Следы на снегу - Фарли Моуэт

Но ночью вновь поднялся северный ветер, перешедший в ревущий буран. А хорошо накормленная семья Джози, первый раз за много дней по-настоящему согревшаяся, не услышала в этом реве особой угрозы, тем более что постепенно звук ослабевал. Все уснули, считая, что буран стихает. Они не знали, что ярость бурана была заглушена снежной рекой, скатывающейся со скал и застывающей плотными слоями над крышей их иглу.

На следующий день Джози нашел выходной туннель настолько забитым, что ему пришлось прокапывать ход наружу целый час. И когда он наконец пробился, то увидел, что наверху бушует страшная пурга.

Снег обрушивался с гряды, переваливая через нее подобно реке, — так позже он описывал открывшуюся картину. — Ничего невозможно было разглядеть. Голова казалась погруженной в быстро застывающую воду. За короткое время, пока моя голова была на поверхности, снег успел засыпать вырытую лунку. Я догадывался, что все иглу уже под снегом, и потому посчитал, что, пока еще можно выбраться наверх, лучше поспешить.

Пробравшись снова внутрь иглу, которое под толстым снежным покрывалом, освещенное и согретое жировыми лампами, казалось теперь особенно уютным, Джози принялся убеждать женщин одеться потеплее и как можно лучше закутать детей. «Нам необходимо уйти отсюда!» — заключил он, описав всю ярость бушующей наверху непогоды.

Женщины начали было собираться, но, поразмыслив, прекратили сборы. Если наверху такой страшный буран, то где им найти укрытие? Даже если и удастся в слепящем вихре найти иглу Джеймиси и Джохани, то добраться туда с таким количеством детей они вряд ли сумеют. В конце концов они отказались покидать иглу, решив переждать буран. Если они сами не смогут выбраться наружу, тогда, конечно, Джеймиси и Джохани отправятся их искать и откопают из снежного плена.

Никакие убеждения Джози не могли их поколебать. Еще час или два мучился он в нерешительности, прежде чем сделал свой выбор. Если никто не хочет идти вместе с ним, он пойдет один.

Старшему ребенку в иглу исполнилось только десять лет, но он уже считал себя самостоятельным мужчиной и не хотел повиноваться женщинам. Натянув меховую одежду, он пополз за Джози. Через несколько часов юноша и мальчик, вконец обессиленные, отогревались в иглу Джеймиси.

Буран бушевал еще день и целую ночь. Потом он слегка стих, и Джози вместе с Джеймиси и Джохани стали пробиваться к берегу, хотя ветер иногда валил их с ног. Земля была покрыта таким плотным и толстым слоем снега, что невозможно было разглядеть никаких примет, облегчающих поиски иглу Джози, а снег все переваливал через гряду такой же лавиной, как и прежде. Поиски не прекращались до тех пор, пока ветер вновь не набрал прежнюю необоримую силу и не заставил их отступить под прикрытие иглу на льду залива.

Когда буран наконец выдохся и ясно разгорелся короткий зимний день, мужчины поспешили на берег… и очутились в неузнаваемо изменившемся мире. Почти до самой вершины гряды простирался ровный пологий снежный откос, — на восток и на запад насколько мог видеть глаз. Все знакомые приметы были заметены, поэтому эскимосы, отправившиеся на поиски иглу, остановились в полном замешательстве. Но где-то под ними, придавленные массой тяжелого снега, были замурованы две женщины и четверо детей. Поэтому они не прекращали отчаянных попыток: копали, протыкали снег шестом наугад, искали хоть какой-нибудь намек на жилье… Но снег не отдавал того, что укрыл. Мужчины кричали, срывая голос, но из глубины не доносилось ни звука. Почти неделю они пытались сорвать безликий белый саван, пока, вконец изнемогшие и подавленные горем, не признали свое поражение.

В начале февраля Джози попросил у соседей упряжку и поехал в Форт-Росс, где подробно рассказал управляющему о случившейся трагедии. Управляющий по радио связался с ближайшим полицейским постом в Понд-Инлет, и оттуда ответили, что займутся расследованием и скоро отправят первый за все годы патруль на остров Сомерсет. Считая, что он исполнил все, что требуется по закону белых, Джози вернулся в залив Кресуэлл, где в начале апреля стал мужем Сузи.

Двадцать седьмого февраля констебль Дж. У. Дойл в сопровождении двух эскимосов вышел из Понд-Инлет. Дойл двигался на юг через гористую Баффинову Землю до Бассейна Фокса, затем повернул на восток и поднялся к северу по обрывистому берегу полуострова Бродёр до уровня залива Кресуэлл. 5 мая он со спутниками почти завершил опасный путь по льду пролива Принс-Риджент, когда увидел приближающуюся собачью упряжку. Это была упряжка Джози, предпринявшего вылазку за сотни миль от голодающего поселка дорсетцев в надежде убить белого медведя.

Дойл сопровождал Джози до самого поселка, где сам убедился, что «все люди сильно голодали». Он отдал им все свои запасы пищи, но и у него самого их было немного, поэтому через три дня, взяв Джози в проводники, он отправился в Форт-Росс.

Там несколько недель обсуждали рассказ Джози о трагическом происшествии, и постепенно все больше и больше стали подозревать умысел с его стороны. Белые люди считали, что в лучшем случае Джози проявил недостаточное упорство в поисках, а некоторые и напрямую обвиняли его в том, что он бросил мать, тетку и четверых или пятерых малолетних братьев, сестер и племянников на произвол судьбы, чтобы жениться на Сузи.

«Эскимосам недостает чувства ответственности, — заметил один из белых в Форт-Россе. — Если дела становятся слишком плохи, эскимос может просто уйти, предоставив оставшимся выпутываться самим. Даже если рассказанное Джози более или менее соответствовало истине, ему все равно следовало бы остаться в иглу вместе с родственниками. Убежать — было малодушием с его стороны».

Джози подвергли дотошному допросу, используя Лайола в качестве переводчика, причем специально дали понять, в чем его подозревают. Сбитый с толку и глубоко встревоженный, он старался умилостивить допрашивающих, давая те ответы, которых, как он считал, от него ожидали, но таким образом только укрепил их предубеждение против себя.

Ни одному из задававших многочисленные вопросы не пришло в голову, что видимое замешательство юноши могло проистекать от чувства стыда и ужаса, что его считают способным совершить столь чудовищное преступление. Но ведь хоть кто-то из этих белых людей должен был бы знать, что дважды задать эскимосу один и тот же вопрос означало дать понять, что ему не верят… А эскимос, которого обвинили во лжи, считает себя недостойным общества людей.

Когда 18 мая констебль Дойл в сопровождении Лайола, Кававу, Таколика и управляющего факторией вернулся в залив Кресуэлл, Джози был с ними — пока еще не в качестве арестованного, но уже как подозреваемый. Все его соплеменники видели, что у белых он вызывает отвращение.