Кржижановский - Владимир Петрович Карцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«…24 апреля. Слушали… II. Сообщения ответственного руководителя сельскохозяйственной секции — Б. И. Угримова и сотрудников секции о плане и направлении работ, ведущихся секцией…
е) А. В. Успенский в своем докладе «Обзор сельского хозяйства в Западной Сибири и возможность его электрификации» после описания территории в топографическом отношении с приведением данных о населении, промышленности и о лесных и горных богатствах, о сельском зерновом хозяйстве, животноводстве…»
8 мая инженер Август Адамович Вельнер представил доклад о водных силах Ангары. Он указывал на удачное расположение села Братское, выше его по реке — озеро Байкал — связь с Восточной Сибирью и Енисей — с его громадными возможностями, там и железная дорога и железо, и уголь, и золото. Там можно соорудить несколько мощных станций, энергии хватит на все…
Мечтатели с упоением считали сотни тысяч, миллионы киловатт, оперировали миллионами золотых рублей, миллионами бочек цемента, миллионами пудов железа…
Ничего этого у молодой республики не было и в помине, но Глеб Максимилианович не гасил энтузиазма.
— Мечтайте! Мечтайте! Проектируйте! Не построим сегодня — построим завтра.
Из протоколов ГОЭЛРО
«22 мая Г. М. Кржижановский сообщает о присутствии командированных из Петрограда представителей работников по Северному району А. А. Горева и А. С. Шварца и предлагает заслушать их доклад о работах групп…
Переходя к выяснению возможности использования запасов энергии в районе, докладчик отмечает, что дешевизна получаемой энергии позволяет надеяться на возникновение ряда химических производств…
Вторым крупным потребителем энергии может явиться производство алюминия. В Тихвинском районе вблизи водных путей имеются мощные залежи бокситов и там же залежи серного колчедана, необходимого для производства серной кислоты…
Возникает также вопрос о постройке грузового флота и вероятном развитии в Мурманске судостроительной промышленности в большом масштабе…».
«12 июня… Доклад М. А. Шателена об удовлетворении нужд деревни в электрической энергии с помощью устройства стандартизованных гидроэлектрических установок…».
«19 июня… Слушали доклад Г. О. Графтио «Электрификация Кавказа». Г. М. Кржижановский отмечает ценность доклада и считает, что в общем установлена правильная точка зрения… край имеет громадное экономическое и политическое значение. Проект должен быть составлен в таком духе, чтобы перед всем населением Кавказа была ясна мысль Советской России о перспективах развития этого края…».
…В июне Глебу Максимилиановичу и Зинаиде Павловне нужно было получить большевистские партийные билеты, и тут возникли неожиданные трудности. Один из членов парткомиссии с недоумением смотрел, как Глеб Максимилианович пишет в графе «Год вступления в партию» цифру «1893».
— Простите, товарищ Кржижановский. С какого года вы в партии?
— С тысяча восемьсот девяносто третьего. Месяца не помню.
— Но ведь в девяносто третьем еще и партии-то не было!
— Для кого не было, а для некоторых уже была.
Вопрос разрешился лишь тогда, когда от Владимира Ильича в Замоскворецкий райком партии поступил отзыв о Г. М. Кржижановском и З. П. Невзоровой-Кржижановской. На основании его рекомендации в графе «Год вступления в партию» Глебу Максимилиановичу была проставлена цифра «1893», а Зинаиде Павловне — «1895».
Из протоколов ГОЭЛРО
«26 июля. Заслушаны доклады: 1) А. Е. Лосицкого «Районирование сельскохозяйственной промышленности», 2) Л. Н. Литошецко «Экономические условия электрификации сельского хозяйства»…
Г. М. Кржижановский. Нужно резко разделить два доклада. Один относится непосредственно к нашей программе и чрезвычайно важный — это доклад т. Лосицкого. Что касается второго доклада, то это очень интересный доклад, но идущий вразрез с нашими другими докладами. Мы резко расходимся с докладчиком и с точки зрения техники и экономики и понимания судеб сельского хозяйства.
Наша агрономическая группа является в целом сторонником создания социалистического типа хозяйства… Мы проектируем электрификацию земледелия не такую, как предполагает т. Литошенко, а считаясь с полным преобразованием народного хозяйства…
Л. Н. Литошенко… строит свой доклад на том положении, что основную ставку надо делать на крепкого крестьянина, т. е. на кулака-предпринимателя. В общем доклад дает однобокую картину современного положения и в целом противоречит всей работе экономической группы ГОЭЛРО.
…Закрывая собрание, председатель сообщает о предложении перенести заседание ГОЭЛРО на электрическую станцию «Электропередача», где налицо все условия для успешного окончания доклада Совнаркому».
Предложения о доработке докладов на «Электропередаче» было встречено профессорами с энтузиазмом. Москва плавилась от необычайной жары, весенние прогнозы метеоролога-неесимиста сбывались: наступило одно из самых засушливых лет в Центральной России.
На «Электропередаче», куда их доставила «храпучая», было лишь чуть прохладнее — небо серое над головой — раскалено, горючее ископаемое под ногами проминается — разогрето. Тревожное было лето, и тревожное красное солнце тонуло у края горизонта в синей дымке.
Расположились в коттедже, отнесенном подалее от шума и суеты станции, поделили комнаты, наладили столы, свет, застелили постели, окна — настежь. Июльский болотный комар, уже не такой жгучий, ночные стражницы, совки во главе летучей ночной рати, жужжа, трепыхаясь, мягко стуча о стекла своими легкими тельцами, не давали заснуть…
Непонятными горожанину звуками полнилась ночь: хлопали крылья, кто-то стонал на болоте хрипло, по-человечьи, дробные мелкие галопы под полом сменялись зловещей тишиной.
Тревожно ломались сучья, шуршала сухая трава, мгла не несла покоя и прохлады.
Глеб Максимилианович ощущал тревогу физически: глухой стук крови. Он долго ворочался в темноте, пока не начало светать. Но и светало тревожно: слишком быстро. Он вскочил, поняв, что это не рассвет. Где-то невдалеке горели вполнеба торфяники. Пожар!
Захлопали двери, раздался одинокий крик, потом шумы торопливого вставанья, беготни.
— Глеб Максимилианович! — кричал кто-то.
Он не стал выяснять, кто зовет, только крикнул:
— Главное — портфели берегите!
Он побежал к правлению. Угроза нависла над станцией, питавшей Москву, над материалами ГОЭЛРО.
Бежал к телеграфу правления, к знакомому куполу, хорошо видному ему в отсветах пожара. «Станция величайшей опасности мы не можем гарантировать ее бытие Кржижановский», — дрожащими буквами записал он текст телеграммы.
Члены комиссии, быстро погрузив драгоценные материалы на «храпучую» и дождавшись, пока машина не скроется из вида, стали тушить пожар вместе с рабочими станции. Борьба продолжалась весь день. К вечеру пришло подкрепление. Ленин прислал два отборных полка с саперным оборудованием, лемехами, прикрепленными к военным повозкам. Тушили всю ночь, к утру пожар стал отступать, разваливаться, оборачиваясь дымящими углями и горячей гарью земли…
Все вздохнули с облегчением. Станция спасена! Москва спасена! Планы и доклады комиссии тоже спасены!
«Скорее всего диверсия, — размышлял Глеб Максимилианович. — Еще много врагов вокруг».
Комиссия вернулась в Москву.
