Том I: Пропавшая рукопись - Мэри Джентл

Голос принадлежал толстухе в коричневом платье и белой мантилье, обеими руками прижимавшей к животу кошелек. Ее одежда была из дорогого шелка, покрытого вышивкой; в вырезе платья виднелся сосборенный ворот сорочки из тончайшего батиста. На морщинистом вспотевшем белом лице видны были только двойной подбородок, круглые щеки и нос пуговкой. Глаза — все еще молодые, прекрасного зеленого цвета.

Требовательным тоном она продолжала:

— Зачем это ты вернулась на позор всей семьи? Ты меня слышишь? Где мой племянник Фернандо?

Аш вздохнула. Прошептала про себя: «Только не сейчас…» Флора сделала шаг назад.

— Кто эта старая ведьма? — поинтересовался алебардщик в хвосте эскорта.

— Мадам, Фернандо дель Гиз сейчас находится во дворце герцога, — вмешалась в разговор Аш, не дав заговорить Флориану. — Полагаю, что найдете его у визиготов!

— Я тебя спрашивала, а? Ты, мерзость!

Это было сказано довольно небрежно.

Люди в мундирах Льва зашевелились; следовало учесть, что на этой улице не было ни одного бургундского солдата, что дама — хоть одета, как дворянка, но без сопровождения… Кто-то хихикнул. Один из лучников вытащил кинжал. «Сучонка!» — пробормотал кто-то.

— Капитан, уделать нам старую суку? — громко спросил Эвен Хью. — Конечно, такое омерзительное старое дерьмо, но наш Томас всегда готов уестествить любое двуногое, ведь так?

— Да уж получше, чем ты, валлийский ублюдок. Зато я не трахаю любого четвероногого.

Они говорили все это, идя без остановки быстрым шагом, широкоплечие мужики в доспехах, рука каждого — на эфесе кинжала.

— Придержать языки! — рявкнула Аш и положила руку на плечо Флориана.

Пожилая женщина прищурилась от ярких лучей солнца, косо падающих на улицу между крышами домов, и искоса взглянула на Аш:

— Не боюсь я твоих головорезов.

Аш ответила ей без резкости:

— Значит, вы определенно глупы, потому что им ничего не стоит вас убить.

Женщина рассердилась:

— Здесь герцог соблюдает перемирие! Церковь запрещает убийства!

Глядя на эту даму в ее аккуратном платье, местами покрытом пятнами соломенной пыли, в белой мантилье, складками свисающей под подбородком, и зная, как мгновенно все это может смениться другим зрелищем: сорванный головной убор, растрепанные седые волосы, изрезанное в лохмотья платье, окровавленная сорочка, обнаженные тощие ноги, раскинутые по камням мостовой, — Аш заставила себя говорить очень спокойно:

— Мы убиваем, чтобы заработать на жизнь. И это становится привычкой. Они могут убить вас ради ваших башмаков, не говоря уж о кошельке, но, скорее, просто ради потехи. Томас, Эвен, эту даму зовут — кажется, Жанна? — и она — родня нашего хирурга. Руки прочь. Вникли?

— Да, капитан…

— И чтобы я не слышала такого разочарования в голосе!

— Да ну, командир, такое дерьмо! — заметил Томас Рочестер. — Можете считать, что я в отчаянии.

Казалось, они заполнили всю улицу: гурт мужиков, в камзолах на подкладке поверх кольчуг, к ногам ремнями привязаны стальные пластины, с поясов свешиваются мечи с длинными эфесами. Они вопили во всю глотку, и под прикрытием грохочущего пивного голоса Эвена Хью: «Да ей бы в публичном доме не откололось и за мешок золотых луидоров!» — Аш проговорила:

— Флориан, твоя тетя?

Флориан с застывшим лицом смотрела вперед. Потом сказала:

— Сестра моего отца, Филиппа. Капитан Аш, позвольте представить мадемуазель Жанну Шалон…

— Нет, — сочувственно сказала Аш. — Не позволяю. Не сегодня. На сегодня с меня хватит!

Пожилая женщина вошла прямо в группу солдат, не обращая внимания на их грубое веселье. Схватила Флориана за плечо камзола и дважды встряхнула слабыми судорожными движениями руки.

Аш увидела это со стороны глазами Томаса и Эвена: коротенькая старая толстуха хватает их хирурга, а высокий сильный молодой человек в замызганной одежде в смятении беспомощно смотрит на нее сверху вниз.

— Если не хочешь, чтобы ей было больно, — предложил Флориану Томас Рочестер, — мы ее просто оттащим от тебя. Где живет семья?

— А по пути поучим хорошим манерам, — энергичный черноволосый Эвен Хью затолкал кинжал в ножны и сзади взял женщину за локти. Он сильно сжал руки, и Жанна Шалон побледнела под своим летним загаром, выдохнула и обмякла в его руках.

— Оставьте ее в покое, — Аш пристально смотрела на валлийца, пока он не расслабился.

— Дайте я посмотрю, тетя Жанна! — Флора дель Гиз протянула к тетке длинные пальцы и осторожно поворачивала ее пухлые руки в локте. — Черт бы тебя побрал! Постой, попадешь ко мне в палатку, Эвен Хью…

Командир валлийских копьеносцев перехватил руками тело дамы, с неловкостью заметив, что все еще прижимает ее к груди. Жанна Шалон, почти теряя сознание, освободившейся рукой хлопнула его по щеке. Он пытался поддержать ее, не прикасаясь к широкой талии и бедрам, подхватил, когда она стала падать, и в итоге опустил ее на камни мостовой, буркнув:

— Хреново, Флориан, парнишка; избавься от старой коровы! У всех у нас дома тоже семьи, правда? Потому мы и оказались тут.

— Еще не хватало! — Аш сама оттолкнула мужиков назад, растолкав толпу потных тел, заслоняющих доступ воздуха к лежащей. — Ради Бога! Она дворянка. Вбейте в свои тупоголовые башки, ведь герцог выгонит нас из Дижона! Кстати, она еще и тетка моего хренового мужа!

— Тетка? — засомневался Эвен.

— Да, тетка.

— Вот ведь говно. И он теперь тут со своими дружками-визиготами! Да куда же ему без них — у него на штанах их клеймо, я сам видел.

— Тихо! — рявкнула Аш, не спуская глаз с Жанны Шалон.

Флориан грубо сорвала белый льняной головной убор. Веки женщины задрожали. Ко лбу прилипли пряди седых волос. Красное, потное лицо постепенно принимало более нормальный вид.

— Воды! — рявкнула Флориан, не глядя протянула руку. Томас Рочестер торопливо снял через голову лямку своей фляжки с водой и сунул ей.

— Как она?

— Нас никто не видел!

— Вот дерьмо, кажется, идут бургундцы.

Жестом Аш прекратила все разговоры:

— Вы — пройдите в конец улицы, убедитесь, что никого нет на горизонте. Флориан! Она умерла или что?

Под пальцами Флориана бился пульс, морщинистая кожа над ним вздрагивала.

— Очень жарко, она слишком тепло одета, вы ее испугали до потери пульса, вот и обморок, — выпалила хирург. — Ну, в какую еще неприятность вы меня втравите?

Аш слышала, что голос Флоры дрожит, несмотря на браваду.

— Не волнуйся, я все улажу, — уверенно сказала Аш, не имея совершенно никакого представления, как можно что-то уладить после такой крупной неприятности. Но ее уверенный тон успокоил Флориана, несмотря на то что хирург, возможно, отлично знала, что Аш не может ответить, как.

— Поставьте ее на ноги. — И добавила: — Ты, Саймон, сбегай раздобудь вина. Бегом.

В минуту паж копьеносцев Эвена домчал назад до гостиницы, потому что солдаты Аш начали уже переминаться с ноги на ногу, вспомнив, что они находятся в городе, чувствуя благоговение просто от большого количества улиц в городе и народа и вспомнив, что бургундская армия стоит лагерем под стенами города. Аш, стоя на коленях рядом с Флорианом и глядя в лицо старухи, слышала их комментарии и видела выражение их лиц.

— Я тебя вырастила! — невнятно заговорила женщина. Она открыла глаза и пристально смотрела на Флориана. — Чем я была для тебя? Только нянькой? А ты постоянно хныкала, звала умершую мать! Никогда не поблагодарила!

— Садись, тетя. — Флора говорила решительно. Она сильной рукой обхватила тетку за спину и подняла ее. — Выпей вот это.

Толстуха уселась на мостовой, не замечая, что ноги у нее раскинуты в стороны. Она заморгала от яркого света, увидев ноги окружающих ее мужчин; и открыла рот, оттуда просочилась струйка вина, которое Флора вливала ей в рот, раздвинув губы.

— Если у нее хватает сил спускать с тебя стружку, значит, выживет, — угрюмо сказала Аш. — Пошли, Флориан. Нам надо уносить ноги.

Она подсунула руку под мышку хирургу, стараясь поднять ее. Флора отбросила ее руку:

— Тетя, давай я помогу тебе встать…

— Руки прочь от меня!

— Я сказала, уходим, — настойчиво повторила Аш.

Жанна Шалон сдавленно вскрикнула и схватила с мостовой испорченный головной убор, напялила его на седые волосы.

— Подлая!..

Вооруженные мужчины засмеялись. Она не обратила на них внимания, зверем глядя на Флориана:

— Ты, подлая мерзавка! Я всегда это знала! Даже в тринадцать лет ты совратила ту девчонку…

Дальнейших ее слов было не слышно, их заглушили хриплые комментарии. Томас Рочестер наклонился вперед и хлопнул хирурга по спине:

— В тринадцать? Миленький такой педик!

Губы Флориана неохотно скривились в улыбке. Блестя глазами, она беспечно сказала:

— Да, была такая. Лизетта. Ее отец был нашим псарем. Черные такие кудри… хорошенькая девочка.