Переход - Ольга Гребенщикова

Адельгейда взглянула на вошедших. Один из них, молодой, едва ли намного старше ее брата, удивленно осмотрелся и спросил:

— Леди, чем вам не угодил королевский маг?

— Выражением лица! — огрызнулась девушка.

Мужчина хмыкнул.

— Думаете, я поверю, что какая-то девица случайно заглянула к нам на огонек и мимоходом убила мага? Ну, хоть назовите себя? Я Ресс Экхарт, брат ее высочества. Это вам о чем-нибудь говорит?

Адельгейда кивнула.

— Так как же вас зовут?

Она продолжала упорно молчать, пока не увидела в комнате еще одного человека. И почувствовала, как сердце обрывается и стремительно летит куда-то вниз. Это был Варелиус Хорн собственной персоной. Заметив ее, герцог изменился в лице, что-то сказал на ухо Экхарту, и тот заинтересованно поднял бровь.

— Сама леди Стальной вихрь к нам пожаловала! Занятно. У вас был долгий бой, прекрасная госпожа, вы устали? Сейчас проверим!

Клинок Экхарта, куда тяжелее ее собственного, стремительно вылетел из ножен. Она успела увести удар в сторону и неловко отшатнулась. Закружилась голова, меч вдруг показался неподъемным.

— Не покалечь женщину моей мечты, Экхарт! — забеспокоился Хорн.

От такой заботы у Адельгейды возникло острое желание оказаться где-нибудь далеко, например, в Амиларе, а еще лучше — в Париже. Или сразу умереть. Она еще успела проследить за следующим движением клинка, но банальный удар кулаком в висок пришел откуда-то с другой стороны, и она почувствовала, как летит в черную пучину беспамятства.

Глава 11

Небо на востоке медленно наполнялось серовато-розовым светом. Еще немного, и раннее летнее солнце выберется из-за кромки леса, снова наступит утро, принося успокоение, иллюзию порядка в этом тихом безумии, охватившем город, расползающемся из опустевшего замка. Опустевшего, конечно, не в том смысле, что в нем больше никто не жил. Как раз желающих обосноваться в королевских покоях нашлось более чем достаточно. Но неприступная цитадель в сердце столицы перестала быть оплотом власти, надежной и незыблемой, какой она оставалась на памяти многих поколений. Вот уже почти два месяца, как король Роланд исчез, и с каждым днем в Алуа становилось все тревожнее. Видимость власти в столице осталась, всем заправлял Совет. Но все больше тревожили слухи — о том, кто приложил руку к нелепому, так и не прояснившемуся исчезновению короля, кто сменит его на троне, что за странная публика заполнила замок и что там теперь творится. Городская стража не должна вникать в политические дрязги, это известно всем, но жить, ожидая скорой, неизбежной и кровавой схватки за власть становилось не слишком уютно.

Начальник караула зябко повел плечами, хоть причин замерзнуть в разгар лета не было, несмотря на дождливую, мерзкую погоду. Тоскливый холод закрадывался не под одежду, а как будто прямо в сердце. Ночь, которую теперь можно смело назвать минувшей, выдалась шумной и суматошной, особенно для стражи у ворот, и все из-за того, что Совет принял решение сразу, в считанные часы, убрать из города лишние войска, собиравшиеся когда-то не один день. И, уж само собой, не обошлось без столпотворения, ругани и даже драки, а разнимать не в меру задиристых господ пришлось кому? Все верно, кому же еще. Правда, тем, кто незадолго до рассвета сменил на посту своих предшественников, повезло больше. Им уже не досталось почетной обязанности следить за порядком, когда из Алуа убиралась вся эта разномастная вооруженная орава.

Солнце еще не поднялось из-за горизонта, когда капитана постигло неожиданное и не слишком приятное открытие — трудная ночь была лишь началом, предвестием куда более странных событий. На дороге, с трудом различимые в утреннем тумане, появились люди, и двигались они в сторону столицы. Сначала возникло нелепое подозрение, что это купеческий обоз, непонятно как оказавшийся в пути в такую несусветную рань. Но едва полсотни пеших мужчин и десятка полтора всадников выбрались из-за деревьев, стало ясно — купцами здесь и не пахнет, если, конечно, с сегодняшнего дня в торговом сословии не завели манеру ходить строем, да еще с оружием. Отряд не пытался приблизиться к воротам, благоразумно оставшись как раз чуть дальше, чем могли достать снаряды метательных орудий с городских стен, и выстроился в подобие боевого порядка — при таком жалком количестве бойцов зрелище нелепое, даже смешное. Но как-то сразу стало не до смеха, когда вслед за первым отрядом на дороге появился второй.

— Да что за дрянь здесь творится? — буркнул себе под нос офицер и, еще раз угрюмо оглядев окрестности, скомандовал караульному, — Подавай сигнал! Тревога!

Что бы там ни случилось — он действовал верно, как предписывали правила. С высоты городских стен было отчетливо видно, как над скоплением теперь уже сотни с лишним солдат ветерок треплет два штандарта, но разглядеть, что на них изображено, никак не удавалось. Пришлось послать за дежурным магом.

Недавно назначенный маг, совсем молодой парень, которого от прочих офицеров отличал только массивный медальон на груди с изображением короны и герба Академии, не замедлил явиться. Судя по кругам под глазами и сонно-угрюмому виду, ему-то как раз досталось дежурить всю ночь. Еще накануне с его сменщиком случилась какая-то неприятность вроде сломанной по пьяни ноги, так что отдуваться новичку пришлось за двоих.

— Взгляните, — указал на причину беспокойства капитан.

Маг деловито размял пальцы, пробормотал несколько фраз (заклинание, а не ругательства, хоть и похоже) и очертил в воздухе круг, из которого сформировалось подобие линзы, висящей в воздухе над кромкой стены. Края линзы переливались радужными бликами, а внутри поплыла приближающаяся картина — все, что происходило далеко впереди, где собирались непонятные вооруженные люди. Впрочем, судя по гербам на флажках, уже понятные, вернувшиеся вопреки приказу отряды из двух отдаленных гарнизонов. Не иначе, по воле своих правителей, кому же еще они могли подчиняться? Знать бы, что затеяли милорды. Демонстративное, наглое нарушение воли Совета — не шутки, можно и без голов остаться.

В это время с востока, из леса, показались всадники. Что-то в них было не похожее на других, особенное, настораживающее. То, что они очень спешили. То, что остальные приветствовали их громкими возгласами. Изображение, повинуясь велению мага, развернулось в сторону прибывшей кавалькады, скользнуло по лицам.

— Кто это? — внезапно охрипшим голосом произнес капитан, и картинка сместилась в сторону молодого темноволосого всадника. А потом маг и его командир, забыв про субординацию, ошалело уставились друг на друга. Начальник первым пришел в себя и рявкнул подвернувшемуся стражнику: