Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

В тот же момент, как вспыхнуло пламя от соломы и брошенных в огонь бумажных украшений дугчжубы, прорицатель вскочил со своего места и, быстро схватив лук и стрелу, выпустил по направлению костра стрелу, которая поднялась очень высоко и упала саженях в 50 от стрелка. Стрела эта, по убеждению верующих, поражает врагов религии, и говорят, будто бы она нередко падает окровавленной. После выпуска стрелы церемония окончилась.

Мне удалось дважды присутствовать (10 августа 1990 г. и 1 августа 1901 г.) на церемонии смены цокчэнских шамо Брайбуна. Смена совершается ежегодно 30-го числа шестой луны. Назначение новых шамо происходит почти за месяц до этого дня. Для сего на усмотрение тибетского хана, т. е. в настоящее время далай-ламы, представляются 10 кандидатов на эти должности, т. е. по 5 человек из каждого очередного дацана. Выбор из среды их двоих предоставляется самому хану. В назначенный день все они приезжают к далай-ламе, который выдает им запечатанный конверт с именами назначенных. Этот конверт, как говорили мне, они вскрывают подле упомянутого выше обо (кучи камней) перед монастырем. Здесь их поджидает депутация от монастыря с угощением. Слезши с лошадей и сев за чай, они узнают имена счастливцев и отправляются в монастырь.

Вновь назначенные начинают готовиться к принятию должности: нанимают более или менее роскошную квартиру, заводят приличную обстановку, приобретают атрибуты своей должности, главное – железный жезл, особый покрой облачения, шьют парадные платья, намечают помощников и т. д. В это время им всего более нужны деньги, вследствие чего богатые лица монастыря и торговцы Лхасы предусмотрительно приходят к ним с поздравлениями, что по местному обычаю сопровождается подарками – вещами и деньгами. Этим они вперед заручаются знакомством и расположением к ним хотя кратковременных, но сильных по власти правителей большого монастыря, которые почти целый месяц управляют и столицей далай-ламы.

Ко дню смены у них бывает все готово. Рано утром этого дня к каждому из них на квартиру являются старшины его общины в парадных одеждах, являются и прислужники. Сюда приносят срубленное высокое молодое деревцо, на которое привязывают хадаки и рисованное, символическое изображение мирского круговорота, называемое срид-бий-хорло[81]. Изображение это дарится новому шамо его общиной. Каждый шамо выходит отдельно из своего дома в сопровождении помянутых старшин и слуг исключительно своей общины. Впереди него несут вышеназванное изображение, затем один из старшин воскуряет путь свечами, за ним идет шамо в полной форме, но только без жезла, который слуги несут сзади, держа на руках в горизонтальном положении. По пути шамо раздают хадаки всем попадающимся водоносцам. Этим обычаем тибетцы любят пользоваться, и на коротком расстоянии встречается не менее 30 водоносцев, которые пересекают дорогу и получают по хадаку, стоящему, правда, только 4 копейки на наши деньги.

На западном краю монастыря оба новых шамо сходятся вместе и идут один за другим (старший впереди). По правую сторону глубокого оврага к этому времени бывает уже приготовлено все для их прихода. Здесь на покатом склоне горы расчищена площадка приблизительно в 150 квадратных саженей (15 × 10), на которой растянуто большое рисованное изображение будды Шакьямуни. Верхние края рисунка прикрепляются к особо устроенной длинной каменной стенке. На этой стенке становятся музыканты из духовенства и играют встречу шамо. На нижнем конце на приготовленных седалищах уже сидят прежние два шамо и цокчэнский умцзад. С прибытием новых шамо два деревца втыкаются здесь в землю у подножия изображения и два новых шамо делают по три земных поклона Будде, после чего подносят по одному длинному хадаку, которые придавливаются камнями на краю изображения и остаются до конца церемонии. Затем они садятся рядом с прежними шамо, но ниже их, и тогда умцзад начинает читать коротенькую молитву, которой вторят монахи, сидящие на земле сзади его. Сюда собирается много народа, который образует живую стену вокруг изображения, а некоторые взбираются на склон горы.

После этого начинаются представления актеров «Ачжил-лхамо», которые являются четырьмя отдельными партиями в различных масках и костюмах. Они здесь пляшут под музыку и собственное пение. За это они награждаются новыми шамо хадаками. Этим церемония и оканчивается. Старые шамо удаляются домой с прежним почетом, но мне сказывали, что в это время духовенство может выразить свое удовольствие или неудовольствие по поводу их прошлого правления. Говорят, что в ненавистных шамо бросают мелкие камни, а у любимых прикладываются головой к жезлам. Я видел лишь немногие случаи прикладывания к жезлам сменившихся правителей.

Новые шамо остаются на поляне до уборки растянутой иконы, которая свертывается в трубку от нижнего края к верхнему многочисленными монахами и ими же на плечах относится в главный собор для хранения до будущего года. Впереди этого длинного свертка идет старший шамо, а сзади младший, распоряжаясь осторожным доставлением иконы на место.

После прихода в цокчэнский храм начинаются приготовления к так называемому цокдам («речь собранию»), т. е. публичным речам новых шамо. Народ собирается густой толпой на площадке перед соборным храмом и сдерживается на почтительном расстоянии от террасы храма только при помощи кнутов и палок прислужников. Перед дверью храма у подножия террасы становится многочисленная прислуга кухни и собора. Они собираются беспорядочной толпой, согнувшись в пояс. Тогда появляется первым старший шамо и, расхаживая по террасе, излагает свои полномочия и правила монастырской жизни; на эту же тему говорит за ним и младший. Речи эти длятся минут 40, и по окончании их народ расходится, а уставшая стоять в согнутом положении раболепная прислуга облегченно выпрямляет спину.

Остальная часть дня проходит в увеселениях, которые в пределах монастыря ограничиваются посещением представлений многочисленных партий актеров. Их приглашают разные общины во дворы своих домов, за что им дают известную, по-видимому, небольшую плату. Народ смотрит бесплатно. Только две общины – Даон в Гомане и Гугэ в Лосаллине, имеющие хорошо приспособленные дворы, – приглашают наилучшие труппы таких актеров и впускают туда зрителей за известную плату, а именно по 4 местные монеты за отделение (род наших театральных лож), где могут помещаться от 6 до 10 человек.

Во время этих представлений два новых цокчэнских шамо делают визиты большим камцанам, где старшины их угощают и, делая подарки, излагают свои нужды и привилегии, коими пользовались до сих пор. Этим, так сказать, возобновляются договоры взаимного отношения этих общин к главным правителям монастыря.