Победитель невозможного. Повести - Евгений Велтистов

— Надеюсь, что вы убедитесь в безупречной работе нашей фирмы? — кричала вслед блондинка. — «Хэппиэнд» — ваше будущее, «Хэппи-энд» — ваше счастье, «Хэппи-энд» — будет всегда…

По этому поводу Таратар даже немного поспорил с Электроником, который сказал, что «Хэппи-энд» действительно чувствует себя счастливой. А учитель выразил вслух сомнение: почему тогда сверхсовременные машины так рекламируют себя, а сами боятся устареть?

— Вы не поймете, — ответил «Хэппи-энд». — Вы не машина.

Таратар ничего не ответил.

После знакомства с «фирмой счастья» урок восьмого «Б» продолжался в классе американской школы. Вел его учитель по имени Платон.

Платон — большой приземистый компьютер с телеэкраном — поздоровался с ребятами по-английски (на телеэкране тут же вспыхнули произнесенные им слова и на других языках) и попросил всех сесть за парты.

Каждая парта была как классный «Репетитор»: с клавиатурой кнопок и миниатюрным экраном. Ученики набрали на клавишах свои фамилии, и Платон мгновенно запомнил всех.

По математике Платон предложил ребятам сложное уравнение с вариантами ответов.

Застучали клавиши, поползла бумажная лента с напечатанными знаками. Первым, почти не раздумывая, решил уравнение Электроник, и на его экране зажглись слова: «Хорошо сделано. Благодарю. Платон». Такие же надписи появились позже и у других учеников.

Восьмиклассники исправляли ошибки в английском тексте, заполняли пустые клетки в таблице химических элементов, решали уравнения превращений ядерных частиц.

Платон остался доволен, поздравил Таратара:

— Какие способные ученики!

Он сделал только одно замечание:

— Мне кажется, что за партой номер семнадцать не совсем обычный ученик по фамилии Электроник. Скорость его решений не меньше моей.

— Вы правы, — ответил Таратар и представил своего помощника.

— Сколько учеников вы обучаете, Электроник? — поинтересовался Платон.

— Двадцать восемь.

— Наверное, можете и больше?

И он рассказал о себе.

Платона обучали разные преподаватели, профессора и специалисты, зато он давал уроки пяти тысячам учеников. Многие школы отстояли от него на десятки и сотни километров, и он никогда не видел в лицо своих учащихся, но знал их превосходно: какие у кого способности, склонности, реакция, кто больше любит математику, кто языки или черчение, у кого больше отличных оценок, у кого посредственных. Часто он угадывал на большом расстоянии, что кто-то находится в отличном расположении духа, решая задачи быстрее, чем обычно, и поощрял его приветливыми надписями на телеэкране; озорников и лентяев просил быть внимательными, последовательными, терпеливо подсказывал им пути решения задач, но в оценке их труда был строг.

Таратар спросил Платона, все ли школы, которые он обслуживает, одинаковы по успеваемости, и тот ответил, что школы эти очень разные. Есть такие школы, где у каждого ученика своя электронная парта, а есть школы, где имеется всего одна парта. В большинстве школ занятия идут строго по расписанию. А в некоторых собраны ребята, которые бросили учиться в обычных школах, а им снова прививают вкус к учению; такие ученики проводят занятия в музеях, телестудиях, библиотеках, заводских цехах, в мастерских художников, а когда они держат экзамен, то обращаются за помощью к нему, Платону.

Ребята из разных классов любили Платона, охотно отвечали на его вопросы, иногда доверяли ему свои личные тайны. Одна мама однажды спросила у Платона: «Почему люди завоевали разные планеты, имеют в школе электрических учителей, но не могут добиться, чтобы сын слушался родителей?» Платон обещал побеседовать с непослушным сыном, но при этом посоветовал приобрести электронного воспитателя. Мама только вздохнула в ответ: домашний Платон не всем американцам был по карману.

— А Электроник всегда с нами, — объявил Сергей Сыроежкин. — На уроке, дома, на улице.

— Я рад, что у вас такой прекрасный учитель. Наверное, на его уроках идеальная дисциплина, — сказал Платон, смутив тех восьмиклассников, кто вспомнил пропущенный урок.

Электроник поднялся с парты, в тишине сказал:

— Лучший учитель в нашей школе — это Семен Николаевич Таратар. А я только помогаю ему.

Таратар смутился, махнул рукой, неловко произнес:

— Мы ведь работаем вместе. Верно, Электроник?

Электроник молчал. Все взгляды были устремлены на него. А он стоял неподвижно и, как показалось Сыроежкину, даже побледнел.

— Мы работали вместе, — громко произнес в тишине Электроник. — Я больше никогда не буду вашим помощником, Семен Николаевич.

Таратар тряс головой, не принимая произнесенных слов.

— Что такое? — бормотал он. — Что ты сказал? Я не совсем понял…

— Я сказал правду, — заявил электронный мальчик. — Только сейчас я понял, что безнадежно устарел. Спасибо вам, мистер Платон, за урок.

— Я сожалею, что привел вас к такому выводу, — вежливо прогудел Платон.

Электроник быстро повернулся, выскочил из класса.

— Электроник! — пронзительно крикнул Сергей и выбежал за другом.

Синяя куртка мелькнула у эскалатора и исчезла. В такие критические минуты, как известно, Электроник обгонял любого чемпиона мира по бегу.

— Все вы виноваты! — крикнул красный от гнева Сыроежкин классу. — Замучили его своими расчетами, вопросами, репетициями, гении несчастные! Где теперь его искать?

Внезапная догадка мелькнула у него. Он бросился к телефону, набрал три единицы подряд, номер, на который всегда отзывался Электроник.

Телефонная трубка молчала. Электроник отключился от своих друзей.

В этот момент радио в павильоне объявило о конкурсе компьютеров на звание чемпиона выставки. Победителем будет признан тот, кто сможет принести наибольшую пользу человеку. Определяет чемпиона авторитетная комиссия.

Праздничное настроение царило в зале. А ребята из восьмого «Б» выглядели несчастными. У Сергея было такое чувство, будто случилось непоправимое. «Что делать?» — растерянно повторял он.

Тринадцатое апреля. Электроник нужен всем!

Было воскресное утро, но ровно в половине девятого восьмой «Б» собрался в классе. Вчера ребята объездили полгорода, разыскивая Электроника. Быстро бежавшего по улицам мальчика видели многие, но куда он девался, никто не знал. Не приходил Электроник и в школу. Без него кабинет выглядел уныло.

Сыроежкин по просьбе Таратара рассказал, какую задачу решал в последнее время его друг. Изучал человека, выводил формулу гениальности.

— Формула гениальности? — удивился Таратар. — Разве может быть такая формула?

— Название придумал я, — признался Сыроежкин и пояснил: — Речь идет о законах человеческого мышления, знание которых позволит машине заниматься творчеством.

Все были поражены этим замыслом.

— Будем продолжать поиски, — предложил Таратар. — В такой ответственный момент он нуждается в помощи товарищей. Электроник должен знать, что нужен всем нам!

В комнату ворвался запыхавшийся Виктор Смирнов. Он так торопился, что забыл снять пальто и шапку.

— Где Электроник? — выпалил он.

— Ты нашел его? — встрепенулся Сергей.

— Как это нашел?!

Виктору объяснили, что Электроник исчез.

— Но Электроник мне очень нужен, — упорствовал Смирнов. — Случилась неприятная история. Моя корова жует все подряд-

Виктор разделся, немного успокоился, рассказал, что произошло на выставке. Он приехал туда очень рано, едва только рассвело, и был удивлен, заметив у вольеры с коровой людей и машины. Люди суетились, не приближаясь, однако, близко к ограде, а красные пожарные машины нацелили в небо свои длинные лестницы. Над всем этим виднелась гигантская голова с рогами. Надежда спокойно поглядывала сверху на людей.

Не надо было долго расспрашивать, чтобы узнать, что за ночь корова сжевала полстены павильона и два дерева во дворе, а потом откусила здоровенный кусок лестницы у неосторожной пожарной машины. Бетон, стекло, древесина, сталь — все было по зубам Надежде. Сейчас она жевала металлическую лестницу.

Изобретатель так перепугался, увидев это, что побежал искать Электроника.

— Он, только он знает, как ее остановить, — твердил биолог. — Он с Рэсси советовался… Что теперь будет?

— Поехали на выставку! — сказал Таратар.

Фермопила Турина разбудил звонок Королькова. Пианист долго не мог понять, кто такой пропавший Электроник и как он может отыскать его, но в конце концов велел, своему новому знакомому приехать.

Профессор был серьезен и сосредоточен. Очень коротко изложил пианисту суть дела, и тот почему-то сразу поверил, что они найдут Электроника. План Королькова состоял в следующем: он сочинил небольшое произведение, в котором отчетливо звучала музыкальная фраза «Электроник нужен всем». Если эту пьесу исполнит сам Турин, то ее передадут по радио, и Электроник услышит призыв, поймет, что его разыскивают друзья.