Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

3) Ярославское дворянство ополчило с каждых 25 душ по одному человеку, пожелало принять на свой счет содержание Ополчения и продовольствием на год. Генерал-Губернатор доносил: «Дворянство единодушно изъявило готовность принести и жизнь и все достояние на пользу Отечества и Престола, если бы обстоятельства того востребовали»[179]. Через шесть недель Ополчение было готово в составе и конного казачьего и 4 казачьих пехотных полков, всего 11 112 человек.

4) Во Владимирской губернии составилось Ополчение в шесть недель, из 6 пеших полков, в числе 15 086 воинов, снабженных продовольствием на три месяца, вооруженных пиками и саблями. Сверх того дворяне сделали особенное пожертвование в пособие недостаточным офицерам и на обмундирование отставных унтер-офицеров и солдат, добровольно пожелавших служить в Ополчении.

5) В Рязани дворянство изявило готовность «не щадить ни жертв, ни самого живота на составление Высочайше повеленной внутренней силы»[180] и единодушно положило поставить с 22 душ по одному воину, всего 15 918 ратников, которые разделены на 1 полк конных казаков, 2 полка егерей и 4 полка пеших казаков. Их снабдили пиками и провиантом на 3 месяца. Владельцы малого числа душ, не ставившие воинов, взносили деньгами. Для конных казаков помещики пожертвовали по одной лошади от каждых 250 душ, всего 1520; на покупку седел и артельных котлов внесли по 25 копеек с души. При представлении каждого воина вносили по 5 рублей на покупку ранцев, фуражек, чемоданов, ремней с пряжками.

6) Тульское дворянство, «движимое искренним усердием и ревностью к обороне Отечества и Престола»[181], единодушно предложило собрать 12 809 ратников и из них сформировать: 2 конных казачьх полка, 1 егерский и 4 пехотных казачьих и конноартиллерийскую роту из 346 человек, для которой орудия высланы были из Москвы. Ополчение сформировано в 36 дней. По выступлении его из уездов дворяне, для сохранения внутренней безопасности, вооружили крестьян во всех селениях, кто чем мог: пиками, саблями, ружьями, тесаками, топорами, косами. Все поселяне, бывшие в состоянии поднять оружие, разделены на конные и пешие команды, содержавшие ночные разъезды и караулы. Города последовали сему примеру и назначили число граждан конных и пеших, соразмерное своему населению, под начальством городничих, которые обязаны были действовать вместе с уездными начальниками. В помощь батальону Внутренней стражи вооружили часть Тульских мещан и снабдили их пиками. За несколько дней перед войной последовал на имя Тульского Губернатора Высочайший рескрипт о сборе с губернии 700 000 рублей на покупку волов для армии. Дворянство тотчас внесло всю сумму из собственных доходов. При выступлении из Дриссы Государь приказал перевезти в Калугу из сельских магазинов Тульской губернии 69 872 четверти круп, сухарей и овса, с тем, что казна заплатит за сию поставку. Дворянство отказалось от вознаграждения и немедленно выставило хлеб в назначенные места. Губернатор доносил: «Имея в виду настоящее положение и надобность любезного Отечества, с чувствами усердных сынов приносит Дворянство такое пожертвование, и обязуется из собственных своих прибытков засыпать взятый ныне в магазинах хлеб, без всякой уплаты»[182].

7) В Калуге получено Высочайшее воззвание через Графа Ростопчина, с следующей припиской: «Теперь всего нужнее дворяне и стрелки». Пока съезжалось дворянство, оповещенное в Калуге, как и везде, через нарочных, купечество внесло в двои сутки 150 000 рублей, а Гражданский Губернатор Каверин заказал на заводах тесаки, послал в Тульский и Шостенский заводы для закупки оружия и пороха, велел исправить хранившиеся от прежней милиции 18 000 пик, до 1500 сабель, пистолетов, тесаков, рогатин, выписал из Тулы кузнецов для делания оружия, прибавил почтовых лошадей на главных дорогах для скорейшего сообщения, предложил начальнику внутренней стражи и бывшей в Калуге понтонной роте усилить в губернском городе патрули и отрядить солдат к земским судам и городничим для содействия им в успешном исполнении предписаний начальства. По съезде дворянства в Калугу выставило оно 15 000 воинов, разделенных на 1 конный и 5 пеших казачьих полков, и 1 батальон егерей. В течение месяца Ополчение сформировано, снабжено оружием, провиантом, амуницией. Как в Твери и Туле, так и в Калуге повелено было Государем заготовить продовольственные запасы на счет казны, для чего назначено 1 125 000 рублей. Дворянство приняло на себя заготовление безвозмездно и сверх определенного количества 69 772 четверти пожертвовало до 10 000; весь хлеб свезен не более как в две недели. Сии и доставленные в Калугу и Тулу запасы принесли величайшую пользу для армии, которая весь Август месяц продовольствовалась ими в Вязьме, Гжатске, Можайске и до самого обращения своего через Москву к пределам Калужской губернии. На три уезда: Калужский, Перемышленский и Козельский – возложено было, вместо следующей пропорции муки, доставить то же количество сухарями. К 30 Июля сухари были готовы и отсылаемы прямо в армию на крестьянских подводах, которых в иной день собиралось в Калуге до 7000. Сими же запасами, кроме армии, продовольствовались проходившие команды и пленные. Впоследствии часть хлеба роздана была несчастным обывателям Вяземского, Гжатского, Можайского и Верейского уездов, изгнанным из жилищ своих и скитавшихся по Калужской губернии, без покрова и пропитания. Когда начали формировать Ополчение, Калужский Губернатор издал воззвание к гражданам, где, между прочим, помещены следующие слова, живо выражающие чувствования, одушевлявшие тогда Россию:

«Дворянство понесет жизнь свою, своих детей, поведет с собой крестьян, единственное свое достояние, оправдает отличные права и преимущества отличными подвигами. Груды костей пораженного неприятеля будут неизгладимыми памятниками достохвальных подвигов их, если он прострет далее дерзость свою. К вам, почтенные граждане, отношу теперь

Монаршее воззвание, зная совершенно, что и вы не откажетесь пожертвовать капиталом своим на вооружение Ополчения, которое идет на защиту ваших детей, ваших домов, вас самих. Прах отцов ваших возопиет на вас, если укосните вашим избытком жертвовать в сих смутных обстоятельствах Отечества. Слезы потомков ваших излиются пред судом Божьим на обвинение вас, если отречетесь участвовать в предлежащем подвиге».

8) Легко вообразить, с какими затруднениями сопряжено было формирование Ополчения в Смоленской губернии, которая, через шесть недель после начала войны, застигнута была военной грозой. Доставление в армию запасов и продовольствия, препровождение на подводах раненых, больных и резервных войск, отправление из Смоленска артиллерийских парков, Кадетского Корпуса, присутственных мест, частного имущества, требовали чрезвычайных усилии со стороны крестьян, занятых полевыми работами и неожиданно огромным нашествием. 10 Июня получен в Смоленске Манифест о вооружении, а через 5 дней начали прибывать армейские тяжести; 19-го пришел Дохтуров; вслед за ним явились обе Западные армии. Вся губерния была в тревоге, но усердие смолян превозмогло все препятствия. В неимоверно короткое время, в 8 дней[183], свели ратников в Дорогобуж, где формировалось Ополчение. Для вооружения его назначил Барклай-де-Толли из обеих Западных армий ружья и карабины от кавалерийских полков, с патронами, после чего в каждом эскадроне осталось по 10 ружей или карабинов. Он приказал также раздать 665 ружей и карабинов способнейшим из удельных крестьян, с тем чтобы они, оставаясь вооруженными в своих жилищах, могли защищать их от неприятеля[184]. 12 447 человек поступило в Ополчение, которое составляет малейшую часть из приношений Смоленской губернии на алтарь Отечества. Ее пожертвования были неимоверны. Доколе наши войска находились в ее пределах, отдавала она все, что имела, что могла, без счета и меры, без веса и квитанций, выставляя вдвое и втрое против того, сколько требовалось. До выступления армии из Смоленской губернии простирались ее пожертвования до 9 824 000 рублей, кроме хлеба из запасных магазинов: муки 91 271 и овса 16 322 четверти. По выходе из губернии Русских войск удалились и жители. Они бежали от срама неприятельского нашествия или вооружались против врагов, оставляя на расхищение достояние и дома, которые хотя не везде были преданы огню, но решительно повсюду подвергались жестокому, самому опустошительному разорению.