Мир, где меня ждут. - Марина Дементьева

— Чепуха! — воскликнул Магистр. — Телларион неприступен! Нечисть не может сюда проникнуть! Не-мо-жет!!! — Почти мгновенно успокоившись, Магистр счел нужным уточнить: — Это достоверные сведения?

— Всё проверили. Результаты не подвергаются сомнению. Это действительно плакальщица. По крайней мере, из мирных жителей никто не пострадал. Наши сумели быстро среагировать.

— И кто ее успокоил?

— Демиан и Трей Когана.

— Демиан…Демиан! Опять этот наглый мальчишка!!! Повсюду он, куда ни глянь! — заметив явно неодобрительный взгляд Митанга, Магистр заставил себя замолчать. — Свободен, — буркнул великий волшебник, буравя взглядом невольного свидетеля своей вспышки. Митанг холодно поклонился и вышел. По его ауре отчетливо читалось облегчение оттого, что он может избежать дальнейшего общения со своим повелителем. Магистр зашипел рассерженной кошкой, швыряя об пол хрустальный бокал. На плитах растеклась кровавая лужа. Плакальщица в Телларионе… Невероятно! Как древнее лесное зло сумело пробраться за стены магического города? Что творится в мире? Что, нарлаг подери, происходит?! Волшебник уставился на расплывшееся пятно и разразился отрывистым каркающим смехом. Придет время, и он увидит своего врага лежащим в такой же красной луже. Перед глазами не замедлил появиться, будто вызванный волшебством, ненавистный облик: негодяй весело скалился, показывая белые ровные зубы. А потом… Потом картинка раздвоилась, словно в глазах безнадежного пьяницы, и вот уже два Демиана насмешливо взирают на ошеломленного Магистра. Или учеником Когана был только один из них? Глава волшебников взвыл от бешенства, и лужа расплескалась мелкими брызгами. Магистр мучительно сжал ладонями виски. Кого он ненавидел больше? Сложно сказать. И Демиан и Эджай Д» элавар представляли явную угрозу его правлению, оба пробуждали в нём жгучую зависть своей силой, магнетической притягательностью и неестественной способностью нравиться окружающим. Они вызывали в Верховном маге, пожалуй, единственное и искреннее чувство, которое знала его порченая Злом черная душа, немеркнущее и возраставшее с каждой минутой, с каждой неудачной попыткой избавиться от соперника. Он видел в этих двух ведьмаках светлую искру, природное благородство, понимал, что они много лучше него, и не мог с этим смириться…

— Магистр! — над ухом назойливой мошкой жужжал такой же ничтожный, как и эта крылатая тварь, мэтр Г`уцек. «Мэтр! — издевательски протянул про себя колдун. — Забыл уже, как магия пахнет. Пустое место, трус!»

— Чего тебе? — гаркнул Магистр, сделав вид, будто донельзя разгневан тем, что его потревожили. К Гуцеку он испытывал одно лишь безразличное презрение, смешно даже сравнивать эту бездарность с безусловным мастером меча Д» элаваром или с непревзойденным магом Демианом. Просто забавно было понаблюдать над тем, как запсихует и задергается приближенный лизоблюд. От Гуцека волнами пошли колебания панического ужаса, он изменился в лице, посерел, рот перекривился и запрыгал. «Надо же, как дорожит своей шкурой! — искренне поразился Магистр. Вид перепуганного шута хорошенько позабавил его, даже черная хандра отступила. — Пожалуй, хватит его пугать, помрет еще со страху, не над кем будет повеселиться». — Ну, в чём дело? — маг профессионально переменил тон и выражение лица, демонстрируя на этом раз тихую скуку. Гуцек судорожно сглотнул и заплетающимся языком пролепетал:

— Г-господин…Герцоги…Пришли…Они желают с вами поговорить…Просят…

— Что там опять у них? Может, как в прошлую луну, приняли облепленное тиной бревно за плакальщицу? Или какой-нибудь деревенский дурак натолкнулся в лесу на медведя и с перепугу рассказывал всем, что едва унес ноги от нарлага? Или что? Не мямли, отвечай по сути! У меня нет настроения выслушивать твою болтовню.

— М-магистр… Герцоги узнали о последних новостях… О том случае… С плакальщицей… Они просят вашей защиты… Требуют принять меры…

— Тре-эбуют? — угрожающе ласковым голосом пропел Магистр, придравшись к неудачно подобранному слову. Гуцек съежился и втянул голову в плечи. — Эти дармоеды, трусливые крикуны, которые попрятались за стенами своих замков, там пьют и жрут, возомнили себе, что они могут диктовать свои условия — мне??! — Гуцек подскочил и комично закрыл себе голову руками. — Пошел вон!!! — несчастный колдунишка вылетел из зала, буквально вышвырнутый ударной волной. Пусть скажет спасибо, что хоть жив остался… Магистр продолжал бушевать: — Бездари, несчастные людишки, отбросы! Да ни один из них не выстоит в бою против нечисти!..

— Магистр…

— Кого еще демоны принесли? — буркнул волшебник, скосив глаза. Это было не более чем игра — Величайший волшебник без труда определил ауру своей правой руки — мэтра Кейлуса. — А, это ты… — Колдун вяло махнул кистью, и, склонившийся в омерзительно-подобострастном поклоне, советник мгновенно выпрямился. На плутоватой физиономии Кейлуса была нарисована самодовольная усмешечка. — Ну, чего случилось?

— Эти местные задаваки сбились в стаю, словно перепуганные клуши, и что-то квохчут. Так смешно за ними наблюдать…

— Короче! — нахмурился волшебник, прерывая издевки приспешника. Кейлус подавился на полуслове и с готовностью зашептал, быстро и поминутно оглядываясь, заставляя Магистра морщиться от отвращения. Советник напоминал какого-то низкопробного воришку или сопливого хулигана.

— Наши благородные герцоги теряют остатки мозгов от ужаса. Уже повсеместно распространились слухи о выходящей из проклятых мест нечисти, темные твари разгуливают среди людей. И так повсюду! — Кейлус сорвался на шипение. — Герцоги в панике, они требуют защиты от Теллариона! Требуют себе магов!

Магистр перестал прислушиваться к заговорщическому шепотку Кейлуса, сладко распевающего о том, сколько звонких, еще тепленьких монеток можно заполучить от доведенных до отчаяния богатеньких герцогов. Страшная картина поразила его. Боевые маги расходятся по отдаленных городам и селам, а Телларион остается беззащитным! Телларион, который еще совсем недавно считался неприступным и непроницаемым для охочей до сладкой живой крови нежити! Миф о неуязвимости города растаял морозным кружевом на теплом весеннем солнышке.

— Убирайся! — прошипел волшебник, пожирая бешеным взглядом Кейлуса. Тот запнулся на полуслове и непонимающе захлопал глазами.

— Но, Повелитель… Вы только подумайте, какие выгоды можно из всего этого извлечь… Герцоги обязательно раскошелятся, они согласятся на любую сумму…

— Я должен повторять?? — Громовой голос мага взвился под самый потолок. Кейлус поспешно ретировался, что-то сокрушенно бормоча себе под нос. Магистр обхватил раскалывающуюся голову руками и замотал ею из стороны в сторону. Проклятые пророчества, про которые он уже давным-давно успел благополучно позабыть, всплыли из мрака забвения и предстали перед ним во всей пугающей красе, рисуя самые мрачные перспективы. Зло проникло в святая святых магии — Телларион, и это — если верить предсказаниям, а им приходится верить, — еще только начало. Дальше нечисть наберет такую силу, что с ней уже невозможно будет справиться никаким образом. Герцоги требуют магов для своей защиты… Как бы не так, не получат они ни одного, даже самого захудаленького колдунишки. Каждый, кто чувствует Дар в течении своей крови, останется в Телларионе. Город закроют. Только так можно спастись. А сейчас — дело за малым. Внести кое-какие незначительные изменения в Закон.