Месть сурка (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

— Иди в жопу! — сказал он, глядя в объектив, после чего отодрал камеру от проводов и запульнул в стену. Та разлетелась мелкими осколками по всему помещению.

Ему было о чём подумать. Например, почему он превратился в вампира? Ликаны не могут стать вампирами, и наоборот. Перевёртыши квилетов тоже иммунные к вампиризму. Он же был ликантропом и является перевёртышем. Тогда почему так случилось?

Зелье? Вряд ли. Он хоть изучил зельеварение лишь в теории, но по использованным ингредиентам сделал вывод, что вампирское зелье выступает в качестве катализатора, ускоряющего процесс… Какой именно процесс, он бы чисто по ингредиентам не понял, но по логике и так ясно, что это для ускорения вампиризации.

Если вернуться к рассказам старейшин квилетов и вспомнить слова Хериша, то можно сделать вывод: не все перевёртыши иммунные к вампиризму. Лишь квилеты в силу их особенностей имеют врождённый иммунитет. А все остальные перевертыши иммунные лишь в форме зверя или если сразу после попадания крови вампира в свой организм превратятся в звериную форму.

Квилетом он не является, превратиться в волка вовремя не сумел. Ликаном перестал быть. Видимо, и вируса ликантропии в его организме не осталось, иначе превращения в кровососа не вышло бы.

Спрыгнув на пол, Дункан обратил взор на столик. Пыточные инструменты так и продолжали лежать на полке под столешницей. Его губы изогнулись в хищном оскале.

— Сегодня просто праздник какой-то! — излил он радость в пространство.

Лет восемь назад Дункан не сумел бы выбраться из запертой камеры. Хотя с таким набором пыточных железок мог бы попытаться прорваться силой. Сейчас же он был переполнен энтузиазмом, ведь он уже не простой человек, а шаман.

Камлать без варгана и бубна сложно, но возможно. Он взял в руку скальпель, сел на ледяной пол в позу лотоса и принялся зачитывать мантру:

— Ом… Ом. О-о-о-м…

Где-то через час ему удалось приманить духов. Дальше началось то, чем приходится заниматься слабому шаману — яростный торг о цене и условиях. В итоге один из духов согласился выполнить работу с отсрочкой платежа, но и цену потребовал серьёзную — жизнь разумного. И да — это был злой дух… сильный и очень злой дух, нарушение условий контракта с которым грозило Хоггарту смертью, но ему было плевать на это, поскольку это единственный шанс на спасение.

Дух был заключён в скальпель, который превратился в волшебный амулет со сроком работы всего лишь в одни сутки.

Хоггарт распахнул глаза и поднялся на ноги. В его камеру так никто и не решился зайти. Вампирша здраво опасалась его, зная о том, что он освободился от пут и имеет под рукой кучу опасных железок. А её ручной волшебный кровосос обжирался кровушкой в отпуске, чтобы быстрее отрастить руку.

Взяв со стола ещё несколько железок, он подошёл к двери и направил на неё скальпель. За мысленной командой активации амулета последовала череда скрежета отпираемых замков и задвижек. Сложно представить, что могучий злой дух будет выполнять всего лишь функции Алохоморы — концептуального заклинания отпирания замков, которому плевать, что открыть: механический или магнитный замок, щеколду, задвижку или даже вертушку в сельском туалете. Эти чары отпирают все обычные замки и редкие зачарованные.

Дункану плевать, кто ему откроет дверь, даже если это злой дух, требующий кровавую жатву. Сейчас он готов дорого заплатить за то, с чем любой волшебник справится играючи.

Вскоре он выскользнул в бетонный узкий коридор и тут же узрел под потолком видеокамеру, глазок которой смотрел прямо на него.

— Никто не говорил, что всё будет просто, — вздохнул он.

Вандализм продолжился — видеокамера была уничтожена знакомым способом — варварски вырвана из креплений и разбита.

Немедля ни секунды, Хоггарт втянул ноздрями воздух и навострил уши. Снаружи доносился приближающийся топот нескольких нелюдей. Люди не умеют бегать столь быстро. Он тоже не стал стоять, и рванул вверх по узкой лестнице.

Внезапно погасло освещение — кто-то вырубил электрический рубильник. Но это не помешало шаману ориентироваться. Обострённые чувства перевёртыша-вампира позволяли не обращать внимания на подобные мелочи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Массивная стальная дверь не является препятствием, когда имеется аналог отпирающего заклинания. Замки и задвижки пришли в движение. Толчок — и Дункан быстро миновал тёмную скромную коморку. Ещё одна хлипкая незапертая дверь, и он выбежал на первый этаж в просторную светлую комнату из подобия кладовки под широкой мраморной лестницей.

Там его уже встречали двое парней. С виду молодые и крепкие, в классических костюмах-двойках. Под пиджаком у каждого из них выделялась кобура скрытого ношения. В руках каждый из них держал пистолет. Вот уж неудивительно — оружие было направленно в сторону обнажённого беглеца. Глаза красные, клыки выпирают из верхней челюсти. Справа брюнет, слева шатен. Смотрят недобро и готовы пустить в ход оружие. Время будто застыло в напряжении…

Глава 32

Долго молчаливое противостояние не продлилось. С левой руки Дункана сорвались в полёт несколько острых железяк. Сам же он смазался от скорости.

Вампиры тоже двигались шустро, что позволило им увернуться от железок. Они решили использовать огнестрельное оружие. Пистолеты выпустили в пленника по несколько пуль, но тот раскачивал маятник, благодаря чему увернулся от трёх опасных снарядов и словил левым плечом четвёртую пулю.

Адская боль прострелила руку. Её жгло, словно серной кислотой.

Вампиры слишком полагались на пистолеты и свою реакцию. Но ограниченное пространство и неожиданная скорость Дункана сыграли с ними плохую шутку. Хоггарт сблизился с шатеном и вогнал ему в правый глаз скальпель. Злой дух возликовал и вцепился в жертву всей своей силой. Он принялся пить жизненные силы вампира, отчего тот на глазах мгновенно усох, превратившись в мумию.

Оставив скальпель в глазнице, Хоггарт хлестким ударом ладони отвёл в сторону пистолет брюнета. Два громких выстрела — пули ушли в молоко, выбивая с розового потолка штукатурку.

Удар левой руки пробил вампиру гортань. Кровосос привык к своей превосходящей силе и скорости, он пользовался ею на полную катушку. Для него стало неожиданностью то, что пленник двигается быстрее.

Следующий удар правой кисти Дункана пробил грудную клетку брюнета. Когда рука была извлечена — в ней находилось окровавленное сердце вампира. Тот опустил взгляд на своё ещё бьющееся по инерции сердце, и в шоке смешанным с ужасом широко распахнул рот и выпучил глаза.

— В живых останется только один! — прошептал Дункан.

Сзади с глухим звуком рухнула на плиточный пол сухая, словно тысячелетняя, мумия. Впереди завалился на спину вампир с окровавленной грудной клеткой. Его глаза стекленели — их покидала жизнь.

Рана от пули продолжала гореть. Вокруг неё начала чернеть кожа. Рука отнялась и повисла плетью. Дункан во время службы в Иностранном легионе получал пулевое ранение, но ничего подобного не испытывал.

Он поспешно подобрал один из обычных скальпелей, которые удачно отвлекли внимание вампиров, сжал зубы и разрезал рану. Если бы он не находился в состоянии динамического транса, то от боли уже лишился бы сознания. Делать самому себе операцию в боевой обстановке и буквально на коленке не так-то просто — для этого нужно обладать стальной волей.

Раздвинув края раны, он обнаружил сплющенную пулю. Подцепить её нечем, но Дункан видел, что именно она причиняет ему страдания. Он погрузил в рану пальцы и схватил пулю. Подушки пальцев будто опалило кислотой. Он резко выдернул пулю и отбросил её в сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Серебряные пули… — прошипел он. — Бананы вам в задницу, красноглазые ублюдки!

Ожидая повторного нападения, он подхватил пистолет и прислушался. Вместо этого он услышал, как в отдалении на улице хлопнула дверца автомобиля, взревел мощный бензиновый двигатель, и машина со свистом покрышек тронулась с места.

Быстро оказавшись возле окна, он проводил взглядом заднюю часть купе Бентли. Очень знакомый автомобиль — таких на весь Владивосток всего несколько штук. А уж номера точно указывали на его владелицу.