Смертельные обеты - Бренда Джойс

Из глаз Джулии потекли слезы.

— Я знаю, но, Франческа!..

— Я в любом случае выйду за Харта. Что мы будем делать с папой? — Этот вопрос действительно ее тревожил. Она чувствовала, что это не просто слова, брошенные в приступе гнева, Эндрю принял серьезное решение и не изменит его, что бы ни приключилось. Но ничто не заставит ее отказаться от брака с Хартом. Даже любовь к отцу.

— У нас впереди все лето, — мягко сказала Джулия. — Предоставь это мне.

Франческу ее слова не успокоили, но она покорно кивнула.

— Мама, разве вы не хотите, чтобы человек, испортивший мне свадьбу, был привлечен к ответственности?

— Ты же знаешь, я хочу.

— И Харт тоже. Он сказал, что останется со мной в городе, пока преступник не будет арестован. Я не могу уехать сегодня в Спрингс. Но, как только все виновные будут арестованы, мы с Хартом присоединимся к вам и проведем вместе все лето.

«Харт меня убьет, — подумала Франческа. — Но Джулию это успокоит». И Джулия сдалась.

— Возможно, отца и не порадует, что Харт будет сопровождать тебя, но он сможет увидеть то, что вижу я, — Харт от тебя без ума. Хорошо. Приезжай, как только сможешь. Я со спокойной душой покину город, зная, что ты в хороших руках. — Она заговорщицки посмотрела на дочь.

Франческа поцеловала мать.

— Я уже опаздываю. Еще надо переодеться. Я сообщу, как только будет известен день нашего приезда. — Она бросилась вверх по лестнице. — Я люблю тебя! — крикнула она на бегу.

Франческа села в карету и посмотрела на озабоченное лицо Харта. Рауль закрыл дверцу и вскочил на место кучера.

— Что случилось? — Харт поднял на нее печальный взгляд. — Твой отец собирается меня убить?

Франческа насторожилась, опасаясь, что их примирение под угрозой.

— Это его единственное желание, Колдер.

Харт нахмурился и отвернулся к окну. Карета неслась по Пятой авеню.

— Мне надо было вчера поехать домой, — произнесла она, коснувшись его руки.

— Ты же заснула. И очень устала. — Он смутился. — Не только от любви.

Франческа залилась румянцем.

— Да, у меня был трудный день.

Она вспомнила, что так и не рассказала Харту о нападении Билла Рэндла. Однако сейчас Франческа сомневалась, что угрюмое настроение Харта связано с мыслями об ее отце, скорее его беспокоит, что в похищении портрета замешан его сводный брат. Харт продолжает корить себя за причастность к свалившимся на нее неприятностям.

— Что тебя беспокоит? — спросил Харт.

Ее уловка не удалась. Франческа улыбнулась.

— Я сказала Джулии, что мы обязательно вместе приедем в Спрингс, как только все закончится, и проведем с ними все лето.

Глаза Харта потемнели.

— Я не хочу проводить лето в Спрингс с твоими родителями. Но тебя тревожит другое.

Франческа закусила губу.

— Понимаешь, я не успела рассказать тебе об одном происшествии.

Харт расправил плечи и повернулся к ней:

— О нет. Это уже слишком.

— Мы будем присутствовать на допросе Билла Рэндла.

— О чем ты не рассказала мне, Франческа? — Его тон испугал ее.

— Прежде чем отправиться в «Зигель-Купер», я заезжала вчера домой. Билл ждал меня в кабинете отца. — Она старалась говорить как можно спокойнее.

— Что произошло потом?

Франческа накрыла его ладонь рукой, но он вырвался.

— Он ни в чем не признался.

Билл заявил о своем намерении уничтожить ее и Харта, но она не решилась об этом упоминать.

— Понимаешь, он знал, что меня заперли в галерее.

— Благодаря репортерам новости в этом городе распространяются быстро. Что ты еще недоговариваешь, Франческа?

Ты уничтожила мою семью… Зачем мне похищать портрет?

— Что случилось?

— Он напал на меня, — быстро призналась она. — Я позвала на помощь, и он не успел ничего сделать.

Харт выругался.

— Ты в этом не виноват! — Франческа сжала его руку. — Он хочет отомстить нам обоим! — воскликнула она и тут же пожалела об этом.

— Так вот в чем дело. — Харт отвернулся к окну, за которым мелькали здания Четырнадцатой улицы.

Дорога была пустой, если не считать единственного трамвая. Она опустила глаза и провела рукой по дорогой обивке сиденья.

— Франческа.

Она вздохнула:

— Да.

Харт что-то пробормотал себе под нос и замолчал. Прошли минуты, и Франческа решилась:

— Он и есть вор. Мэри знала, что на портрете я без одежды, значит, она его видела. Вероятно, именно Мэри приходила в галерею на той неделе и спорила с Муром — Марши упоминала о разозленной брюнетке. Это он, Колдер.

Харт внимательно на нее посмотрел:

— А Роуз? Я не верю в такие совпадения.

— Каково же твое мнение?

— Они все замешаны в этом деле, — уверенно сказал Харт. — Просто у нас нет всех подтверждающих это фактов.

Неужели он прав? Роуз замешана в похищении ее портрета?

— Роуз знала о портрете, хотя не думаю, что ей известно, как я на нем изображена.

— Фарр наверняка ее посвятил. Уже после кражи.

— Нет, Дейзи рассказала ей, что ты намерен заказать мой портрет. — Франческа покачала головой. — И это было в феврале.

Харт выпрямился:

— Не представлял, что Дейзи известны такие вещи. Откуда?

Карета свернула на Малберри-стрит, такую же тихую и безлюдную, как и большинство улиц города.

— Ты не говорил Дейзи, что сделал заказ Саре?

— Я никогда бы не стал обсуждать подобное с Дейзи. Наша связь была короткой и закончилась сразу после помолвки с тобой.

Франческа задумалась.

— Впрочем, об этом было многим известно, — начала она.

— Дейзи не бывала в обществе, как она могла узнать?

Рауль натянул поводья у лошадей, но Франческа и Харт остались сидеть, молча глядя друг на друга.

— Что ты хочешь сказать?

— По какой-то причине Роуз лжет. Дейзи не рассказывала ей о портрете, потому что не могла о нем знать — в этом я уверен.

Франческа чувствовала, что истина где-то совсем рядом, она просто никак не может ухватить мысль.

— Значит, Роуз наговорила много неправды, — задумчиво произнесла она.

— Выходит, что так. Мы приехали. — Однако он не двинулся с места.

«Похоже, Харт просто в бешенстве», — подумала Франческа.

Но зол он определенно не на нее, а на себя. Неужели не будет конца этим истязаниям?

— Колдер, — прошептала Франческа. Он подвинулся ближе и поцеловал ее в щеку. — Я так тебя люблю. Ты не должен винить себя в грехах своего брата.

— Пожалуй, придется признать твою правоту.

— Именно это ты и должен сделать.

Черты лица его смягчились.