Переход - Ольга Гребенщикова

Король еще часа три назад воспользовался помощью Веллиты, чтобы через точно настроенный портал отправить гонца к барону, с которым дружил много лет. В роду Ламарен, на гербе которого раскинул крылья, соответственно, золотой сокол, все мужчины отличались воинскими талантами, но младший отпрыск — особенно. Получив под свое командование вместо маленького гарнизона в отцовском городке тысячу бойцов из регулярной, оплачиваемой за счет казны королевской армии, он так взялся за дело, что с некоторых пор про элитную конницу Золотого Сокола говорили не иначе как с благоговейными вздохами. А уж сам Роланд не сомневался — со временем приятель его детства станет великим военачальником, из тех, у кого ум и хитрость сполна компенсировалась преданностью, кто личным примером способен увлечь солдат в почти безнадежную схватку и победить. Надо ли говорить, как воодушевил барона призыв помочь разделаться с заговорщиками, предвкушение настоящего боя, возможность показать, на что годится небольшое, но безупречное войско и толковый командир.

От передовой группы всадников в блестящих доспехах отделился один, следовавший во главе, и поскакал к королю. С этикетом он не особенно усердствовал, благо, давнее знакомство и обстановка извиняли пренебрежение церемониями, просто снял шлем и почтительно склонил черноволосую голову.

— Вы звали меня, милорд?

Роланд подъехал ближе, не скрывая воодушевления, и поприветствовал давнего друга совсем без формальностей:

— Ты не представляешь, как мы тебе рады. Как вы успели так быстро?

Барон небрежно кивнул на лес:

— Да я тут каждую тропку помню. По тревоге подняли всех, но со мной только пятьсот, остальные придут следом. А мы поспешили, едва узнали, что нужно помочь надрать кое-кому задницы! Давно пора, как чуял, что там дело дрянь…

Он ткнул рукой в латной перчатке в сторону города.

Последние годы барон реже бывал при дворе, лишь иногда приезжал поохотиться за компанию с королем или разбить сердце какой-нибудь красавице, но избыток праздных увеселений в обществе придворных навевал на него безнадежную скуку, совсем не то, что совершенствование по всем статьям вверенного ему войска. Тем не менее, на его жизнь тоже покушались, едва ли не на следующий день после злополучного бала, во время которого Роланд исчез из столицы. Но то ли преданного королю, но далекого от столичных дел вояку посчитали не слишком важной персоной, чтобы озадачивать его устранением настоящих профессионалов, то ли даже профессионалам он оказался не по зубам, только заявившимся по его душу угрюмым парням Золотой Сокол, как раз обедавший с двумя своими офицерами в каком-то кабаке, так "вставил фитиля", что останки злополучных убийц после собрали в кучу и по-тихому закопали в дальнем углу сельского кладбища.

Закованные в броню всадники выстроились в боевой порядок, Ламарен и другие командиры обсуждали будущее взаимодействие своих отрядов, но численность собравшейся армии, в которую влились еще несколько сотен подоспевших солдат, все равно не превысила и полутора тысяч человек, включая пятерых опытных боевых магов. Недоставало, собственно, и противника — не атаковать же коннице городские стены и запертые тяжелые ворота, если из города навстречу никто не спешил.

Роланда с детства учили, что жизнь способна преподносить самые неожиданные сюрпризы, но он и представить себе не мог, что ему доведется взглянуть на собственную столицу с точки зрения врага, обдумывающего штурм. И еще он отметил — там, в городе, гарнизон действует правильно, будь это смотр, непременно похвалил бы за усердную службу. Уже совсем рассвело, стали отлично видны не только стены, но и многочисленные шпили и башенки столицы, и над всем этим великолепием — шпили королевского замка, далекие, призрачно-серые на фоне светлого неба. Королю был знаком едва ли не каждый камень этих стен, он знал, как защищен город, и именно поэтому понимал, что если гарнизон намерен драться, на успешный штурм нет никакой надежды. Взять столицу силами тысячи с лишним человек, когда защитников на стенах в несколько раз больше, а сами стены и ворота оплетены магией, способной любого, кто рискнет ударить боевым заклинанием, размазать по земле, как масло по бутерброду? Бред.

Только не может он никуда уйти и не уйдет. Не уйдет без своей женщины, не уйдет, оставив то, что причитается королю по рождению и закону, добычей изменников, позарившихся на чужое. Все предназначенное ему судьбой он намеревается встретить здесь.

Да и главный вопрос вовсе не в том, можно ли штурмовать город. По ту сторону стены наверняка знали, кто пожаловал к подступам столицы. Уже однажды предавшей короля столицы, даже если сама она все еще не догадывается об этом. Роланда больше волновало другое — осмелятся ли те, кто уже два месяца именует себя законной властью, противиться его возвращению на трон, превратится ли тайный заговор в открытый мятеж?

Не превратился. Непонятно, что в конце концов сыграло решающую роль, но молчаливое противостояние закончилось внезапно. Первыми насторожились маги, едва почувствовали, как защита ворот ослабела и медленно истаяла. Был это знак покорности или ловушка, времени раздумывать не осталось, ворота открылись, выпуская всадников. Кажется, намек в городе поняли еще до того, как он был сделан.

Процессия впечатляла. Ее возглавляли не офицеры гарнизона или гвардии, и уж тем более не обыкновенные гонцы с каким-нибудь посланием. Впереди ехал Первый лорд Совета, хотя не все узнали его сразу из-за маленькой уловки опытного придворного — глава Совета примчался в самом скромном одеянии, какое сумел найти в своем драгоценном гардеробе. Слез с коня на положенном расстоянии, прошел оставшийся путь пешком и склонился в нижайшем поклоне. Роланду успели доложить, что Совет в большинстве не слишком потакал семейству Экхарт, и король позволил себе сдержанную любезность:

— Благодарю за встречу, правитель Белмар, — он подавил едва не прорвавшуюся иронию, и указал его светлости место в своей новой свите, — следуйте за мной, вы понадобитесь.

Еще один приказ был отдан командиру столичного гарнизона:

— Закрыть город, никого не выпускать. Окружить замок, чтобы и мышь не проскочила, иначе…

Взгляд Роланда, сосредоточенный и удивительно спокойный, обещал убийственные неприятности, если приказ исполнят плохо.

Но прежде, чем король приказал своей армии войти в город, случилось еще кое-что, почти незаметное среди множества более ярких событий. Шестеро всадников окружили Райна Экхарта. У него не забрали меч, Роланд велел действовать тихо и обойтись без унижений и публичных драм. Да и что мог поделать юноша, пусть оружие и осталось при нем, против пятерых бывалых бойцов и одного мага? И против слов женщины, которая до последней минуты оставалась рядом и облекла свой приказ в просьбу.