Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Келли Линк

Как честный человек, скрипичный мастер полагал, что имеет дело с ровней, и не подозревал, что попал в сети хитрых и жестоких шулеров. Вначале они играли с небольшими ставками, и мастер по большей части выигрывал. Но затем удача повернулась к нему спиной. Он начал терять, и не только деньги, но и рассудительность. Он стал повышать ставки в безумной надежде вернуть проигранное, но только увязал еще глубже. Когда у него кончились наличные деньги и драгоценности, он начал подписывать векселя. Так он остался без большого сельского имения, а потом и дома в городе. Однако все это господин Томази еще мог как-то перенести. Но когда карты отняли у него последний драгоценный инструмент, он понял, что опустился на самое дно. До мастера наконец дошло, что он стал жертвой обмана, но было уже поздно. Не сумев смириться с мыслью, что его скрипки попали в руки изворотливых воров, он осудил сам себя на самое тяжкое наказание.

И это, конечно, было выдумкой, но господин Умбертини и на сей раз смолчал. Встречи игроков каждую пятницу, пускай и тайные, не могли бы ускользнуть от его внимания. Кроме того, у господина Томази не было никакого имения, которое он мог бы проиграть. Но гораздо важнее, чем эти мелочи, было то обстоятельство, что игра представляла собой последний порок, которому мастер мог бы предаться, — поскольку испытал все ее последствия, хотя сам никогда и не играл.

Старший брат скрипичного мастера, господин Роберто Томази, еще в молодости стал завсегдатаем казино. Там он довольно скоро оставил свою долю отцовского наследства, потом некоторое время удовлетворял свою страсть благодаря щедрой помощи брата. Альберто долгое время проявлял удивительную снисходительность к слабости Роберто, соглашаясь оплачивать его карточные долги, но однажды тот в приступе ярости из-за того, что ему было отказано в большой сумме, схватил только что законченную скрипку и разбил ее о стену. Братья с той поры никогда больше не виделись, хотя старший слал покаянные письма и даже приходил к дверям младшего.

Хромой попрошайка, утверждавший, что он — внебрачный сын некоего военачальника, терпеливо выслушал все три рассказа, а потом самоуверенно заявил, что на самом деле все было совсем не так. Мастер вообще не совершал самоубийства, как считают все. Он не выпрыгивал из окна, его выбросили оттуда. Кроме двух помощников пекаря есть и третий очевидец. Речь идет об одном нищем, который после злосчастного случая сбежал из города, напуганный тем, чему стал свидетелем, поведав перед этим обо всем своему хромому приятелю.

Этот нищий провел ночь на площади, под какой-то лестницей, а на рассвете его разбудил треск, доносящийся откуда-то сверху. Он, еще толком не проснувшись, начал оглядываться и определил, что звук доносится из открытого окна мансарды в доме скрипичного мастера. Похоже было, что там пытаются что-то разбить, но снизу ничего не было видно. А потом все замолкло, и на некоторое время воцарилась тишина. В тот момент, когда на площадь вышли два помощника пекаря, каждый неся по корзине со свежим хлебом, в окне появился испуганный мастер. Он вцепился в раму, пытаясь сопротивляться кому-то, толкавшему его сзади. Борьба была бесшумной, поэтому юноши ее и не заметили. Они, ни о чем не подозревая, пересекали площадь среди голубей, о чем то болтая.

Давление на спину мастера становилось все сильнее, и его сопротивление в конце концов иссякло. Его словно подтолкнула какая-то огромная рука, он вырвался наружу и беспомощно полетел на мостовую, не издав при этом ни звука. Окно между тем оставалось пустым, как будто мастер сам, по своей воле, бросился вниз. Лишь на миг там мелькнула фигура, да такая жуткая, что от ее вида у наблюдателя, спрятавшегося под лестницей, кровь застыла в жилах. Она исчезла тотчас же, но и одного мгновения было достаточно, чтобы нищий без всяких сомнений узнал, кто это. Нищий просидел, притаившись, в своем укрытии еще долго, не решаясь двинуться с места. Он отважился выйти, лишь когда следователь закончил свой осмотр и тело пострадавшего было убрано.

Ничего необычного, заключил поучительно нищий, что господин Томази в конце концов пал жертвой нечистого. Всякий, кто обещает дьяволу душу в обмен на какую-нибудь временную и тщеславную выгоду, должен понимать, что тот однажды явится за своим. Рано или поздно. Однако у мастера не было причин жаловаться. Ему было дано в течение многих лет наслаждаться славой непревзойденного творца скрипок, хотя, конечно, всем было понятно, что такой талант не может быть от природы.

Вот тогда господин Умбертини впервые почувствовал искушение вмешаться. В отличие от предыдущих эта история была хотя бы отчасти верна. По всей видимости, сам рассказчик и был свидетелем того, что произошло на площади, а вовсе не какой-то его вымышленный, сбежавший приятель. Для человека, пересказывающего чужие слова, он слишком убедительно излагал подробности. Видимо, он просто хотел избежать допроса в полиции. Придуманные же частности были вполне правдоподобны. Без них история не была бы достаточно увлекательна для слушателей. С другой стороны, хотя он того знать и не мог, частности эти имели под собой некоторую основу. Господин Умбертини сдержался и промолчал, кроме всего прочего и потому, что был не готов пускаться в неизбежные обсуждения судьбы мастера, ибо тайна, присутствовавшая здесь, в значительной степени выходила за пределы его понимания.

Он вряд ли бы проговорился о ней, если только какое-то особенное стечение обстоятельств не вынудило бы его сделать это. Проходимцы и бродяги, составлявшие ему компанию в трактире, постепенно стали терять интерес к самоубийству скрипичного мастера, после того как выяснилось, что из его бывшего помощника ничего не вытащить. И сам он привлекал их всё меньше, поскольку обычно проводил время в мрачном молчанки, замкнувшись в себе и сосредоточившись на вине. Собутыльника стали покидать его один за другим, пока он не остался за столом в одиночестве. Единственный, кто обменивался с ним иногда парой слов, был трактирщик.

Однажды дождливым осенним днем господин Умбертини пришел в трактир рано. Там не было еще ни одного посетителя. Господин Умбертини сел за маленький стол с двумя стульями в углу, вблизи очага, и трактирщик без лишних вопросов, только по кивку головы, поставил перед ним три бутылки красного вина и стакан. Он бросил быстрый взгляд на исхудалое, небритое лицо клиента, его запавшие глаза и покрасневший нос, но ничего не сказал. Массивному бородатому хозяину трактира было все равно, как выглядят те, кто заходит в его заведение, лишь бы они платили за то, что заказывают. Не его было дело — предостерегать неумеренных пьяниц, что каждым следующим стаканом они сокращают и без того небольшой кусок жизни, который у них остался. Он, так же молча, забрал несколько монет, которые посетитель положил на стол, спрятал их в глубокий карман штанов под замызганным фартуком и ушел за стойку.