Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Детективы и Триллеры » Триллер » Только никому не говори. Сборник - Инна Булгакова

Только никому не говори. Сборник - Инна Булгакова

Читать онлайн Только никому не говори. Сборник - Инна Булгакова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 140
Перейти на страницу:

Известно одно: на следующий день после звонков той женщины Ада и Соня убиты.

Весь этот год мне снится один и тот же сон: я сижу возле мертвого тела в прихожей, вокруг кровь и пахнет лавандой. Но не это ужасает меня во сне (и наяву), а чувство отчужденности к моей любимой. И в этом чувстве — будто бы самая последняя, самая страшная тайна. Умом я понимаю, что все это, должно быть, наложилось позднее, когда я услышал, что в ней действительно была тайна греха, и, узнав ее, я узнаю все. Мне представляется слипшийся от крови клубок, из которого я вытягиваю отдельные нити, а клубок еще больше запутывается. Нити — версии Морга и психиатра, загадка женского голоса, Троицкого кладбища, посещение его Ромой перед убийством…

Кто-то негромко постучался с черного хода. Он вскочил, бросился на кухню, включил на ходу свет, толкнул рукой дверь, едва не сбив с ног… из тьмы выступила циркачка, сказав с досадой:

— Как вы меня напугали. Можно войти?

— Да, конечно.

Они прошли в его комнату, Марина села в кресло у стола, он на диван. В красновато-тусклом свете ночника она вдруг показалась девочкой — маленькой, изящной, в голубых джинсах и мужской рубашке в голубую клетку (ее обычная одежда). Егор с жадностью вглядывался в некрасивое, но прелестное лицо.

— Жизнь артиста, — сказала она, — просто убийственна. Вы меня понимаете?

— Не… совсем. Морга что-то убивает?

— Почему Морга? — Она удивилась. Я говорю о себе. Я постоянно должна быть в форме. Вот мне хочется кофе…

— Кофе нет, — вставил Егор. — Если чаю?

— Я к примеру. Все равно не смогу себе позволить на ночь, у меня кошмарный сон.

— И давно у вас кошмары?

— Сколько себя помню. Впрочем, — испуг мелькнул в темных глазах, — я, конечно, преувеличиваю, по женской привычке. Просто заурядная бессонница.

— У меня тоже.

— Я знаю. Всегда ваше окно светится. Вы у нас бывали в цирке?

— В детстве.

— Осенью повезем в Швецию новую программу. Любимчики уже отобраны.

— А вы?

— Мы под вопросом.

Пауза; он напряженно ждал (не о бессоннице пришла она поговорить в одиннадцать ночи!); Марина продолжала светским тоном:

— А вы так и не нашли владелицу той лаковой сумочки, помните, вы меня спрашивали?

— Не нашел. — Егор говорил медленно, стараясь уловить неуловимый взгляд. — Сумка висела на крюке в нише между вторым и третьим этажами. Там может поместиться разве что дюк Фердинанд или маленькая женщина вроде вас.

— Где? — прошептала Марина; темный испуг уже вовсю полыхал в ее глазах.

— В нише.

— Как странно вы говорите.

— Со мной случались и более странные вещи. Хотите я вам доверю тайну? Морг не знает.

— Что? — выдохнула она.

— В тот день, как найти сумочку, я был на кладбище. Представьте себе, на могиле Сони оказалась ее алая лента. Хотите взглянуть?

— Я, пожалуй, пойду, — заявила Марина вдруг.

— Нет, давайте поговорим, пожалуйста, надоело одиночество. Расскажите о своей работе. Вы выступаете в группе?

— Нас трое.

— И репетируете всегда втроем?

— Как правило.

— А могли бы вы. например, отлучиться с репетиции незаметно?

— Куда отлучиться?

— В дом номер семь по Мыльному переулку.

— Хотите, я вам дам совет? — холодно отозвалась Марина. — Бросьте вы это дело.

— Какое дело? Убийство?

— Убийство? — переспросила она. — Я совсем не имела в виду… да, вы одержимы. Это опасно, поверьте мне.

— Вам? Или Герману Петровичу?

— Великолепный человек. Сильный и умный.

— Имеет власть над душами, правда? — подхватил Егор. — Во всяком случае, Ада предпочла его вашему мужу.

— Жуткая история. — Марина передернула плечами, словно вздрогнула.

— Юношескую любовь вы называете жуткой?

— Я говорю про убийство.

— Ну, у вас ведь алиби.

— К счастью. Мне не пришлось давать показания и видеть этого несчастного вурдалака.

— Вурдалак, — повторил Егор задумчиво. — Оборотень. Выходит из могилы попить кровушки… — Он потер рукой лоб. — Однако вы своеобразно выражаетесь.

— Антон и есть оборотень. Никогда бы на него не подумала.

— А на кого бы вы подумали?

— Из вас троих на эту роль больше всего подходите вы.

— А вы действительно своеобразная женщина. («Она выбрала нападение-лучший способ защиты»). Во мне чувствуется садист?

— Нет. Но страсть, безрассудство от вас просто волнами исходят, заражают.

— Опять повторяете слова психиатра?

— Ничего подобного! Вспоминаю. Вы были, как теперь говорят, лидером. Придумывали игры и играли в них главные роли.

— Я давно уже не способен ничего придумать.

— Ребята подчинялись вам безоговорочно, — продолжала Марина, — и по приказу пошли бы на все… особенно Рома — нежный, как девочка.

— Неужели вы помните?

Она ответила милой улыбкой воспоминания.

— Помню трех мальчиков во дворе… нет, подростков, вам уже по двенадцать-тринадцать было.

— Невинных отроков. — Егор усмехнулся, вспомнив Серафиму Ивановну: «Антон — кроткий отрок».

— Отрок — это красиво, — согласилась циркачка. — Насчет невинности вам виднее. Вы всё околачивались возле голубятни.

Вдруг вспомнилось: бессрочные каникулы, бездонное небо, птицы — серебряные стрелы в лазури, — и вся жизнь впереди. Один расстрелян, другой в очередной раз женится, третий разыскивает убийцу.

— Морг задушил голубя, — внезапно сказал он; иллюзия детского рая разрушилась.

— Приблудный вожак мог увести стаю, — пояснила Марина.

— Как же я забыл! Ваш муж…

— Это не он. Он нашел его уже задушенным, голова была оторвана.

— Не врите! Я вспомнил. Морг повторял: «Этого голубчика надобно придушить!»

— Мне он говорил…

— Еще б он сознался! В Морге есть жестокость.

— Не более, чем в каждом.

— Ада сбежала от него в Орел, она его боялась. И сейчас он признался, что не может простить, что ему не жалко…

— Мало ли что он буровит, он большой болтун. Но вы-то чего нервничаете?

— Вечером перед убийством клоун продемонстрировал нам свои таланты. Фокусник.

— Вы его в чем-то обвиняете?

— Он один из претендентов. Вас не интересует, кто второй?

— Кто? — выпалила циркачка.

— Ваш тайный друг психиатр. Претенденту — назовем его так — в преступлении помогала женщина. Вы следите за ходом моей версии?

— Егор, не надо. Это может плохо кончиться.

— Вы мне угрожаете? Так вот. Какая-то почти сверхъестественная женщина, она не оставила абсолютно никаких следов. Тем не менее она существует…

— У вас было слишком большое потрясение, я понимаю.

— Только не надо делать из меня сумасшедшего. У меня есть доказательства ее существования — вполне материальные. — Егор поднялся, она вскочила, метнулась к двери, но остановилась; он подошел к письменному столу, рванул на себя верхний ящик. — Смотрите!

Ящик был пуст. То есть лежали там старые тетрадки, письма, однако лента и сумочка…

— Она их взяла, — пробормотал он оторопело, роясь в ящике; ворох бумаг с тихим шелестом просыпался на пол. — Вы их взяли?

— Егор! Опомнитесь!

— Зачем вы приходили?

— Я хотела попросить вас…

— Ну, ну?

— Ни о чем никому не рассказывать.

— О вас с Германом не рассказывать?

— Да.

— Чего вы боитесь? Что вас с ним связывает, черт возьми!

— Я его пациентка.

Так я и думал! «Надо мною ангел смеется, догадалась?» Это вы положили Сонину ленту на могилу!

— Господи, какой кошмар! — закричала циркачка и исчезла.

Егор кинулся следом, голубой силуэт впереди проскользнул бесшумно и скрылся во тьме черного хода.

* * *

«Многоуважаемый Георгий Николаевич!

На другой день после нашего разговора в склепе я отправился к заутрене в Троицкую церковь с целью порасспрашивать прихожан по интересующему нас вопросу. И представьте себе, довольно скоро мне удалось (с помощью женщины, торгующей в храме свечками) познакомиться с некоей Марфой Михайловной — старушкой древней, но обладающей, как ни странно, памятью. Марфа Михайловна некогда была соседкой Екатерины Николаевны Захарьиной, умершей летом (точная дата не установлена) 1965 года.

Сообщаю сведения. Захарьины — род старинный, богатый, владевший под Орлом поместьем, в силу чего некоторые члены были расстреляны в эпоху «красного террора», некоторые рассеялись по Руси-матушке, остался же в Орле один юноша, почему-то нетронутый, кажется, Иван (говорит Марфа Михайловна). Иван и женился впоследствии на Екатерине Николаевне, дочери сапожника, имевшей полдома по улице Октябрьской, возле «дворянского гнезда» (во второй половине и сейчас проживает Марфа Михайловна). У Захарьиных родился сынок Алексей, который, окончивши школу, уехал учиться на рабфак в Москву, где, в свою очередь, завел семью. Иван погиб на полях Отечественной, и Алексей умер от ран в сорок шестом, успев, однако, родить дочку Аду. Как я понимаю, она и есть героиня нашего расследования.

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 140
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Только никому не говори. Сборник - Инна Булгакова.
Комментарии