Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века - Михаил Ильич Якушев

На Парижской мирной конференции 1856 г. обозначились резкие противоречия между членами западноевропейско-османской коалиции – Францией, Великобританией, Османской империей и Сардинией. Еще одним «сюрпризом» стало потепление политических отношений между Парижем и Петербургом (вернее, между Наполеоном III и Александром II). На мирном конгрессе 1856 г. в Париже была отменена Венская система 1815 г., серьезно сковывавшая свободу действия русской дипломатии на российско-османском направлении.

Политическое сближение между Парижем и Петербургом позволило России начать восстанавливать утраченные ею позиции на православном Востоке. Эта непростая задача была поручена опытному дипломату А.П. Бутеневу45, специально командированному Александром II на берега Босфора после Парижского конгресса. Ему удалось в кратчайшие сроки добиться восстановления позиций России при османском правительстве. Тем не менее, несмотря на обозначившееся сближение, Франция и Россия после Парижской мирной конференции продолжили прежнюю политику протекционизма в отношении католического и православного духовенства на Ближнем Востоке. Однако теперь в святоместном вопросе обе стороны стали действовать более осторожно и осмотрительно, чтобы не допустить нового греколатинского спора и международного столкновения на религиозной почве.

Венцом этой политики стал российско-французский проект по совместному капитальному ремонту большого «свинцового» купола ротонды базилики Гроба Господня, изрядно обветшалого. Иерусалимский патриарх Кирилл по-прежнему настаивал на предоставлении ему права осуществить ремонт купола ротонды за «свой» счет (то есть за счет российской казны) на основе фирманов 1837 и 1841 гг.; французы же требовали паритетного участия в проекте от имени всей Римско-католической церкви. Россия была вынуждена уступить, согласившись на совместное финансирование проекта, получившего название «нейтрализация купола». В ходе посещения великим князем Константином Николаевичем Романовым Иерусалима (май 1859 г.) эта тема стала предметом его беседы с французским консулом Баррером (634, т. I, с. 134).

Александр II и Наполеон III поручили в Константинополе посланнику князю А.Б. Лобанову-Ростовскому и послу маркизу Лионелю де Мустиеру (1861–1866 гг.) нанести совместный визит к рейс эфенди Али-паше для вручения совместной ноты с уведомлением об обоюдном желании российского и французского монархов отремонтировать большой купол ротонды храма Гроба Господня в Иерусалиме за счет своих правительств. На встрече, состоявшейся 7 мая 1862 г., Али-паша выразил «удовлетворение по поводу согласия между Восточным и Западным христианством» (884, с. 56–57). Султан Абдул Азиз (1861–1876 гг.), из «уважения к своим августейшим союзникам и, по достоинству оценивая чистоту их намерений», заявил о желании подключиться к проекту в финансовом и административно-техническом отношениях (там же, с. 62). В официальном ответе Али-паши российскому и французскому коллегам рейс эфенди также сообщал, что падишах как «повелитель нескольких миллионов христиан с превеликим удовольствием разделит бремя расходов на проведение работ» (там же, с. 62)46. В конечном итоге 5 сентября 1862 г. князь А.Б. Лобанов-Ростовский, маркиз де Мустиер и министр иностранных дел Али-паша подписали беспрецедентный трехсторонний протокол.

По информации французского консула в Иерусалиме де Баррера, местное духовенство всех исповеданий было удовлетворено исходом переговоров (там же, с. 63). Вместе с тем подписание франко-русско-турецкого протокола произвело неприятное впечатление на Святой престол в Риме. По информации де Тувнеля, не добившись поддержки Парижа, Римская курия безуспешно пыталась вступить в переговоры с Портой, требуя от нее фирмана на «эксклюзивную привилегию» покрыть все необходимые издержки по ремонту купола (там же, с. 64).

Надзор за капитальным ремонтом купола ротонды базилики Воскресения Господня был поручен французскому и русскому архитекторам, имена которых были предложены Порте правительствами Франции и России. По условиям трехстороннего протокола их кандидатуры утверждались османским правительством. Проект реконструкции купола ротонды Гроба Господня от России был поручен архитектору академику М.И. Эппингеру47, а от Франции – архитектору К. Моссу. Проект был готов в чертежах в 1865 г. (634, т. I, с. 175). Архитекторы оценили состояние купола, объем работ и их приблизительную стоимость. Затем они представили совместный отчет трем правительствам для утверждения. После его ратификации были начаты скоординированные шаги по реализации проекта. С этой целью на имя каждого из двух консулов и иерусалимского мутасаррифа были открыты кредитные счета для финансирования проектных затрат. От архитекторов требовалось не допускать украшения купола изображениями, способными оскорбить религиозные чувства других христианских исповеданий. В 5-й заключительной статье протокола особо подчеркивалось, что предпринимаемые меры «не дадут никаких новых прав христианским общинам, ни сторонам-подписантам Протокола, а также не будут нарушать ранее приобретенных прав» (884, с. 64). Согласно проекту, все окна в куполе извне замуровывались, кроме отверстия в вершине купола, через которое на Пасху в храм проникал Благодатный Огонь.

31 мая 1869 г. по завершении всех ремонтных работ иерусалимский мутасарриф Назыф-паша, консулы России В.Ф. Кожевников и Франции де Баррер собрались в Воскресенском храме. Они вручили ключи от верхней галереи базилики Иерусалимскому патриарху, а от новой террасы с лестницей и новым залом – семье арабских шейхов семейства аль-Аламий, которых автор книги «Статус-кво Святых мест» францисканец Альберт Рок, как и многие паломники, принял за «турок» (там же, с. 47, 76). Так завершился первый и единственный в своем роде российско-французско-османский ремонтный проект, получивший название «нейтрализация купола», который, по признанию Д. Хопвуда, явился «важным шагом к уврачеванию ран, нанесенных Крымской войной» (848, с. 66). В тоже время согласие российской стороны на участие Франции, по нашему мнению, следует рассматривать как уступку Петербурга в пользу Парижа (а значит православных в пользу католиков), в том числе за поддержку французов российской делегации на Парижских мирных переговорах против Великобритании, Сардинии и Порты. Вот почему «нейтрализация купола» по сути стала означать и нейтрализацию (то есть сведение на нет) исключительных прав Иерусалимской православной патриархии на ремонт большого свинцового купола храма Гроба Господня. В результате сентябрьский фирман 1841 г. был окончательно нейтрализован чисто дипломатическими средствами48.

Успешная практика получения Россией у Порты фирманов беспокоила не только западные державы, но и Святогробское братство, особенно когда в Палестине сразу после окончания «Войны за Святые Места» одно за другим стали появляться русские учреждения. Когда фирманы исходатайствовались на нужды Иерусалимской церкви и на деньги Петербурга, то это не вызывало возражений со стороны греческого духовенства. Однако, когда Россия представила Порте заявку на комплекс «Русских построек» внутри городских стен Иерусалима, то это сразу вызвало настороженность и недовольство святогробцев, католиков, протестантов и западных консулов.

Заложенные на Парижской мирной конференции и действовавшие до 1914 г. принципы стратегического партнерства между Россией и Францией содействовали, прежде всего, недопущению возникновения конфликтов по примеру святоместного спора. Несмотря на это, попытки францисканских монахов и представителей Латинского патриархата в Иерусалиме добиться дополнительных прав на иерусалимские и