Наследники предтеч. Поиск пристанища - Софья Непейвода

Нет, уриасары совсем не похожи на тех расчётливых и беспощадных существ, высадивших нас. Слишком очевидно подставляются. Необдуманно себя ведут. Не сейчас, так позже, их бы всё равно раскрыли — это было делом времени и предположения, что кто-то из предтеч может оказаться среди нас. Неразвитые или просто не слишком умные — в любом случае уриасары не те керели, которым я когда-то объявляла войну. Но это не отменяет того, что до эпидемии люди из этой группы повели себя недостойно. Другой вопрос — почему? Со злого ли умысла или от банальной трусости?

С другой стороны, то, что уриасары — неполноценные керели, не отменяет возможности присутствия настоящих. Однако, если они и есть в караване, то у нас всё равно вряд ли получится их вычислить. Не верю, что они могут ошибиться в таких мелочах.

Кстати, а ведь, действительно… Я с подозрением огляделась. Кто может быть керелем? Сатанисты? Нет, они мне не нравятся, но слишком похожи на людей. Да и вряд ли бы керели организовывали собственную группу — скорее бы рассеялись по уже существующим. Но взять хотя бы Игоря — вполне подходит на эту роль. Умный, общительный, спокойно оставил Надю ради разведки. Кстати, может, он специально так восхищался уриасарами, чтобы убрать глупых конкурентов? Впрочем, Дет тоже вполне подходит на роль кереля: расчётливый, безжалостный, властный… А Росс — как отлично маскируется? Именно он предложил сохранить тайну уриасар. Оптимистичный бабник Маркус, холодная суровая Лиля… Нет, если рассуждать так, то можно сомневаться во всех без исключения. Росс прав: это знание произвело разлад в душе и заставило смотреть на всех с подозрением. А не факт, что среди нас вообще присутствуют керели. Но если не доверять всем и вся — то проще уйти. Наверняка, у зеленокожего тоже возникли основательные сомнения и именно поэтому он сделал вывод, что лучше утаить от остальных информацию, которая приведёт к конфликтам. Но он не озвучил другую, гораздо более сложную задачу: необходимо и самому избавиться от недоверия. А вот это уже гораздо труднее и вообще неизвестно, получится ли когда-нибудь. Надо постараться как можно меньше думать на эту тему. А лучше — вообще не позволять себе таких мыслей, по крайней мере, до тех пор, пока не появятся доказательства.

Из клетки меня выпустили только через сутки, к обеду. К этому времени появилась какая-никакая, но надежда, что до следующего экстремального события приступы жора закончились, поскольку после того, как я пришла в себя, ни разу не повторялись.

— Вот только одного я так и не поняла, — обратилась ко мне Надя. — Почему вы с Россом скрывали, что у вас такие хорошие отношения?

Я недоуменно пожала плечами. Зачем хранить в тайне то, что очевидно? Да, после эпидемии мы стали друзьями. Или за попытку утаить посчитали то, что зеленокожий по-прежнему продолжает общаться в своей не слишком приятной хищно-ехидной манере?

— Мы не скрывали.

— Просто я не понимаю, почему ты рассказала о жоре ему, а не кому-то ещё. Не думала, что ты настолько нам не доверяешь.

— Если бы не доверяла, никому бы не рассказала, — не согласился с терапевтом Илья. — Хотя я, честно говоря, тоже не слишком понял твой выбор, — добавил химик. — Но лучше уж Россу, чем вообще никому.

В ответ на мой вопросительный взгляд зеленокожий улыбнулся и, как ни в чем не бывало, облизал измазанные в рыбьем жире пальцы. Выходит, он обманул остальных, не сообщив им, от кого узнал о неприятной особенности моего вида. Почему? Недолгие раздумья подсказали очевидную причину: мне, на самом деле, следовало всё рассказать самой, а не надеяться на авось. Ошибка, которая чуть не стала роковой. И по сути Росс утаил этот неблаговидный проступок, таким образом защитив. Уже не однажды зеленокожий помогает мне избежать неприятностей. Но винить себя сейчас, задним числом, — напрасная трата времени. Лучше просто учесть на будущее и попытаться больше не допускать таких просчётов.

— Так уж получилось, — прервала я негромкий спор о причинах моего доверия к зеленокожему и насторожено обнюхала беловатый гриб. С ним вроде всё в порядке, но откуда-то тянет лёгким ароматом тухлятины. — А что у нас испортилось?

— Ничего, — сказал Маркус, задумчиво покосившись на просиявшего агронома.

— Вот, я ведь говорила, что воняет! — воскликнула она. — А вы все утверждали, что мне это чудится. Надо обыскать плот!

— Если вам надо, то сами и обыскивайте, — безо всякого желания принимать участие в затевающемся мероприятии, заявил физик.

Разговор прервал низкий гул, идущий откуда-то снизу: он вызвал кратковременный приступ страха и, сразу, как будто по команде, заплакали дети.

— Опять, — поёжился Илья.

Тихо звякнули сложенные в углу пробирки, в миске всколыхнулась вода, а с потолка в реку свалилась пара небольших камнегрызов. Землетрясение оказалось несильным, и, к всеобщему облегчению, обошлось без разрушений, но впечатление оно на меня произвело.

— В первые два дня такое часто было, а вот в последние сутки успокоилось, но, как выяснилось, ненадолго, — пояснила Юля. — Каждый раз так и кажется, что сейчас потолок рухнет.

— Но пока сверху ничего страшнее камнегрызов не падало, — добавил Маркус. — Что уже странно. Похоже, материал, из которого состоят эти горы, крепче и более упругий, чем кажется.

Посвящённые быстро перевели разговор на другую тему. Никому не хотелось констатировать очевидный факт, что мы ничего не можем противопоставить этой угрозе.

— Мне ещё кое с кем поговорить надо, — закончив обед, я поднялась и направилась на берег. — Когда вернусь — могу присоединиться к поискам тухлятины.

В глубине души я надеялась, что к тому времени всё разрешится без моего участия.

Оборотня удалось найти быстро: он остановился на максимально возможном в пещере расстоянии от нашего плота.

— Марк, я тебя люблю! — воспользовавшись тем, что мужчина сидит, я обняла его за шею и чмокнула в щеку.

Мужчина вздрогнул и отстранился, глядя на меня так, словно его собираются изнасиловать. Рассмеявшись, я поспешила развеять опасения:

— Не в этом плане, а как друга. Я когда-то твой разговор с Детом подслушала, — рубить с плеча, так уж все баррикады. — Так вот, меня в сексуальном плане тоже больше тролли привлекают.

Оборотень недоверчиво посмотрел на меня, а потом облегчённо рассмеялся:

— Ну ты и извращенка! Ладно я, мне они хотя бы по размеру подходят!

— Да сама не понимаю, что творится, — я пожала плечами. — Может, феромоны у них такие, специфические… А ты тоже хорош — мог бы прямо сказать, что не хочешь меня — и все проблемы разом разрешились бы. Так нет, вел себя так, словно секс — самое главное в жизни.