь кивнула.

— Когда вы с Хью только поженились, я все задавалась вопросом, как сложится ваша жизнь, — начала рассказ Фредди. — Твой родители были настолько счастливы в браке, что я просто не могла не удивляться, как в жизни такое возможно. Ведь для этого необходимо, чтобы встретились два нужных друг другу человека. — Фредди на секунду замолчала. — А Хью, твой муж, был, выражаясь фигурально, из других сфер. Твоя мама высказывала опасения насчет вашего брака. Вы с Хью очень разные. Ты из неизвестного маленького Каслтауна, твои родители — простые фермеры, а его отец — известный адвокат.

Пару мгновений Роуз боролась с собой, пытаясь справиться с мыслью, что она была недостаточно хороша для семьи Миллер. Затем устало села на стул, уже понимая, что тетя права. Возможно, кастовые предрассудки сейчас и ушли в прошлое, но сорок лет назад они были очень сильны. Поступающего в колледж отпрыска преуспевающего адвоката и дочь бедного фермера разделяла на социальной лестнице непреодолимая пропасть.

— Как поживают дочки? — спросила Фредди, ловко меняя тему разговора.

За разговорами тетя с племянницей ели невероятно вкусные блюда, приготовленные в индийском ресторане. Собаки, обиженные, понуро лежали рядом, недовольные тем, что им не дали ни одного лакомого кусочка.

— Слишком много приправ, да и роскошно для вас, — говорила с ними Фредди, словно они могли понять. Казалось, они действительно все понимали, поскольку сразу вскочили с горящими от нетерпения глазами.

Тихо играл диск Эдит Пиаф — у тети в доме не было телевизора, поскольку она предпочитала узнавать о новостях из газет.

Часам к десяти Роуз почувствовала, как усталость берет свое. Напряженный день и аперитив на пару с джином сделали свое дело.

— Наверное, мне пора в кровать, — сказала она, вставая.

— Хорошая идея, — одобрила Фредди. — Завтра у нас трудный день — мы готовим благотворительный обед для пожилых.

Роуз не заметила в голосе тети никакой иронии. «А почему бы и нет? — подумала Роуз. — Что, если тетушка не чувствует себя пожилой?»

— Ты можешь мне здорово помочь, — продолжила Фредди. — Мне все сложнее участвовать в таких мероприятиях, так что помощь была бы кстати. Я знаю, вы в Кинварре все устраивали сообща, ну а я всегда одна. Вдвоем будет веселей.

Роуз вполне представляла, что это будет, поэтому просто кивнула:

— Спокойной ночи, Фредди.

Переодевшись в спальне в ночную рубашку, Роуз скользнула под стеганое одеяло. Кровать оказалась твердой как доска. Пытаясь устроиться поудобнее, Роуз вспомнила старую сказку о Принцессе на горошине. Неожиданно пришел сон, и Роуз крепко, без сновидений, проспала всю ночь.

— Чай? — предложила Фредди, войдя утром в комнату. Как обычно, ее сопровождала свита собак.

Роуз села на кровати. Она все долго не могла сообразить, где находится. Фредди отдернула занавески, и солнечный свет ворвался в комнату, освещая роспись на стене напротив.

— Как спалось?

— Хорошо, действительно хорошо, — сказала Роуз, взяла у тети чашку с чаем и опустилась обратно на подушку.

Ей никогда не приносили завтрак в постель. Тосты у Фредди оказались необычными, с жирным арахисовым маслом, а чай — крепким. Роуз прочувствовала оживляющее действие этого сладкого и удивительно знакомого чая. Ей вспомнилась мама, которая также любила крепкий чай — настоящий, а не труху в пакетиках.

— Который час? — спросила Роуз.

— Половина седьмого. Обычно я встаю раньше. По воскресеньям я прогуливаю собак в местном парке, а затем иду в «О’Мейли», где помогаю готовить благотворительный обед.

Более молодая Роуз не могла не удивляться, как ее тетушка управлялась с таким количеством дел за день. Сама она по воскресеньям ограничивалась неторопливым завтраком, посещением мессы в соборе и просмотром газет.

— Пойдешь со мной прогуляться? — обеспокоенно спросила Фредди.

— Пойду, — решительно ответила Роуз. Не зря говорят: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж».

Небольшой, в понимании тетушки Фредди, прогулкой оказалась весьма энергичная трехмильная вылазка по узенькой колее, которая в самом конце круто поднималась на холм, где была великолепная, поросшая ивняком поляна. Столь же энергично Фредди отшагала эти три мили и обратно. Собаки восхищенно прыгали вокруг них, то и дело зарываясь носами в пучки травы и забегая в ручей. Они весело выскакивали из воды и поднимали фонтаны брызг, энергично стряхивая воду. Биологические ритмы Роуз пока не переключились. В Кинварре сейчас она сидела бы с Хью на кухне, слушая воскресные новости и доедая завтрак. На завтрак Роуз обычно съедала пару тостов с легким маслом, а Хью — овсянку.

Заросли диких колокольчиков вдруг напомнили ей цветы, которые растут в их садике за домом. Роуз не сразу сообразила, что она уже не в Кинварре.

— Пусть все идет как идет, Роуз, — мягко посоветовала Фредди, заметив, что лицо племянницы помрачнело от болезненных воспоминаний. — Живи настоящим, наслаждайся тем, что видишь, слышишь. Ты еще не сожгла мосты и вполне можешь вернуться. Так расслабься же.

Не в силах вымолвить ни слова, Роуз лишь кивнула. Она твердо решила, что постарается забыть всю боль и разочарование прошедших суток. Теперь она хотела только наслаждаться, чтобы новые впечатления могли вылечить ее душу.