Сегун. Книга 3 - Джеймс Клавелл

– Я должен согласиться с господином Оноси… В то же самое время… ну… трудно сказать…

– Голосуйте! – мрачно потребовал Исидо.

– Я согласен с вами, господин командующий.

Кияма высказался последним:

– Простите, я не согласен.

– Это решено, – подхватил Оноси. – Но я согласен с вами в том, господин Исидо, что у нас есть и другие срочные проблемы. Надо знать, что будет делать теперь господин Торанага. Как вы считаете?

Исидо уставился на Кияму, лицо его было неподвижно.

– А вы что думаете?

Кияма пытался выбросить из головы все страхи, ненависть, злобу, беспокойство… Надо собраться с духом и сделать окончательный выбор – Исидо или Торанага… Пришло время этого решения! Он живо вспомнил, как Марико говорила об измене Оноси, предательстве Исидо и том, что у Торанаги есть доказательства… О чужеземце и его корабле… О том, что может случиться с наследником и церковью, если во главе государства окажется Торанага… Что может произойти с их законом, если страной станут править святые отцы… Наплывали и другие мысли. Почему отец-инспектор так беспокоился об еретике и его судне, о том, что случится, если черный корабль будет захвачен? А вот адмирал убежден, что Андзин-сан – порождение Сатаны. И правда – как он околдовал Марико и Родригеса…

«Бедная Марико, – печально думал Кияма. – Умереть таким образом после стольких страданий, без причастия, без последних обрядов, без священника… Лишиться бесконечного Божьего милосердия… Мадонна сжалится над ней… Так много слез лета…

А Атико! Намеренно ли убил ее вожак ниндзя, или она просто подвернулась под руку? Как смело она бросилась в бой, не испугалась… Бедное дитя! Почему чужеземец все еще жив? Почему ниндзя не убил его? Если это грязное нападение задумано Исидо, ниндзя приказали бы убить и варвара. Исидо должно быть стыдно, что у них ничего не получилось… Такая неудача! Но как мужественна, как умна Марико, заманившая нас в свою западню!

И чужеземец! Будь я на его месте, никогда не сумел бы задержать ниндзя, проявить столько мужества… Защитить Марико от ужасного, позорного плена… И Кирицубо, Садзуко, госпожу Эцу и даже Атико… Если бы не чужеземец и не это тайное убежище, госпожа Марико была бы захвачена… Вместе с остальными… Как самурай я должен засвидетельствовать Андзин-сан свое почтение – он истинный самурай!

Боже, прости мне то, что я не стал помощником Марико при сэппуку, как того требовал мой христианский долг! Еретик помог ей и возвысил ее, как Иисус Христос помог людям и возвысил их! Еретик, а не я! Я предал ее… Кто же из нас христианин? Не знаю… Но все равно – он должен умереть…»

– А как быть с Торанагой, господин Кияма? – упорствовал Исидо, уставившись на него. – С нашим врагом?

– А как быть с Канто? – Кияма в свою очередь внимательно следил за Исидо.

– Когда Торанага будет уничтожен, предлагаю отдать Канто одному из регентов.

– Кому же?

– Вам, – успокоил его Исидо. – Или может быть, Дзатаки, господину Синано.

Кияма посчитал это правильным: Дзатаки очень нужен, пока жив Торанага; Исидо уже говорил ему, что Дзатаки потребовал себе в награду Канто. Вдвоем они пришли к решению пообещать Дзатаки Восемь Провинций, но каждый знал, что это только пустые посулы. Оба были согласны, что при первом удобном случае Дзатаки за такую дерзость лишится не только провинций – жизни.

– Вряд ли я заслуживаю такой чести. – Кияма пытался потихоньку сообразить, кто здесь за него, а кто против.

Оноси не скрыл своего неодобрения:

– Это предложение, конечно, ценно, достойно обсуждения, но на будущее. А вот что собирается делать сегодняшний властелин Канто?

Исидо все еще не сводил взора с Киямы.

– Ваше слово, господин Кияма.

Кияма чувствовал враждебность Дзатаки, хотя лицо его врага ничего не отражало. «Двое против меня, – подумал он. – И Осиба, хотя она не голосует. Ито проголосует по указке Исидо, так что я выигрываю – если Исидо действительно имеет в виду то, что говорит. А так ли это?» – спросил он себя, всматриваясь в непроницаемое, жесткое лицо сидящего перед ним и пытаясь определить, правду ли он говорит. Наконец он решился:

– Господин Торанага никогда не пойдет на Осаку.

– Тогда он изолирован, объявлен вне закона, и для подписи Возвышенного уже заготовлено императорское предложение совершить сэппуку! И это конец Торанаги и всей его династии! Навсегда! – Исидо, казалось, добился своего.

– Если Сын Неба прибудет в Осаку, – вставил Кияма.

– Что-о?

Кияма предпочитал все же иметь Исидо союзником, а не врагом, но это не значит, что он не предусмотрел всех возможностей…

– Господин Торанага – хитрейший из людей. Думаю, он достаточно хитер, чтобы расстроить даже прибытие Возвышенного.

– Это невозможно!

– А что, если визит будет отложен? – Кияма внезапно обрадовала растерянность Исидо: он ненавидел его за неудачу.

– Сын Неба будет здесь как намечено!

– А если Сын Неба не приедет?

– Говорю вам: он прибудет!

– А если нет?

– Но как может господин Торанага этого добиться? – усомнилась Осиба.

– Не знаю… Но если Возвышенный захочет, к примеру, отложить свой визит на месяц, мы ничего не сможем сделать. Ведь Торанага – мастер на всякие такие штуки… Он на все способен – даже плести интриги против Сына Неба.

Наступило мертвое молчание – всех охватил ужас при мысли об этом и возможных последствиях…

– Прошу меня простить, но… какой же тогда выход? – Осиба ждала ответа от всех этих мужчин.

– Война! – решительно произнес Кияма. – Мы собираем войска сегодня – тайком! Мы ждем, пока визит будет отложен, – первый сигнал, что Торанага плетет интриги против самого Сына Неба. В тот же день мы выступаем на Канто – не дожидаясь конца дождей.

Внезапно начал дрожать пол. Первый, слабый толчок, всего несколько мгновений – и застонали все балки. Толчки продолжались, делаясь все сильнее и сильнее. Трещина в каменной стене поползла вверх. Поднялась пыль, стропила и брусья затрещали, с крыши посыпалась черепица.

Осиба чувствовала слабость и тошноту. Быть может, ее карма – быть похороненной под камнями?.. Она встала, согнувшись, на дрожащем полу и ждала. Как и все в замке, в городе, на кораблях в гавани ждала, когда обрушится удар.

Но нет, дрожание прекратилось… Жизнь возобновляется! Радость бытия овладела ими снова, их смех эхом отозвался по всему замку. На этот раз – в это время, в этот час, в этот день – гибель их миновала.

– Сиката га най… – Исидо все еще дрожал.

– О, все кончилось! – Радость обрушилась на Осибу.