Смертельные обеты - Бренда Джойс

Рурк любил обоих старших братьев. Он считал Харта братом, несмотря на то что они не были родными по крови. Ему очень нравилась Франческа, и его, как и всех членов семьи, безмерно тревожил сложившийся любовный треугольник. По причине того, что Рик был женат, а Харт так отчаянно одинок, Рурк принял решение встать на сторону союза Харта и Франчески. Произошедшее в «Зигель-Купер» крайне его обеспокоило.

При этом сегодняшние события доказали, что Харт, несомненно, без ума от Франчески. Рурк был уверен, что со временем их отношения наладятся. Франческа отличается огромным упорством и умением добиваться цели. Нельзя отрицать, что она просто создана для своей работы, но и упрямство Харта не стоит списывать со счетов.

Сейчас Рурка заботил разговор с Риком.

Он прижал к груди бумажный пакет с бутылкой виски. Пора сесть и поговорить по-братски — готов к этому Рик или нет. Рурк никогда не бывал в полицейском управлении и даже на Малберри-стрит, поэтому с любопытством изучал происходящее вокруг.

Несколько человек о чем-то спорили у стойки с дежурным офицером, женщина среди них походила на проститутку. Двое мужчин лежали на лавках в камере по причине, вероятно, чрезмерного употребления алкоголя. Рурк не представлял, где находится кабинет Рика, но сомневался, что на первом этаже. Рурк огляделся и заметил справа лифт и рядом лестницу, ведущую наверх.

— Комиссар?

Рурк повернулся. Рядом стоял офицер, ошибочно принявший его за брата. Что ж, такое случалось неоднократно.

— Я Рурк Брэг, брат комиссара. Его кабинет наверху?

Получив разъяснения, где найти Рика, он бросился вверх по лестнице на третий этаж, перепрыгивая через две ступени. Дверь кабинета была распахнута, и, переступив порог, Рурк понял, что попал по адресу. На каминной полке он увидел семейную фотографию и единственный портрет Ли Анны — в свадебном платье. И ни одной совместной фотографии Ли Анны и Рика — интересно, это что-то значит? Сей факт вызвал тревогу в сердце. А как иначе? Сейчас Рурк был абсолютно уверен, что брат несчастлив.

За стеной послышались голоса. Узнав сдержанные интонации Рика, он вышел из кабинета и подошел к закрытой двери со стеклянной вставкой. Женский крик раздавался именно из этой комнаты.

— Я не буду предлагать дважды, Мэри, — заговорил Рик. — Скажите, где портрет, и, когда вернетесь в Бельвью, к вам будут относиться как к принцессе.

— Иди к черту! — визжала женщина. — Знай я, где он, все равно не сказала бы тебе, подонок!

Треск разбившегося стекла заставил Рурка вздрогнуть.

— Я с ней не закончил, — произнес Рик. — Найдите стул, поставьте в угол и наденьте на нее наручники. Думаю, бессонная ночь немного усмирит ее темперамент. — После этих слов дверь неожиданно отворилась.

Рурк улыбнулся, увидев перед собой лицо брата:

— Иногда разумнее Магомету прийти к горе.

Рик приподнял бровь:

— Я очень занят.

— Ты всегда занят. Банальное оправдание.

Рик покраснел:

— Могу уделить тебе несколько минут.

Рурк заглянул ему за спину и увидел в кабинете Мэри Рэндл, а рядом шефа полиции Фарра. Глаза Мэри горели, бледное лицо пошло красными пятнами. Эта хрупкая дама с манерами вздорной и капризной женщины казалась слишком слабой, чтобы причинить кому-то вред — по крайней мере, с первого взгляда любой подумал бы именно так. В доказательство ее неуравновешенности по полу были разбросаны осколки стакана.

— Она заявляет, что не имеет понятия, где портрет, — объяснил Рик, заходя в кабинет.

Рурк закрыл за собой дверь и поставил на стол бутылку старого шотландского виски.

— Ты ей веришь?

— К сожалению, да. — Рик вздохнул и с интересом оглядел бутылку.

Сейчас Рурк отчетливо ощутил, как устал его брат.

— Она этого стоит? — спросил Рурк, вытаскивая пробку. Он сделал глоток и передал бутылку Рику.

Тот пил долго, как исстрадавшийся от жажды человек.

— Что стоит?

— Твоя работа?

На плечи Рика была возложена ответственность за соблюдение закона во всем городе, что равнялось ответственности почти за всю планету.

Рик хрипло ухмыльнулся:

— Кто-то должен бороться с преступностью и коррупцией.

— Да, кто-то, несомненно, должен. Так, значит, она стоит всего этого?

Рик поднялся, подошел к бюро и вернулся с двумя стаканами.

Рурк разлил виски.

— В жизни бывают светлые и темные времена. Дни, приносящие победу, и дни разочарований и поражений. Даже хуже — дни страшных трагедий. — Он помолчал. — Ты слышал, что говорила Мэри. Каково твое мнение?

Рурк смаковал вкус виски, размышляя о том, каким истинным героем является его брат.

— Она душевнобольная, Рик. Возможно, она глубоко верит в собственную ложь — или говорит тебе правду.

— Как Франческа?

«Недолго он держался», — подумал Рурк.

— У нее царапина. Правда, ничего серьезного.

Стараясь не смотреть в глаза брату, Рик сделал глоток и тихо спросил:

— Она дома или у Харта?

— У Харта.

Повисла тишина. Рик проглотил остатки виски, и Рурк поспешил наполнить стакан.

— Думаю, они скоро помирятся, — осторожно добавил Рурк. — Харт, возможно, против воли очень за нее переживает. Он все еще любит Франческу.

Взгляд Рика стал холодным и острым.

— Он разрушает ее жизнь день за днем, по крупицам, медленно, но верно.

— Это нечестно. Я верю, что встреча с ней лучшее, что случалось в его жизни.

— Согласен, — резко бросил Рик и, опустив глаза, уставился на блокнот на столе.

— Ты все еще ее любишь?

Рик с тоской посмотрел на брата:

— Я женат, если ты позабыл.

— Женатые мужчины тоже влюбляются.

— У меня есть обязанности по отношению к жене — инвалиду, между прочим.

— Рик.

— Хорошо! Мне она небезразлична — так будет всегда. Никого в своей жизни я не уважал больше, чем Франческу. — Он отвел взгляд и поднес ко рту стакан. Лицо стало угрюмым от одолевавших его мрачных мыслей.

Рурк нахмурился. Все именно так, как он подозревал.

— Когда-то ты восхищался своей женой.

Рик посмотрел на брата:

— Я был молод и влюбчив, как может быть влюбчив только юноша. — Он помолчал. — Зачем ты это делаешь? Мне неприятен этот разговор.

— Я делаю это, потому что ты мой брат и ты страдаешь. — Рурк повертел в руках стакан. — Я хочу помочь — просто не знаю как.

Рик не моргая смотрел перед собой. После долгой паузы он заговорил:

— Ты врач, возможно, сможешь помочь. Ли Анна очень страдает, Рурк. Она в меланхолии, и меня это тревожит. Несчастный случай совершенно ее изменил. Она много пьет и употребляет настойку опия. Я не знаю, что делать. Она отказывается что-либо со мной обсуждать — фактически она делает все, чтобы избежать общения.