Удачная неудача Солнцеликого - 2 (СИ) - Штефан Елена

– С ума сойти, у нее принц в лучших друзьях, – пробормотал магистр, отвернувшись, и руку попытался высвободить, – а она зелень собирается в захудалой крепости выращивать!

Руку я, конечно, не отпустила, но пауза повисла долгая и неприятная. Ну не ревнует же он, в самом деле?

– Погоди! – Ой, мама, сколько экспрессии он умудрился впихнуть в короткое слово. – Что значит «постоянный»? Ты собираешься жить в «Лунном пике» долго?

– Ну, не знаю, может, когда-нибудь дом построю рядом с крепостью. Все-таки быть все время на глазах очень утомительно.

Теплицу мне пообещали, осталось только место выбрать. А еще я узнала, кто такой брыщщ! Оказалось, что это не просто употребляемое в обществе ругательство и не аналог мелкого демонического существа, вроде нашего черта или шайтана. Нет, брыщщ – вполне реальное животное. Крыса, в родословной которой потоптались ящерицы и скунсы. Размером с кошку, часть шерсти на боках и хребте трансформировалась в чешуйки, опасные как терка, отсюда эпитет «шершавый». Хвост тоже в броне. Верткие и умные бестии, ловить которых необыкновенно сложно, потому что в минуту опасности и так неприятная чешуя поднималась и становилась кинжально острой. Прямо в руках поймавшего, даже кольчужные рукавицы не всегда спасали. А еще эти твари иммунны к любой магии, кроме огненной. Были. Вывели тварюшек уже лет двести как. Витто рассказывал, что брыщщи чудовищно вонючи, именно в этом их главная опасность. Дом, который пометил крысо-ящер, сжигали. Чучела, которые он, Витто, видел в академии, необыкновенно смердят до сих пор, так что скунсов, хорошеньких и пушистых, я зря обидела. Бесценные экспонаты хранят в специальной защите, чтоб и не портились, и зрителей не травили. А таксидермистов, которые эти экспонаты делали, очень долго лечили за счет академии, и платят им пенсию.

Сколько же я еще не знаю об этом мире, по умолчанию приняв его аналогом Земли! Ага, аналог, только магический.

Так, тему моей невежественности развивать не стоит. Лучше про магию расспросить. Кира все время какие-то комбинации из пальцев складывает, а сам Витто сегодня ни одного значимого жеста не сделал. И молчал все время. Оказывается, заклинания в виде словесных формул применяются в обязательном порядке, только вслух не произносятся. Чем опытнее маг, тем быстрее он выдергивает из памяти нужный код и легче его активирует волевым усилием, часто даже не успевая осознать. Мысль материальна, короче, как и любая энергия. Задача – волевой посыл – результат. Так работают мастера. «Скорострельность» мага и определяется тем, насколько быстро он может добиться исполнения заклинания. Слово «мыслеформа» засело в мозгах беспокойным тромбом. Все время об нее теперь спотыкаюсь, о мыслеформу эту. Может, это подсказка для работы с моей синенькой?

Был еще один момент, воспоминания о котором хотелось прокручивать в мыслях снова и снова.

Когда из-за плавного поворота показалась крепость, Витто неожиданно спросил:

– У тебя такое странное лицо стало сейчас. Мечтательное. О чем ты думаешь?

Да? Интересно, какой он меня видит?

– Не поверишь. О выходном. Завтра накормим твой артефакт, и пойду наверх. Почти три недели здесь, а море при свете дня еще не видела.

Ответный взгляд карих глаз был непередаваем. И настороженность в нем, и опаска, и, кажется, ожидание. Теперь только и остается, что в горячей водичке нежиться и гадать, чего же он ждал от меня? Может, нужно было его с собой позвать? Старая мудрая Николавна пинками выгнала молодку из моего сознания. Кого на верхотуру тащить? Вот того чахлика, который с Переправы возвращается? Смешно!

А вот по поводу завтрашней процедуры появилась идейка. Если бы не играла в воде синенькой, не придумала бы. Осталось магистра на эксперимент уговорить.

Это оказалось ожидаемо непросто. Витто никак не мог поверить, что я не чувствую потерь энергии, когда делюсь синенькой. Совсем-совсем. Даже если устаю, то от физических усилий, но не от магического истощения. Ни тошноты, ни расфокусированного зрения, ни слабости, ни тем более сумеречности сознания. Самое неприятное – это скука. Ну, или поза неудобная. Ведь решение лежало на поверхности – что стоит засунуть руку в эту волшебную пену, которую все называют пеленой, а мне хочется назвать мембраной? Брать меня с собой в «туда» Витто отказался и стоял насмерть. Ну, я не гордая, могу и на мосту остаться, главное, чтобы он руку мою держал, ведь правда же? Сам же говорил, что синенькая его резерв как будто естественным образом пополняет, только быстрее. И никакого чувства распертости в голове, как при потреблении силы из накопителей. Сопротивлялся-сопротивлялся и согласился попробовать, как будто кто-то из богов ему подзатыльник отвесил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

М-да, непередаваемые ощущения. Во-первых, нервировало, что руку, увязшую в волшебной пене почти по плечо, было не видно. Жутковатенько, надо признать. Забавно было только первые три минуты. Во-вторых, похоже, что Витто немного потерял самоконтроль, и приходилось самой держать выскальзывающую ладонь и самой вталкивать в него энергию. Как ловкий повар наполняет эклер кремом из своего кондитерского шприца, только волевым усилием. Удачно, что мы побеседовали об этом вчера, очень помогло. И в-третьих, похоже, магистр пари́л несколько выше уровня моста, потому что моя конечность висела в пространстве подобно тому, как ручка Анизы задрана вверх, если ее ведет высокий Дораш.

Вот сейчас я почувствовала некий дискомфорт от постоянного оттока силы. Живот подводило, как от голода, а от стояния в одной позе на влажном ветру пробирал озноб. Что-то он долго там уже висит. Минут пятнадцать по внутреннему «хронометру». В прошлые разы, помнится, было по два десятиминутных захода. Наверное, я на пару минут выпала из реала, сосредоточившись на «вдох-выдох-втолкнуть», «вдох-выдох-втолкнуть»… Рабочую руку больно дернуло, нарушая концентрацию. Глаза открылись – передо мной стоял Витто. Он улыбался. Как чемпион! Второго захода не понадобится, а он вполне жив! Потом спохватился – мои пальцы все еще сжимали его ладонь. Нежно-нежно, по одному, с уговорами и растираниями, ему все-таки удалось разжать эту хватку. А мне удалось не пикнуть. Интересно, хватит ли мне синенькой, чтобы подлечить искусанные от боли губы?

 Часть 40

Выходной захотела, да? Щ-щаз!

Самым спокойным моментом была прогулка от Переправы к крепости. Самой приятной беседой – объяснения усталого, но более чем дееспособного Витто, почему я вдруг почувствовала дискомфорт. Есть хотелось до истерики, прихваченный перекус помог мало. М-да, трудно с умными. Ох уж эти высоконаучные (или магичные?) толкования магистра. Легче с китайцем в унисон спеть, ей-богу! Лучше уж сама себе объяснения придумаю. У меня же нет резерва, как у других магов, мое тело неограниченно берет сырую силу «из везде» и конденсирует в синенькую. В этот раз преобразование получилось в режиме повышающего трансформатора и предельно форсированным. Вот тело, которое трансформатор, и устало. Как-то так. Интересная все же штука, эта магия. Вроде энергия и работает по вполне материальным законам, но всегда, всегда! в этих законах присутствует одна нематериальная составляющая – воля. 

Надо было бы послать всех лесом и уйти отдыхать, как Витто. Устала. Но не с моим счастьем.  А все потому, что Байдан при поддержке Сары уверенно предсказал дожди через несколько дней. Варная и Нитта  об особенностях местного климата знали и подготовились по своему разумению. Слава богам, голод нам не грозил, в деревне маленько овощами и молочкой подзатариться, и то необязательно. Мясо доставят завтра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В Мокрую неделю жизнь везде замирает, в том числе и движение через Переправу, вот обозы третий день и снуют туда-сюда. Служивым достается. А тут еще я, вечная головная боль эс-капитана, притащилась на заплетающихся ногах. Требовать наряд солдат в деревню – дом старушке починять. Вот уже завтра. Поскандалили, не без этого. Прямо на плацу, при солдатах, глупость какая. Вмешался Витто. Бодренько доковылял до нас, выдал что-то вроде: «Не забывайся, Седир, делай, пока просят, а не приказывают» – и письмо мне подал. С королевской печатью и грифом «лично».