Сердце мертвого мира - Айя Субботина

  Судя по записям таремца, он вел учет чуть не каждой медной монете. Торговал винами, разными безделушками, дешевыми шелками и дешевым же снаряжением. Судя по записям за последний месяц, он ехал в Артум чуть не доверху нагруженный мечами, щитами бронями. Все дешевое, но по подбитым расчетам, таремец рассчитывал взять за все тройную цену. Волшебница мысленно присвистнула - аппетитам Дюрана оставалось только позавидовать. Но Миэ насторожило иное: она не так хорошо знала северян, но за время, проведенное в Артум, нагляделась достаточно, чтобы кое-что понимать. Никто в Северных землях не оставался безоружным, даже мелкие горожане вооружились шипастыми дубинками и плохенькими копьями, пусть и с бронзовыми наконечниками. Люди, которые привыкли к постоянной войне, привыкли же быть к ней готовой днем и ночью. Продавать им оружие так же нелепо, как пытаться всучить таремскому виноделу дешевую лозу, да еще и требовать за нее втридорога. Миэ задумчиво полистала книжонку дальше, пока записи не оборвались...

  Дюран с первой их встречи не понравился таремке, даже родственность рождения не всколыхнула в Миэ хоть сколько-то симпатии к купцу. Однако она никогда не заблуждалась на его счет: торгаш был жаден, но не глуп. И чем больше волшебница размышляла о нем, тем сильнее крепло ее мнение, что купец вовсе не по глупости или случайности вез в Артум оружие и доспехи.

  Дюран знал, что распродаст каждый клинок и каждый щит.

  И знал, что в них будет нужда, иначе стал бы он рассчитывать, что выйдет так удачно нагреть руки?

  Миэ отложила книгу и вздрогнула, когда Бьёри в который раз засопела. Таремка поднялась, не в силах усидеть на месте. Мысли путались, терялись, забегали одна вперед другой. Но среди всей вакханалии в ее голове, оставалось то зерно истины, которую Миэ только что нашла, но еще не могла ухватить за хвост. Женщина металась от стены к стене, останавливалась, собирая то, что опрометчиво поспешила сбросить со счетов. И все повторялось снова. Пока, наконец, не нашла то, что искала.

  - Он ведь знал, - прошептала она себе под нос. - Этот торгаш знал, что в Артуме на счету будет каждый меч, каждый щит и каждый шлем. Он знал, что будут нападения на Яркию, оттого и остановился там! И после, куда бы ни следовал обоз, он всюду был поблизости!

  Последние слова она почти прокричала, забыв об осторожности. Северянка, разбуженная ее голосом, пискнула, и села в постели, хлопая сонными глазами.

  - Мне нужно поговорить с Арэном, - сказала таремка, накидывая на себя меховую тунику, одолженную у кого-то из горничных Сарии. - Если еще не поздно.

  Она выскользнула в дверь, вспоминая, когда же таремец попадался ей на глаза в последний раз. Выходило так, что еще до того, как пришлось спешно покидать Харрог. Тогда таремец пытался сыскать вора, но, не найдя справедливости, затерялся в общей суматохе. Вернее всего обнаружил пропажу и сбежал.

  Путь до комнаты дасирийца был коротким, но таремка успела сотню раз обозвать себя дурой и слепой совой. И как она раньше не догадалась?! Все лежало на самом виду, только бы немного присмотреться... Наверное, оттого-то Дюран не сильно озадачивался прикрытием: кто подумает худое на навязчивого торгаша?

  - Арэн, вставай! - Она ворвалась в комнату дасирийца, в темноте налетела на стул и едва не упала лицом в едва тлеющую жаровню.

  Дасириец вскочил мгновенно, потянулся за мечом, рыская по комнате сонным взглядом. Таремка на всякий случай отошла на безопасное расстояние. Миэ снова начаровала путеводный шар, все еще обеспокоенная, что дасириец с перепугу переполовинит ее.

  - Стучись прежде, - проворчал Арэн, когда тусклый свет обозначил лицо его ночной гостьи. Он сел на постель, потирая глаза и широко зевая. Штаны, рубашка, лежащий рядом меч: дасириец был готов давать отпор в любое время. - Что случилось-то? Что-то с Бьёри? - всполошился он.

  - Ничего, кроме того, что один заезжий дасириец надул ей живот, - не сдержалась Миэ.

  Взгляд Арэна говорил красноречивее всяких слов. "Ты ради этого меня среди ночи подняла?!" - читалось в нем, и таремка поспешила поведать истинную причину позднего визита. Говорила обстоятельно, стараясь не делать акцентов на тех случаях, что заставили насторожиться ее саму. Так она хотела уберечься от возможной ошибки. Кто знает, может Арэн, услыхав ее рассказ, подумает иное и на другого человека.

  Когда она умолкла, дасириец еще какое-то время не спешил говорить, но сделался мрачнее тучи. От напряжения он разбередил рану, и из-под подсохшей корки сочилась кровь. Миэ потянулась было к нему, но дасириец отгородился от нее резким взмахом руки. Таремка мысленно пожала плечами и опустилась в кресло, озираясь на стол, в поисках, чем бы перекусить. Размышления нагнали на нее голод, а за крошечными окнами мутно-молочного стекла занимался рассвет. Не найдя еды, Миэ пришлось довольствоваться вином. Оно было крепким, как и все напитки которое ей доводилось пробоваться в Северных землях, но зато от первого же глотка по телу будто разлили пламень. Миэ, довольная собой, прижмурилась, наблюдая за Арэном.

  - И как мы огли не приметить его? - было первым, что сказал дасириец.

  Миэ позволила себе снисходительную улыбку. Значит, она не одинока в своих подозрениях, это придавало уверенности. Она сделал еще глоток, прежде чем заговорить.

  - Как для дасирийца, Арэн, ты непростительно плохо знаешь таремцев. Многие только через обман и добиваются того, что имеют. За право сидеть в Совете девяти мой отец сделал много такого, о чем не стоит говорить в голос. Даже от малой части той грязи, ты бы стал презирать весь наш род, но, к счастью или сожалению, Тарему не нужны благородные лорды. Над всеми нами только один закон - монета. Кто знает, что заставило Дюрана поступить подобным образом.

  - Как ты можешь защищать его? - Арэн выглядел растерянным.

  - Я не защищаю этого человека, - поправила Миэ. - Если хочешь, себя корю, что не разглядела змею в туфле. Уж мне-то позорно было не приглядеться к этому купечишке. Хотела бы я знать, в какую щель забилась эта гадина.

  - Думается мне, когда он заприметил пропажу шара и своих записей, подумал, что его вот-вот разоблачат, не стал дожидаться и унес ноги. В такой-то суматохе - проще носком ветер ловить, чем искать Дюрана посреди развалин. Теперь-то под каждым камнем найдет себе пристанище от досужих глаз.

  - И попасть в лапы разъяренным горожанам? - Волшебница не разделяла уверенности дасирийца, хотя отчасти он был прав - разруха стала Дюрану союзником. С другой стороны ему нечего и надеяться на то, чтобы покинуть город с кем-то из северян. Разве что искать наемников, но таремка собственными глазами видела разрушенную до основанию гильдию Сопровождающих. Если там и остались уцелевшие, то они разбрелись по всему Сьёргу.