Цесаревич Алексей - Элизабет Хереш

«На вокзалах окна должны быть зашторены, чтобы никто нас не увидел. В восемь часов ужинал с Мама в ее купе, а на следующий день обедал. В половине девятого с толпой солдат ходили к реке Сильве гулять. Играли в карты».

Однажды Алеша внезапно прерывает карточную игру со словами, брошенными в полушутку: «Хватит, мы и так уже не убежим из этой тюрьмы!»

Сразу за Уралом, где начинается Западная Сибирь и где открываются необъятные просторы, пассажиры покидают Транссибирскую железнодорожную магистраль. Дальше путешествие продолжается на пароходе. Он называется «Русь» — древнее название России в первых столетиях ее государственности. Два дня корабль ползет по Туре, затем по Тоболу, пока 6(19) августа 1917 года не достигает своей цели — вблизи от места слияния Тобола и Иртыша, у города Тобольска.

Тобольск — старый русский торговый городок с населением всего 20000 человек. Возвышаясь на холме над северным берегом реки, он увенчан грандиозным ансамблем старинного кремля. У его подножия на перекрестке внушительное здание, еще совсем недавно принадлежавшее губернатору. Здесь и предполагается разместить царскую семью. Улица называется Свободная, и верующим членам царской семьи не кажется случайным такой выбор улицы. Комнаты членам семьи готовят на верхнем этаже.

В этом доме поселяется только сама семья и ее слуги; другие члены придворного штата, а также доктор Боткин и Жильяр расквартированы в доме напротив, некогда принадлежавшем зажиточному купцу Корнилову.

Надзор за находящейся под домашним арестом царской семьей и командование караульной командой осуществляет тот генерал Кобылинский, которому она уже вверялась в Царском Селе. Однако вскоре ему приходится согласовывать свои действия с тобольскими комиссарами, которые в прежние годы были сосланы за революционную деятельность в Сибирь и поэтому чувствовали совсем мало симпатии к свергнутому царю. Они, вероятно забыли, что раньше ссыльные — к которым более десяти лет принадлежал и Ленин — могли свободно передвигаться вне дома, что было запрещено царской семье.

На удивление, никто не сомневается в конституционной законности статуса царской семьи как заключенных. Все-таки царь не провинился ни в каких незаконных действиях; он по доброй воле отрекся и за это оговорил себе свободу передвижения и безопасность для себя и своей семьи. Пока у власти Временное правительство во главе с Керенским и пока за ним сохраняется право выносить решения по всем вопросам, касающимся царской семьи (как-то: разрешение получать почту или посылки, принимать врачей и посетителей), по меньшей мере, гарантирована их личная неприкосновенность и не доходит до эксцессов.

Причина тому вовсе не в личном отношении Керенского к царской семье: школьный товарищ Ленина и революционер (хотя и умеренный), он выставляет себя врагом царизма. Скорее всего, дело в его профессиональной осторожности юриста и его взглядах на будущее развитие ситуации в России, где все еще теоретически открыт путь к буржуазной демократии. Керенский несет ответственность за безопасность царской семьи и перед заграницей. Царь заключил для России союз и обещал не заключать никакого сепаратного мира с Германией. Теперь и Керенский ради финансовой поддержки дает союзническим Англии и Франции слово, что при его правительстве Россия не выйдет из войны.

Поэтому первое время, пока распоряжается личный уполномоченный Керенского, Кобылинский, условия жизни относительно терпимы и приемлемы. Дом комфортабелен — хотя и не приспособлен для такого множества жильцов, отчего не только тесно, но возникают и санитарные проблемы. Однажды Алеша напрасно ждет, пока его позовут в ванную комнату: одна из фрейлин выплескивает последнюю воду.

Царской семье позволено выходить в маленький сад, размерам которого Алеша не перестает удивляться. В конце стоит сарай со свинарником. По случаю прибытия пленников вокруг дома возведен безобразный деревянный забор. Все же среди населения вскоре пошла молва, кто скрывается за стенами, и оно открыто демонстрирует свои симпатии заключенным.

Жители Тобольска, крестьяне, купцы и торговцы, настроены дружественно к старому режиму — по-другому, чем в индустриальных городах Урала. Революционный дух еще почти не проник в Тобольск, пропаганду подобного рода встречают здесь в штыки.

Любопытные сходятся к губернаторскому дому, чтобы хоть мельком увидеть одного из членов царской семьи. Крестятся и случайные прохожие, а иногда перед домом можно увидеть стоящих или коленопреклоненных плачущих старух, пока тех не прогоняет охрана. В дом приносят разные продукты, например, яйца, вино, а также подарки — по крайней мере, в первые месяцы. И позднее, когда режим стал жестче, из монастыря ухитрялись тайно переправлять в губернаторский дом сахар и многое другое.

В первое время царской семье разрешается посещать близлежащую церковь, но не на общее богослужение, а лишь для них одних проводимую ранним утром службу. Когда Николай преодолевает короткий путь к церкви через парк, встречные прохожие падают на колени.

День начинается для всех с общей молитвы. Занятия у Алексея с утра. Перед обедом, который подают лишь к трем часам пополудни и за которым к царской семье присоединяются Жильяр и доктор Боткин, Николай с сыном ходит по маленькому саду на свежем воздухе в поисках какого-нибудь занятия. С самого начала он попросил у коменданта пилу и разрешение заниматься в саду физическим трудом. Царь сооружает в саду навес, под которым можно сидеть и в хорошую погоду наслаждаться солнцем.

Дневной чай уже в четыре часа: дни здесь короче, зима начинается раньше и длится дольше, чем в других местах. Затем Алексей стоит у окна и наблюдает с любопытством, порой даже с тоской и унынием за жизнью внизу, на площади.

По вечерам, как и в Царском Селе, Николай читает детям вслух или все играют в карты. Спать Алеша отправляется в девять часов, другие в одиннадцать. Редко бывает что записать в дневник — так мало о чем можно сообщить, очередной день точь-в-точь как другие. Алеша скучает по своему другу и товарищу по играм, Коле. В своем дневнике он лаконично отмечает: «Весь день прошел, как вчера — так же скучно».

Кажется, в доме арестантов время застыло. Во внешнем мире, напротив, события развиваются безостановочно. С опозданием новости доходят — через газеты — и к Николаю. В сентябре он с ужасом читает, что генерал Корнилов арестован якобы за попытку мятежа.

После сорвавшегося наступления на фронте, о котором заблаговременно узнал Ленин и предупредил своих германских агентов, большевики использовали пораженческие настроения столичного населения для попытки революции. Керенский вызвал с фронта Корнилова с элитарными казачьими полками. Однако в последний момент заколебался, испугавшись за собственную власть: Корнилов угрожает создать для изгнания большевистских заговорщиков военное правительство. После чего Керенский, не долго думая, объявляет его изменником и арестовывает. Тем самым спасает — ненадолго, как потом выяснится — свою власть, но в итоге отдает столицу в руки революционеров.