Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

— О-о, — Гермиона улыбнулась, опустив глаза.

— Погоди, ты хотела что-то сказать. Выкладывай.

— Тебе не хватает галстука в цветочек и брюк-клёш, чтобы пойти на концерт Майкла Джексона.

— А я-то надеялся, что похож на Терминатора. У нас с ним много общего.

— Например?

— Неубиваемость, мотоцикл, хотя он сейчас у Хагрида, куртка… Что ты смотришь так недоверчиво?

— Боже мой! — Гермиона расхохоталась, схватившись за живот.

Гарри покраснел, стянув обновку с плеч.

— Нет, нет, пожалуйста, оставь её! — воскликнула подруга, вытирая слёзы, собравшиеся в уголках глаз. — Мне нравится! Где ты её взял?

— Регулус подарил.

Приглушённый смешок оборвался. Глаза Гермионы загорелись любопытством.

— По какому случаю?

— В качестве признательности за оказанную помощь сама знаешь с чем.

Теперь её глаза сузились. Она немного наклонилась, проверяя, где её коллега. Урсула курсировала между дверями отдела, время от времени робко посматривая на Гарри — ему был знаком этот взгляд. Так на него смотрели некоторые люди на улице или даже здесь в Министерстве магии, когда стеснялись подойти поздороваться или попросить автограф.

— Ты не говорил ему о моём вкладе? — шёпотом спросила Гермиона.

— Я что — похож на смертника?

Она расслабила плечи и выпустила вздох облегчения.

— Но я всё выложил Андромеде, — признался Гарри, неожиданно заинтересовавшись искусственным пейзажем за окном.

— Что? — придушенно пропищала Гермиона.

— Она будет молчать, обещаю! Андромеда строго-настрого запретила мне рассказывать Регулусу о твоём участии.

— Почему?!

Настроение Гермионы менялось каждую секунду. Гарри ощущал себя идущим по доске с привязанными к ногам пушечными ядрами. Причём он не был уверен, кто в данном случае Гермиона — капитан пиратского судна или акула, поджидающая его внизу.

— Я не спрашивал. Она сказала, что Регулусу знать ни к чему, и посоветовала мне и дальше помалкивать.

Гермиона кивнула, не то соглашаясь, не то просто принимая услышанное к сведению. Она встала и запустила руки в волосы, собирая их в хвост.

— Да, да, так и должно быть… А он что?

— А что он? — не понял Гарри.

— Он приходил к тебе отдать куртку. И всё?

— Мы выпили по кружке сливочного пива, если это важно, поговорили о Сириусе, о Тедди, о стажировке. Регулус замучил меня вопросами о Падди.

— Какими вопросами?

— Он думает, что Падди — анимаг, — Гарри со вздохом плюхнулся на свободный стул. — Всё время спрашивает меня, как продвигается дело, а мне нечего сказать. Он переживает за родных, я понимаю… и, видимо, за тебя.

— За меня?!

— Ты заметила, что он стал реже с тобой видеться?

— Трудно было не заметить.

— Это же элементарно, Гермиона! Он волнуется, что ты станешь мишенью. Блэк — бывший Пожиратель смерти, лакомый кусочек для Падди!

— Думаешь… — подруга смутилась. — Он может отталкивать меня из-за угрозы нападения убийцы?

— Отталкивать? — закашлялся Гарри. — Я что-то не понял.

— Забудь! Почему Регулус так уверен, что убийца — анимаг? — нахмурилась Гермиона. — Мы уже обсуждали.

— Его легко понять. Это первое, что приходит в голову, но я видел снимки с места убийства Пиритса, ты сама была там — ни человек, ни тем более медведь не влез бы в то крохотное вентиляционное окно.

— Ребёнок бы пролез, — пробормотала Гермиона.

Гарри поперхнулся воздухом и поправил съехавшие на нос очки.

— Хочешь сказать, наш убийца — ещё маленький ребёнок?

Гермиона снова села на своё место.

— Я не знаю, Гарри. Мы должны понять, что объединяет жертв.

— Они все были последователями Волдеморта.

— Все ли? Я спрашивала Теодора по этому поводу. Он сказал, что Паркинсонов можно назвать причастными только с большой натяжкой, хотя отец Панси уверен в своей вине. Бёрки скидывались в общую казну, сами в рейдах не участвовали, но помогали Люциусу возвести камеры в подземелье. Кто ещё? Гойл? Много от него было толку, как считаешь? Он только доносил. Флинт, Яксли — другое дело.

— Может, мы ищем не там, — перебил Гарри, вспомнив разговор с Джимом. — Может, это не месть, а дело о наследстве? Чистокровные маги состоят в родстве друг с другом. Вдруг убийца — общий родственник всех убитых?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Стоит проверить, как и списки зарегистрированных анимагов.

Гарри одарил подругу скептическим взглядом.

— Ты совершенно не веришь в компетентность Аврората? Спорим, Сэвидж запросил эти списки в первый же день?

— Всё равно. Лишний раз не помешает.

— Будем искать волшебника, который превращается в медведя гризли?

Гермиона пожала плечами.

— Написанному я всегда верю больше, чем услышанному и увиденному.

— Кто бы сомневался, ты всегда… — Гарри не удалось закончить фразу, так как в коридоре раздался шум — Урсула выронила коробку со свитками, врезавшись в кого-то возле дверей. Бумаги разлетелись во все стороны, с шелестом заскользив по полу. В дверях возник взволнованный Регулус. Нет, не взволнованный — взбешённый.

— Как ты могла? — Гарри с трудом узнал его голос — настолько тот был хриплым. Регулус же ничего и никого не замечал, уставившись на Гермиону. — Поверить не могу!

— О чём ты говоришь?

Гарри заёрзал на сидении, ощутив себя третьим лишним.

Блэк сделал глубокий вдох, безуспешно пытаясь взять себя в руки, но все усилия потерпели фиаско. В какой-то безумный миг Гарри увидел перед собой Сириуса — наполненного яростью и болью человека, который вынужден сотрудничать с заклятым врагом и терпеть его колкости, отсиживаться в ненавистном ему доме, пока друзья сражались. Эмоции, эмоции… Сириус был вспышкой умирающей звезды — всплеском ослепительного света, и сейчас Гарри наблюдал похожую реакцию.

— Малфои! — выплюнул Регулус. — Нарцисса прислала срочное письмо сегодня утром. Они были вынуждены бежать. Их нашли, авроры нагрянули в дом и пытались арестовать Люциуса!

— Люциуса? — взвилась Гермиона. — Ты ворвался сюда, дыша огнём, как венгерская хвосторога, из-за того, что где-то в другой стране кто-то доставил беспокойство Люциусу Малфою и пнул его благородную задницу?

— Мне плевать на него! Плевать! Но Драко и Нарцисса не заслуживают того, чтобы скрываться всю жизнь, бежать, как загнанные звери! Они моя семья, — с горечью произнёс Регулус. — Какая уж есть… Я думал… думал, ты поняла это. И ошибся. Мои родные ничего для тебя не значат, тебя волнуют только твои родители и собственные чувства.

Рот Гермионы открылся в возмущении.

— В чём ты обвиняешь меня?!

— Хочешь сказать, это случайность? — с болезненной надеждой в голосе спросил Блэк, наклонившись к ней через стол. — Малфоев никто не трогал, пока я не сказал тебе, где они скрывались. Если ты случайно проговорилась, я пойму, но…

— И ты, конечно же, сразу решил, что это я?

— Только ты знала… Ты одна.

— Знаешь что? Мне всё равно, что ты себе возомнил, — холодно заключила Гермиона, разбив его надежды. — Они сами виноваты во всём, что с ними происходит. Последний, о ком я переживаю — Люциус Малфой! У меня нет к нему ни капли сочувствия. Так что да, чёрт возьми, ты прав. Судьба всех Малфоев меня совершенно не касается.

— А моя касается? Я тоже Пожиратель смерти, Гермиона, — Регулус не потрудился понизить голос. — Забыла, что я сделал с Прюэттами и Уизли? Почему в мою жизнь ты вмешиваешься, не спросив? Чем я заслужил такое исключение?

— У меня много работы, мистер Блэк. Если ваши вопросы не касаются эльфов…

— Эльфов?!

Гарри вскочил на ноги. Дальше изображать жертву василиска было выше его сил.

— Очнись, Гермиона! — воскликнул Блэк. — Эльфы не хотят твоей свободы. Подумай лучше о людях: о старухах, которых никто не навещает годами, потому что всем плевать, о семьях в Лютном переулке, которые ютятся там от бедности, а не потому что промышляют чем-то незаконным, о том, почему в банде Скабиора столько человек, об оборотнях, которым негде найти работу. Ты же вбила себе в голову, что домовики без тебя умрут от горя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})