Звезда бессмертия. Книга 1 - Виктор Цокота

— Что-то горчит и горчит… Просто горько! — сделал он ударение на последнем слове. — Ведь именно так приветствуют на свадьбе молодых по старому русскому обычаю?

Вокруг засмеялись, захлопали в ладоши. И вот уже все скандируют хором:

— Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко!

Это была удивительная свадьба. Веселые остроумные тосты сменялись чудесными танцами, где перед женихом, невестой и их гостями задорную польку танцевали поляки, стремительный чардаш — венгры, удалую плясовую — русские, искрометный гопак — украинцы, темпераментную тарантеллу — испанцы. Неугомонные самодеятельные певцы, танцоры, импровизированные ансамбли соперничали в своем вдохновении с виртуозностью и мастерством лучших артистов республики.

В разгар веселья Аксенова и Винденко подозвал Антонио Саласар.

— Идемте в альтанку, товарищи, есть весьма важные новости, — тихо сказал он.

Оба молча последовали за ним в глубину парка.

— Молодого капитана пока, пожалуй, беспокоить не нужно. Да, собственно, теперь уже и оснований к этому нет. Но вы должны знать. А завтра и ему расскажете. Дело в том, что опасения ваши подтвердились. На тримаран была совершена попытка нападения. Под водой.

Со стороны пирса. Точнее — от нефтяного причала. Двое в легких скафандрах пытались подобраться к судну с пневматическими торпедами. Локатор тримарана обнаружил их в пятидесяти метрах за несколько секунд до пуска торпед… Услышав тревожный зуммер и увидев на экране четкие контуры двух людей, позы которых весьма определенно говорили об их намерениях, четверо наших ребят бесстрашно бросились в воду. Террористы испугались, оставили торпеды и попытались скрыться, но через несколько минут оба пошли ко дну. Как оказалось — отравление. Запасные баллоны с кислородом, на которые оба переключились, несли с собой смерть…

Опознать трупы пока не удалось. Торпеды обезврежены. Взрывчатки в каждой из них хватило бы, чтобы разломить пополам крейсер.

Я попросил кого следует, чтобы немедленно установили скрытую, но плотную охрану виллы, исключающую любое вторжение незваных гостей. Каридад и Рикардо съездят сейчас на аэродром, организуют охрану самолета. Да и о погоде на завтра и здесь, и в Сантьяго-де-Куба у синоптиков не мешает уточнить. Кто-то явно заинтересован не выпустить тримаран и его экипаж на старт регаты. Возможно, просто будущие соперники и их боссы. Но не исключено и совсем другое. Мне кое-что известно о значении тримарана. Оргкомитет отдал распоряжение сопровождать ваше судно двум спортивным комиссарам, каждому — на отдельном катере. Один из них — Андрей Аксенов. Второй — известный болгарский мореход, капитан дальнего плавания Георг Георгов.

— Не тот ли, что на легкой яхте в одиночку за год всю землю обошел? — спросил Винденко. — Я его хорошо знаю. Отличный моряк.

— Да, он. Георгов наш давнишний друг. Если помните, он и свое кругосветное плавание начал и окончил в Гаване. В первые дни 1978 года. Давненько это было…

Они подходили к террасе, когда где-то совсем рядом оглушительно грохнул пушечный выстрел.

Вздрогнув от неожиданности, Таня прижалась к Олегу.

— Что это?

— Время, — коротко ответил сидящий рядом Рикардо.

Вокруг весело рассмеялись.

— Это пушка. Старая медная пушка в крепости Ла Кабанья по такой же доброй древней традиции ежедневно ровно в двадцать один час сообщает гаванцам, что вечер кончился и наступает ночь, — пояснила Каридад.

Действительно, как-то сразу стало темно. На черном небе сияли крупные, казалось, очень близкие звезды. Посвежело. Ветви деревьев старого парка бодро зашелестели листьями под легким бризом.

Антонио что-то сказал одному из дежурных парней.

Тот кивнул и растаял в темноте парка. А через минуту в аллеях и просто на деревьях вспыхнули сотни разноцветных веселых фонариков. В парке стало светло, как днем. Невидимые музыканты снова взялись за свои гитары и трубы. На этот раз они играли вальс.

— Иоганн Штраус… Какая прелесть! — воскликнула Таня. — И как хорошо играют! Просто нет сил усидеть на месте. Но в этом платье…

— А ты пойди переоденься, — живо откликнулась на сетования невесты Каридад.

— Правильно, — поддержал ее подошедший Антонио. — Оба идите переоденьтесь, — улыбнулся он Олегу своей ослепительной улыбкой. — Да и ты, Кари, тоже. Пусть Рикардо в своей машине отвезет тебя на аэродром. Не нравится мне что-то этот ветер. Уточните там у синоптиков погоду. И сумки, и подарки — все отвезите заодно туда. Мы с Рикардо уже говорили об этом.

Он не против. Да, не забудьте захватить флажки и вымпелы.

Он взял Каридад под руку и отвел в сторону.

Рикардо остановил свою машину прямо напротив входа в диспетчерскую. В светящемся за кустами окне было видно, как старый Клименте Креспо стоя разговаривал с кем-то по телефону.

Каридад вошла в диспетчерскую, неся в руках три громоздкие сумки.

— Добрый вечер, папаша Креспо, как здоровье? Что это вы в ночь дежурить решили?

Старик сердито насупился. Потом неожиданно улыбнулся.

— Будто не знаешь, стрекоза. Сама всю молодежь на свадьбу утащила… Как они там, довольны или спят за столами?

— Что вы, папаша Креспо! Так отплясывают, что скоро без туфель останутся. И девушки, и парни, и даже степенное начальство. Ты скажи лучше, как погода на утро? Не задержит случайно наш вылет?

— А ты, голубушка, сама слетай к синоптикам, уважь старика. Телефон что-то у меня барахлит. Только что звонил связистам, чтобы прослушали линию. Видела в окно, поди, как я их отчитывал?

Каридад кивнула.

— Ты на чем приехала? Автобусом или попутной?

С такими сумками небось тяжело автобусом-то?

В голосе его звучало сочувствие.

Каридад смотрела в окно. Машины за кустами не было видно.

— Попутчик добрый нашелся, подвез, — сказала она старому диспетчеру. — А сумки эти не очень тяжелые, хоть и большие. Наряды там свадебные. Я их утром с собой заберу. В самолет. А пока пусть у вас тут полежат. Я тем временем сбегаю к синоптикам.

Она направилась к двери.

Рикардо не слышал их разговора, но видел, как папаша Креспо почтительно проводил его жену до дверей своего кабинета и даже вышел вслед за ней в коридор.

Послышался стук легких каблучков Каридад.

— Ты подожди, дорогой, минут пять. Я к синоптикам сбегаю.

Рикардо снова остался один. Через минуту он увидел, как в диспетчерскую возвратился старый Клименте.

Ему бы давно на пенсию по здоровью, да не хочет. Скучно одному дома. Говорили, что в 1961 году был тяжело ранен. Из-за этого он и семьей будто бы обзавестись не мог. Так и жил с тех пор один.