Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Что ты хочешь сказать мне?

— Разум Воде замолчал, величайший. Даже сейчас, когда я отдыхаю здесь и проецирую свои мысли в бездну, я чувствую рябь от его ментального вопля.

— Убит?

— Да, — мрачно подтвердил Мефистон, — и Галлио вместе с ним. Все воины, которых мы послали на Шенлонг, потухли во вспышке огня.

— Ты в этом уверен? — Спросил Данте.

— Пути варпа никогда не стоят на месте, — ответил Мефистон, — подобно песку, реальность утекает сквозь мои пальцы. Но я поклянусь своим мечом. Они мертвы.

Данте ощутил холодное, знакомое отвращение, которое он чувствовал миллионы раз с тех пор как впервые стал командующим Кровавыми Ангелами. Он чувствовал смерть каждого боевого брата так же остро, как и самую первую смерть воина под своим командованием.

— Как?

— Я могу только догадываться, — добавил псайкер, — но если Аркио затронули силы хаоса…

— Должно быть другое объяснение, — отрезал командор, — возможно, несчастный случай, атака вражеских сил.

Старый друг Данте медленно покачал головой.

— Нет, лорд, — с мрачной решимостью ответил он.

— Ты предполагаешь, что наш собственный брат пролил нашу кровь? — Прорычал Данте. — Я буду молиться, что ты ошибаешься.

— Как и я, — согласился Мефистон. Он на мгновение замолк, затем заговорил снова.

— Миссия "Амарео" ненадолго останется тайной для наших братьев, командор. Несмотря на все мои усилия, молва пошла среди людей. Вскоре начнутся вопросы.

Данте покачал головой.

— Я не распущу новости об этой "трансформации" пока мы не узнаем правду. Если разговоры о втором пришествии Великого Ангела будут расти, последует раскол в наших рядах.

— И мы не можем допустить раскол, — он встретился взглядом с Данте, — мои сомнения ушли, лорд. Я верю, что этот мальчишка Аркио не мессия. Только страх мог вынудить его убить команду Галлио.

— Но ты говорил, что не уверен в том, что произошло.

Мефистон нахмурился.

— Темные нити тянутся оттуда. Они сплетаются вместе в паутину обмана, и мы пойманы в нее. Потаенные силы, омерзительно воплощенные во плоти, манипулируют событиями. Этот Аркио в самом центре, командор.

— Мы сможем быть уверенны, только встретившись с ним лично, — ответил Данте, — до этого, он останется неизвестной, не перевернутой картой таро.

Псайкер снова умолк, изучая нежные растения у его ног.

— Вам знаком этот цветок, командор?

— "Красная Родня", — ответил Данте, — в естественном виде на планете перестал существовать с тридцать восьмого тысячелетия.

Мефистон пробежался пальцем по крепким, эластичным лепесткам белого цветка, иззубренная кромка окрасилась кровью. Капилляры на лепестках мгновенно начали всасывать жидкость, окрашивая растение алым.

— Корни цветка переплетены с остальными окружающими растениями, — сказал библиарий, — оно делится с ними собранными дарами.

Распустившийся темно-красный цвет распространился на ближайшие растения. Пальцы Мефистона обхватили бутон, и он сжал растение в кулаке, ломая его, проливая струйки своей собственной крови на плодородную почву.

— Как мы, один дает силу всем. Но если это единство нарушится…

Он сделал паузу, склонив голову набок.

— Мы не одни.

Данте развернулся на звук открывающегося воздушного шлюза. На клацающих механических ногах к ним спешил веретенообразный сервитор-посланник. Когда-то он был человеком: теперь он стал машиной на службе Империума, его разум был очищен от любых следов личности, безликий автомат, сделанный из плоти и имплантированной стали. Его безэмоциональное лицо поворачивалось влево и вправо, и, наконец, нашло командора Кровавых Ангелов.

— С вашего разрешения, лорд Данте. Прибыло сообщение с Шенлонга. Только для вашего рассмотрения.

— Говори, — потребовал он.

— Передано через астропатический канал Улан на борту боевой баржи "Беллус", под командованием брата-капитана Идеона, протокол омнис окто, — пересказывало существо, передавая транс-речь собственных псайкров-связистов монастыря, — Сангвинарный высший жрец-брат Сахиил, избранный Благословенным Аркио, запрашивает аудиенцию с лордом-командором Данте на мире-святыне Сабиен через девять солнечных дней, от имени Перерожденного Ангела.

— Перерожденного Ангела, — сквозь сжатые губы повторил Мефистон, — кажется, этому щенку недостает скромности.

На секунду Данте задумался.

— Сабиен. Я хорошо его знаю. Там располагался гарнизон Кровавых Ангелов в мрачнейшие дни кампании Фаедра, — он нахмурился, — многие из наших братьев проливали кровь за каждый метр этой губительной планеты.

— Заброшенный мир-памятник, — ответил псайкер, — идеальное место для засады.

Он встал на ноги, в его глазах играл огонь.

— Лорд, это настолько очевидная ловушка.

— В этом мы можем быть уверенны, — согласился Данте, — но этот жрец, Сахиил, если он действительно говорит от имени Аркио, слишком хорошо понимает, что я буду вынужден согласиться на встречу.

Глаза Мефистона сузились.

— Командор, вы же не думаете принять это так называемое "прошение"? Если Арио желает встретиться, он должен прибыть на Ваал.

— Он этого не сделает, — отрезал Данте, — и я больше не рискну пожертвовать еще жизнями, чтоб привести его под конвоем. Нет, мы должны сами выяснить истину насчет Аркио и определить, действительно ли он перерождение Сангвиния или самозванец.

— Чтоб сделать это, мне нужно самому взглянуть на него, лорд.

Данте кивнул.

— Пусть так и будет. Ты будешь сопровождать меня на Сабиен и я призову к ответу Аркио за его деяния.

Мефистон покачал головой.

— Я не могу позволить этому случиться.

Кровавый Ангел одарил библиария пронзительным взглядом.

— Ты оспариваешь мои приказы?

— Простите меня, великий Данте, но вы поклялись командовать этим орденом. Ваше место здесь, на троне Ваала. Я встречусь с Аркио, сам. Как ваш заместитель, я не могу позволить вам подвергаться такой опасности.

Данте покраснел от раздражения.

— Двенадцать столетий я вел воинов во главе! И теперь, когда какой-то ребенок претендует на божественную власть над моим орденом, ты требуешь чтоб я остался в стороне?

Твердый как сталь взгляд Мефистона не дрогнул.

— С позволения лорда командора, я лучше подхожу для этой затеи. Во всем вашем величии, вы не обладаете варп-зрением, как я. Мой взгляд способен видеть сердце претендента также ясно как днем и я не дрогну казнить его, когда придет такой момент.

Он положил руку на плечо Данте, фамильярный жест, который ни один ныне живущий Кровавый Ангел не осмелился бы повторить.

— Милорд, когда люди узнают об Аркио, возникнут вопросы. Они будут нуждаться в ваших наставлениях.

— И я должен остаться здесь, что ответить на эти вопросы, — Данте нахмурился. После длинной паузы он вновь заговорил.

— Хорошо. Твои советы еще никогда не подводили меня, Мефистон, и в этот раз я тоже приму их. По моему приказу, собери своих самых старших братьев и прими командование боевой баржей "Европа". Я дарую тебе полное право говорить от моего лица и от лица Кровавых Ангелов.

Повелитель смерти дотронулся своими обнаженным пальцами до груди и склонил голову салютуя.

— За Сангвиния и Императора, — сказал он.

— За Сангвиния и Императора, — повторил Данте.

РАФЕН вошел в часовню незамеченным и вышел из теней вокруг алтаря. Он едва сделал шаг, когда кристально чистый голос Аркио позвал его.

— Рафен. Я вижу тебя.

Его родной брат оторвался от молитвы и подозвал его к себе.

— Иди сюда. Мы тут одни.

Десантник вышел под тусклое освещение поперечного нефа.

— Говорят, что завтра Сахиил отберет тысячу и освятит Крестовый поход крови.

Его голос был напряжен от эмоций. Аркио кивнул.

— Так оно и будет.

— И сколько еще погибнет? — Потребовал ответа Рафен. — Сколько еще Кровавых Ангелов и невинных будут уничтожены?

— Только те, кто противятся воле Сангвиния.

Рафен на мгновение замер в нерешительности.

— Брат, я умоляю тебя. Отступись. Я заклинаю тебя, именем нашего отца, не делай этого! Ты приведешь Кровавых Ангелов к саморазрушению.

Он ожидал, что в любую секунду Аркио в гневе развернется к нему, чтоб убить его за такое предложение, но вместо этого золотая фигура бросила на него взгляд полный печали и сожаления.

— Нет, мой родичь. Я освобожу их. С твоей помощью, Сахиила, Штеля, всех нас, мы начнем новую эру для наших боевых-братьев.

— Аркио, — Рафен почувствовал, что лишился дара речи, — разве ты не видишь, какая бойня ожидает нас впереди?

Его брат отвернулся, вернувшись к молитвенной позе, отмахиваясь от него, как от какого-то неуместного слуги.