Карнивора (СИ) - Лейпек Дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорога ненадолго углубилась в лес и закончилась на старой вырубке. Дальше вела лишь тропинка, все более неприметная под сенью густых темных елей.
А потом они уперлись в стену. Нет, тропинка продолжала уходить вперед, в полумрак чащи, и казалось, что по ней можно пройти и даже проехать верхом — но Кит видел еле заметное колебание, легкую дрожь, будто воздух стекал в этом месте сверху вниз, подобно водопаду. Дор, шедший следом, остановился рядом с Китом и поднял руку, приложив ее к прозрачной стене.
— Мы через нее не пройдем, — заметил он, погладив дрожащий воздух. — Лошади пройдут, а мы — нет.
— Лошади? — удивился Кит, тоже прикасаясь к стене сознанием.
— Она пропускает только зверей, — пояснил Дор, глядя наверх. Невидимая преграда уходила в бесконечность, прямо в небо — Кит задрал голову и увидел, как высоко над ними пролетел ворон.
— Хм… — задумался он. — А что, если?..
— Не советую, — прервал его Дор. — Лошади уйдут, а люди останутся. И весьма злые.
— Почему?
— Потому что падать с седла никто не любит.
— Откуда ты знаешь, что все так и будет? — прищурился Кит.
Дор демонстративно развел руками.
— Я вообще-то не только яблоки умею создавать, — усмехнулся он. — Это классическая murus — только очень тонко сработанная.
На этих словах Дор окинул стену странным взглядом. Как будто… с гордостью?
— Ты можешь провести нас? — спросил Кит, продолжая изучать стену мысленно. Она казалась совершенно непроницаемой.
Дор ответил не сразу.
— Не здесь, — наконец сказал он и прошел мимо Кита, уверенно направляясь вдоль стены на юг.
* * *Лес был совершенно одинаковым на вид с обеих сторон от них — и все равно Киту казалось, что слева он другой. Что слева от него… Лес.
Дор шагал впереди и все время держал руку у стены, будто гладил невидимую дрожащую поверхность. Иногда он бросал взгляд влево, и один раз при этом улыбнулся. Очень странно улыбнулся. Грустно и радостно одновременно.
Они переночевали на небольшой опушке, прилично отойдя на юго-восток от стены — Киту совершенно не хотелось спать рядом с ней. На привале Дор стал куда больше похож на себя: смеялся, раздавал всем яблоки, а главное, излучал то непонятное, необъяснимое, но совершенно ясное чувство… Кит не мог подобрать нужного слова, пока не увидел это на лицах ребят из отряда. Изумление. И потом, чуть позже — узнавание. Да, пожалуй, именно так было с Дором всегда. Сначала он изумлял.
А потом ты понимал, что знал его всю жизнь.
* * *Ночь прошла тихо. Кит чувствовал прочный купол защитного заклинания, наложенного Дором, и потому позволил себе уснуть по-настоящему, спокойно и глубоко. Когда они вернулись к стене, утренний туман еще не успел подняться. Сегодня Дор уже почти не обращал на нее внимания — однако снова стал задумчивым и молчаливым.
И начал собирать опавшие листья.
Кит не предавал сперва этому значения, однако вскоре в руках у Дора появился целый букет, отливавший красным, рыжим, желтым, охрой, бледно-зеленым…
— Зачем они тебе? — не выдержал Кит.
Дор улыбнулся, рассматривая листья.
— Ты когда-нибудь думал о том, как умрешь?
Кит не сразу нашелся, что ответить. Они шли по лесу, под копытами лошадей хрустели тонкие ветки, шуршала листва, птицы о чем-то кричали над головой, Кит думал о том, останавливаться ли днем на привал, или идти до самого вечера, и сколько им вообще еще идти…
Нет, он не думал о том, как умрет. Он был слишком занят.
Кит нетерпеливо тряхнул головой.
— Нет.
Дор повертел букет в руках, а затем отбросил его в сторону — тщательно отобранные листья легли ярким пятном поверх бурого ковра прелой мертвой листвы.
— И хорошо, — сказал он внезапно легко. — Нечего об этом думать.
Кит раздраженно фыркнул, но ничего не ответил. Ему и впрямь было, чем занять голову.
Но подумать толком Кит не успел. Когда они переходили овраг — мелкий ручей пересекал стену, тихо журча и перекатываясь по замшелым камням — внезапно, в одно и то же мгновение все их лошади упали замертво. Кто-то из наездников успел выдернуть ноги из стремян и спрыгнуть на землю, другие нет. Поднялся страшный шум и неразбериха, и вдруг с другой стороны оврага раздался оклик:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Мехар!
Кит, который помогал одному из своих людей выбраться из-под придавившего его мерина, медленно поднял голову.
На обоих склонах оврага стояли лучники — широкий покрой одежды и длинные кольчуги безошибочно выдавали в них изульцев. Кит внимательно обвел взглядом каждый направленный на него наконечник прежде, чем посмотреть наверх. Там верхом на очень красивом вороном жеребце восседал высокий худой мужчина, явно большой начальник, судя по богато украшенным темным золотом доспехам и породистой лошади. А рядом с ним, тоже верхом…
Она выглядела почти точно так же, как во время их последней встречи, только у куртки появился серый меховой воротник — волчий?.. И еще волосы, черные спутанные кудри, казалось, стали еще пышнее, буквально торчали во все стороны, вопреки всем законам природы. Впрочем, Волк ведь тоже не хотел подчиняться законам Леса, верно?
Кит пристально смотрел на нее — но Марика не удостоила его взглядом. Она не сводила глаз с Дора.
«Ну конечно», — мрачно подумал Кит — и тут же оборвал себя на этой мысли. Он ведь именно на это и рассчитывал, правильно?
— Что ты здесь делаешь, Дор? — спросила Марика, и голос у нее был совершенно ледяным. Безжизненным.
— Гуляю, — весело ответил тот, и Киту захотелось его пнуть. Нашел время шутить.
Хотя… На это он ведь тоже рассчитывал?
И потому, как дрогнуло мертвое лицо Марики, он понял, что рассчитывал правильно. Ну, разве что на отряд изульцев в придачу к ней не заложился.
И на то, насколько сильно она изменилась.
Марика подняла руку в черной кожаной перчатке, сжала кулак — и один из людей Кита упал. Он сделал это так же бесшумно, как лошади до того — пожалуй, ни разу в жизни Кит не видел, чтобы кто-то умер так быстро.
Он быстро обернулся к Дору.
Тот больше не улыбался.
— Отойди от него, — велела Марика. — Сними с себя пьентаж — и отойди.
Дор повернулся к Киту. Внимательно посмотрел в глаза. И в тоже мгновение Кита накрыло мягкой волной, усыпляющей и укутывающей его со всех сторон, прижимающей к земле…
Уже падая, он увидел, как Дор снял с себя пьентаж и отбросил его далеко в сторону. Как один из изульцев быстро подобрал его. Как Дор, высоко подняв руки, пошел навстречу к Марике. И, уже уплывая в теплую тьму, Кит услышал ее крик: «Что ты творишь?!». И ответ Дора:
— Спасаю. Тебя.
VII. Стена
Тишина, мир, покой. Сколько осеней прошло с тех пор, как Кит мог позволить себе насладиться всем этим? Сколько ночей он спал неглубоко, поддерживая сознание магией — только чтобы не пропустить, не дать застать себя врасплох, не ошибиться? Сколько миль прошел, постоянно оглядываясь, осматривая все вокруг и ничего не замечая, потому что весь мир поделился на то, что опасно, и то, что не имеет значения?
И вот теперь он наконец мог отдохнуть. Расслабиться. Уснуть. Теплая тьма окутала его, спеленала руки и ноги, окружила тело успокаивающей заботой, мягкой нежностью, ласково шептала слова поддержки и оправдания, как шелест прибоя, шорох листвы, тихое дыхание ветра… Темнота уверяла, что он может больше ничего не делать, никуда не спешить, ни о чем не волноваться…
Но Кит волновался.
Это было едва заметное чувство — как заноза в пальце, несущественная, незначительная, но настойчиво привлекающая к себе внимание. «Я здесь! Разберись со мной!» Назойливая мысль, пробивающаяся через тьму пульсирующей болью, неизлечимым раздражением, напоминающая, что почему-то поддаваться нельзя. Расслабляться нельзя. Отдыхать нельзя. Мысль, ухватившись за которую, Кит иногда мог вернуться в реальность, вынырнуть на поверхность убаюкивающих волн. Он не знал, сколько времени проходило между этими короткими вспышками сознания, резкими, нестерпимо болезненными и при том жизненно необходимыми. Все, что он мог уловить и запомнить, — это звуки. Тело оставалось неподвижным, настолько, что Кит не мог даже открыть глаза, и только слух возвращался к нему вместе с памятью и способностью чувствовать боль. Не телесную — душевную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
