Сочинения в трех томах. Том 2 - Майн Рид

План Рубби был довольно складный. Снижение уровня речонки увеличивало шансы. От меня это обстоятельство ускользнуло, но зоркий глаз Рубби его заметил. Вот почему старый траппер так долго медлил с ответом. Опершись о дуло карабина, Рубби наблюдал за убылью воды. В самом деле: за полчаса речка сильно обмелела.

Лишь бы русло ручья оказалось достаточно глубоким, чтобы провести по нему лошадь. Остальное зависит от моей ловкости и счастливой звезды.

— Въезжать в лагерь на индейской лошади по меньшей мере глупо, — прибавил Рубби. — Дело выйдет дрянь: проклятые мустанги ржанием, фырканьем и топотом натравят на вас все население лагеря. Кто-нибудь из опытных воинов с глазами рыси распознает переодетого белого…

Рубби положил конец моим колебаниям.

Глава LXXXIX

В ВОДЕ

Приготовления был коротки: я подтянул подпругу седла и, осмотрев пистолеты, привязал их с охотничьим ножом сзади к поясу, чтобы оружие было прикрыто ягуаровой шкурой. В пять минут я собрался.

Рубби советовал ждать, пока речка совсем обмелеет, но мне не терпелось. Приближался час совещания. Мог ли я дольше ждать?

При свете луны обозначалась темная песчаная полоска, отмечавшая убыль воды. Она виднелась отчетливо между зеленью прерии и серебряной лентой ручья. Вода в речонке спадала.

Я вскочил на коня. Вокруг теснились товарищи, пожимали мне руку и желали успеха. Некоторые прощались со мной навсегда — это звучало в их голосе, — но кое-кто надеялся. Все клялись за меня отомстить.

Рубби с Гарреем проводили меня до подошвы холма. Рощица на вершине выделяла клин, спускавшийся к ручью. Пользуясь этим прикрытием, мы достигли излучины. Подошва холма тоже была окаймлена кустарниками, так что при желании можно было придвинуть засаду к лагерю. Но это прикрытие было менее надежно, чем на вершине: в случае погони придется скакать по обнаженному склону холма и выдать индейцам свою слабость. После короткого совещания решили оставить людей на прежнем месте.

От излучины, у которой мы стояли, до самого лагеря индейцев речонка бежала прямо, сверкая, как полоса латуни. Кустарники здесь кончались. Еще шаг — и мы очутимся в поле зрения врага.

Здесь надо было погрузиться в воду. Я спешился, готовясь к ночному купанию.

Трапперы снабдили меня последними указаниями. Рукопожатия были выразительнее слов.

Младший товарищ Рубби сказал:

— Мы с Рубии будем неподалеку! Когда вы начнете отстреливаться, мы бросимся вам навстречу и так или иначе соединимся на полпути. А если вы не вернетесь, — патетически заключил Гаррей, — индейцы дорого заплатят за вашу жизнь!

— Ого! — воскликнул Рубби. — На прикладе моего старого баргутса появится до зимы не одна свежая зарубка! Вперед, приятель! Не бойтесь! Будьте зорки, внимательны — и выберетесь благополучно из осиного гнезда! Затем положитесь на нас. Но скачите прямо на холм, как будто вас преследует конница дьявола.

Уже не слушая друзей, я взял под уздцы Моро и, выбрав пологий спуск, бесшумно повел коня в речку. Умный конь повиновался; через мгновение он был по грудь в воде.

Ручей имел как раз желаемую глубину. Откос поднимался на полфута, укрывая с головой человека и лошадь. Если русло речонки так же глубоко в верхнем течении, я с легкостью подберусь к лагерю.

Перья индейского головного убора слегка торчали над травами, и так как они выделялись своей яркой расцветкой, я снял их и зажал в руке.

Кроме того, я свернул ягуаровую шкуру, чтобы она не вымокла в воде, и позаботился о сухости пистолетов.

Это отняло две-три минуты.

Чем глубже ручей, тем лучше! Лошадь и человек даже в глубокой воде передвигаются сравнительно бесшумно. Ночь, к сожалению, стояла слишком спокойная, и малейший всплеск был бы слышен далеко, но несколько выше по течению бурлили маленькие пороги, полностью заглушая шум. Я даже не слышал, как ступает по каменистому руслу Моро. Впрочем, пускаясь в дерзкое предприятие, я учел эту «звуковую маскировку».

В двухстах шагах от поросли я оглянулся, чтобы крепко запомнить место засады. Если погоня подойдет вплотную, малейшая ошибка может стать роковой.

Место засады было очень удачно выбрано: гребень холма, там, где спрятались Рубби с Гарреем, порос деревцами особой породы.

Индейцы, поднимаясь из прерии на холм, могли вообразить, что перед ними целый отряд. Длинные, лучеобразные листья зонтичных крон поразительно напоминали военные плюмажи. Большинство этих деревьев, родственных юкке, имело футов шесть в высоту, и при оголенных стволах толщиной с человека и густых кронах, похожих, как сказано, на каску с перьями, рощицу легко было принять за спешившихся кавалеристов.

Если я успею доскакать до Рубби и Гаррея, залп из зарослей юкки остановит самую многочисленную индейскую погоню. Десяток ружейных выстрелов и пять-шесть револьверных в связи с зрительным впечатлением напугают индейцев. Нам поможет причудливость юкки.

Глава ХС

ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

Мы двигались медленно. Довольно вялое течение было все же помехой, так как вода доходила мне до пояса. Я мог бы идти и быстрее, но приходилось нагибаться и следить за головой Моро.

Борьба с течением и невозможность выпрямиться вызвали сильную одышку. Для отдыха я выбирал ямы, где можно было расправить плечи.

Страстно хотелось взглянуть на лагерь, определить оставшееся от него расстояние и освоиться с его топографией, но осторожность не позволяла. Трава на откосе была редкая, как на скошенном лугу, а линия берега настолько плавная, что при свете луны враги могли заметить даже случайно взметнувшуюся руку.

Я жался к левому берегу; откос, согласно предсказанию Рубби, на добрых полфута поднялся над водой. Кроме того, левый восточный берег при низком состоянии луны отбрасывал черную тень почти до середины ручья. Я двигался в этой дружественной тени, укрывавшей меня и лошадь.

По моим расчетам, я подошел к индейской стоянке, но