Маг-целитель - Кристофер Сташеф

Вот ведь ублюдок. «Повинен». Да он гордился собой!

— А сами-то вы что делаете? — взорвался я. — Сидите себе туг и поглядываете! Как же вы можете называть себя силой Добра!

— В твоей вселенной и во многих других я был-таки силой Добра, — возразил король. — Хотя целей своих добивался хитростью и обманом, и это легло тяжким грузом на мою душу. Я смог заглянуть в твой мир, смог найти тебя и призвать. Для этого дела не подошел твой друг-чародей. Он слишком прочно связан с Добром и чересчур разборчив — нам бы с ним никогда не одолеть Сюэтэ. Но ты, с твоей решимостью ни с кем не объединяться, оставаться самим собой, готовностью, если надо, остаться в одиночестве — ты способен сразиться с системой, насаждаемой Сюэтэ. Системой, стремящейся подстричь все души, если можно так выразиться, под одну гребенку.

— Борьба с обезличиванием — это, конечно, замечательно. Но что-то мне с трудом верится, что вы не в состоянии мановением руки сбросить с престола любого порочного монарха — какого только пожелаете.

— Власть у меня есть, — согласился Король-Паук. — Власть, но не право. Если эти люди не желают другой королевы, какое я имею право вмешиваться?

Я изумленно уставился на короля. Мои спутники затаили дыхание.

Глава 20

Но тут до меня дошло:

— Дело ведь не только в королеве, верно? Ведь может получиться так, что ее преемник не станет лучшим правителем? Значит, от нового короля — никакого толка, если только он не изменит саму систему правления. Страна точно так же хорошо или так же плохо может управляться сама, безо всякого короля!

— Тамошняя властительница повсюду разместила чиновников и шерифов, — подтвердил Король-Паук.

Я нахмурился. Как же сорвать с лица этого человека маску бесстрастности? Попробовать повлиять на него силой собственных чувств?

— Ага — и вы довольны! Какой дивный способ правления, подумать только!

— Неплохой, если чиновниками руководить. Если ими будет руководить неглупый монарх с добрыми намерениями, они могли бы в значительной мере укрепить страну, сохранить мир и повысить благосостояние граждан.

— Ну совсем как Иосиф в Египте, — пробурчал я, — который сберегал зерно на случай стихийных бедствий. Ваша цель такова, не правда ли? Чтобы никто не голодал, не ходил в лохмотьях, не спал на улице?

На этот раз король, кивая мне, улыбнулся.

— Но ведь этого недостаточно. — Я нахмурился. — Никто никому не обязан кланяться только из-за того, что его настигнет бич надсмотрщика. Никто не обязан выполнять работу, если он этого не желает. Если он может найти дело, которое ему нравится больше!

— Никто не обязан вступать в брак с тем, с кем не хотел бы связывать свою жизнь, — негромко подхватила Анжелика.

— И все должны быть свободны в поиске собственного пути к Царствию Небесному, — добавил Жильбер. Король-Паук обратил свое внимание на этот тезис.

— Свобода стремления к Царствию Небесному — в душе у каждого, сквайр. Бремя земной жизни этому не помеха. Мирская свобода здесь не поможет.

— Отчасти это верно, — согласился Фриссон. — Но как быть, когда люди живут в духовной агонии, ваше величество, — так, как они живут в Аллюстрии? Если они пытаются жить по законам морали, на них тут же изливаются миазмы Зла, их пытают приспешники Ада. Жизнь простых людей не должна превращаться в Ад на земле.

Гремлин явно с интересом прислушивался.

Король опустил голову, сверкнул глазами.

— Верно говоришь, — сказал он. — И власти колдовства должен наступить конец. Однако виновата в этом сама Сюэтэ, а не форма ее правления. Правоверный монарх, преданный добру, может преобразить эту кучу чиновников в силу, служащую добродетели.

— Но законного короля не вернуть! — возразил Фриссон. — Наследника не отыскать! А если бы он и нашелся — Сюэтэ его бы сразу же угробила!

— Так разыщите его и возьмите под защиту, — сказал Король-Паук, и в голосе его прозвучала обреченность. — Возведите его на престол. Чиновники, между прочим, — блюстители закона, а закон защищает слабых от посягательств сильных.

— Если только законы не писаны сильными для защиты собственных интересов, — уточнил я.

Король хмуро глянул на меня и перевел взгляд на Фриссона.

— Тот, кто обретает свободу и устремляется на поиски своей судьбы, порой может заблудиться и приходит в конце концов к собственному разрушению.

— Свободные или пленные — люди в любом случае сами отвечают перед Богом за чистоту или загрязненность своей души, — просто ответил Фриссон. — И когда настанет Судный День, ни за кого не ответит перед Господом его хозяин.

— И что же, господин будет препятствовать своим подданным, если он несправедлив и порочен?

— Будет, — уверенно заявил Фриссон, — если мучает несчастных незаслуженно.

— Всякая жизнь — это испытание для души, если церковники говорят правду, — возразил Король-Паук. — И испытания эти ниспосылает Господь — каждому по силам. Выстоять в этих испытаниях — значит обрести Царствие Небесное.

— Но разве цель короля состоит не в том, чтобы по возможности скрасить жизнь своего народа? — встрял я. — Пусть он оставит Господу раздачу испытаний.

Губы короля нетерпеливо дрогнули.

— Что же, королю дать дворянство всем крестьянам, к примеру?

— Недурная мысль, — отметил я. — А если у него нет такой возможности, пусть хотя бы не мешает им самим облагораживаться.

— Но те, кто недоволен своим низким происхождением, могут стать чиновниками, — не соглашался король. — И сделать карьеру на службе.

— Все это до тех пор, покуда они не станут служить слишком хорошо, — вставил Крысолов. — До тех пор, покуда король не скажет: «От сих и до сих, и не больше».

Но я вернулся к более глобальной проблеме.

— Правительство, состоящее из чиновников, может управляться сильным королем, ваше величество, это верно — но только тогда, когда он исключительно силен. Если же это не так, чиновники найдут способ выскользнуть из его рук и станут править вместо него.

Король хмуро посмотрел на меня.

— Не пойму, как это?

— Чиновники начнут с того, что будут служить правительству, а закончат тем, что станут правительством, — пояснил я. — Таким правительством, которое похоже на единое живое существо со своими интересами, требующими удовлетворения, существо, которому совершенно безразличны нужды людей.

— Это пересуды, — требовательно спросил король, — или ты своими глазами наблюдал столь чудовищное развитие?

— О да, своими глазами, — негромко ответил я. — Это настолько обычное явление в тех краях, откуда я родом, что введено в рамки закона. Тысячи ученых изучают принципы поведения чиновников и их аппарата.