Звезда бессмертия. Книга 1 - Виктор Цокота

— Мистер не хочет… пойти со мной? — закончила она наконец всю фразу и, видимо, сама ужаснулась сказанному.

Из глаз ее вдруг покатились по щекам две хрустальные горошины.

Он тихонько взял ее руками за плечи. Они дрожали. Трудно понять — от холода или от только что пережитого нервного потрясения.

— Погоди плакать. Как тебя зовут?

— Розитта.

— Куда же мы с тобой могли бы пойти?

— Не знаю, — сдвинула она плечами. — Может быть, можно к вам? Я… я пойду, если вы хотите. Я не буду плакать… и стану совсем… послушной… Вы можете со мной… что хотите…

— А к тебе домой нельзя?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет. Там мама. Она болеет. И четверо младшеньких. Мама ничего не должна знать… Это убьет ее… И потом там… там очень холодно… И грязно. Мистер не захочет туда зайти… Это хуже Гарлема…

— А где же отец?

— Он разбился на, стройке прошлой осенью… Мы всего два года назад приехали из Италии.

Ее глаза смотрели на него с робкой надеждой и страхом. — Страхом, что он уйдет и ей придется снова произносить этот страшный вопрос теперь уже другому человеку, снова пережить этот позор.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать… Будет в марте, — добавила совсем тихо, низко опустив голову. — Но пусть мистер не сомневается… Я чистая… Я еще никогда не знала мужчин…

Из ее глаз снова потекли непрошеные слезы.

— Подожди, не говори больше ничего. Только ответь, скажи: пятьдесят долларов в неделю хватит твоим на жизнь?

— Сколько?!

Глаза ее раскрылись широко от удивления. Она отступила от него на шаг.

— Пятьдесят в неделю? Отец на стройке за месяц столько не получал… И нам хватало. Мама у меня очень экономная.

— Идем. Будешь работать в нашем доме. Помогать моей матери. И если станешь со мной ласковой…

Она не дала ему договорить.

— Я на все согласна, мистер…

— Волдимар. Только не мистер, а пан. Молодой пан Волдимар. Так любит меня называть моя мать — пани Зося. А отца моего все зовут пан Станислав.

— Всю жизнь я буду благодарить вас, пан Волдимар!

Он решительно взял ее за руку и быстро повел к Бродвею, где в это время еще работали салоны одежды. Зайдя в один из них, Волдимар подошел к конторке, за которой сидела полная, красиво одетая женщина, вероятно хозяйка, достал чековую книжку и, поставив подпись, протянул ей.

— Одеть с ног до головы, — кивнул он в сторону застывшей у порога Розитты. — Изысканно, но без роскоши. Пальто, костюмы, платья, белье, обувь все, что должно быть у экономки в хорошем доме. Сумму проставьте сами. Вещи отправите по этому адресу, — протянул он сразу засуетившейся матроне визитную карточку.

Почтительно спрятав чек в сейф, рассыпаясь в любезностях, она сама увела девушку в примерочную комнату, а через час из-за портьеры появилась красавица, в которой сразу трудно было даже узнать прежнюю Розитту.

У хозяйки оказался отличный вкус. И серый шерстяной костюм, и белая, с серебристой нитью, блузка, и легкая коричневая шубка из искусственного меха, и высокие, под цвет ей, сапожки очень шли Розитте. Волосы ее были аккуратно уложены. Вместо ветхого платочка — отороченная мехом шляпа. Ногти поблескивают скромным розовым лаком. В правой руке расшитая бисером сумочка.

— Извините за задержку, но я решила, что вашей… экономке не помешают ванна и парикмахер.

— Благодарю вас, миссис…

— Норфольк. Гертруда Норфольк, — с достоинством произнесла она.

— Очень вам признателен, миссис Норфольк. Вы предугадали мои пожелания. Надеюсь, что ваши клиенты не узнают…

— О! Об этом не надо было говорить, мистер Опатовский. Мой муж, гер Норфольк, приучил всех наших служащих держать язык за зубами. В интересах фирмы. Мы всегда к вашим услугам.

Через три дня он привез Розитту в свое «бунгало», предупредив родных по телефону, что приедет с новой помощницей матери.

О! Это были чудесные, неповторимые дни!

Пани Зося встретила Розитту на удивление приветливо. По достоинству оценив всю прелесть молодой итальянки, она по-своему выразила одобрение вкусу сына.

— Очень рада, что вы наконец избавите меня от хлопот по оранжерее. Будете помогать Адаму ухаживать за цветами и цитрусовыми… А поселим ее, — повернулась она с улыбкой к Волдимару, — рядом с библиотекой.

Этим было сказано все: просторная светлая комната — самая лучшая в доме, — предназначенная Розитте, находилась как раз напротив кабинета и спальни Волдимара.

Нет, он ничуть не жалел о своем поступке. И сдержал слово, данное девушке. Каждую субботу она получала от пани Зоей свои пятьдесят долларов и ездила с Адамом на почту в Лос-Анджелес, чтобы отправить их матери, которая, благодаря помощи Волдимара, жила теперь вместе с братьями и младшей сестренкой Розитты в маленьком уютном домике, снятом в долгосрочную аренду. Иногда, когда приезжал молодой хозяин, эта сумма удваивалась или даже утраивалась. Волдимар был щедр. Не для нее — для себя. Он любил делать женщинам подарки. Ему это доставляло удовольствие.

Розитта была послушной, щедрой на ласку и удивительно нежной. Она привязалась к нему, как собачонка, угадывая и исполняя все его желания и прихоти. Да и он, пожалуй, по-своему любил девушку, как можно любить вещь привычную и удобную.

А вот наконец и, она сама. Сияющая юной свежестью, веселая, стремительная, жизнерадостная.

— Здесь теперь совсем как у нас в Италии. Даже в мае — летняя теплынь. Температура воды в океане у берега — двадцать шесть градусов, — защебетала она, поставив на столик переносной видеотелефонный аппарат с небольшим экраном. Если пан Волдимар не возражает, она сбегает окунуться в воду, пока он поговорит по телефону. Сейчас без одной минуты двенадцать. Или принести ему кофе? Ведь он так мало спал этой ночью…

— Иди купайся, Блек-Бой. Ты ведь тоже почти не спала.

Она на секунду прижалась к его плечу тугой высокой грудью и, поцеловав украдкой его в щеку, легко побежала к берегу, сбрасывая на бегу свой голубой халатик.

Зазвучал зуммер аппарата, засветился голубым светом экран.

— Здравствуй, Волдимар!

На экране показалось лицо Рамода Пашевича — его непосредственного начальника и удачливого собрата по последнему вояжу в Россию, где Рамод так отлично справился с ролью майора Корецкого.

— O'кей, шеф! Добрый день! Прошу ласкаво простить мой домашний вид, — чуть приподнялся Волдимар в кресле.

— Пустяки, дружище. Рад видеть тебя бодрым и отдохнувшим, хоть и должен несколько огорчить. Отдых тебе придется прервать. Сейчас же. Главный хочет лицезреть тебя. Немедленно. Даже свой «Дуглас-стенд»[28] приказал послать. Через сорок минут приземлится на твоей площадке. Прикажи выставить точку посадки.