Смертельные обеты - Бренда Джойс

Не успела Франческа подумать, что их ждет, как наверху скрипнул пол. Франческа и Брэг переглянулись и остались стоять в дверном проеме, одновременно повернувшись в сторону лестницы. Через минуту на верхней площадке появилась Роуз. Она увидела их и остановилась, сжав рукой перила. Лицо выражало крайнюю степень удивления, граничащую с шоком, который вскоре сменился нескрываемым ужасом.

Франческа решила, что сейчас Роуз обязательно попытается сбежать.

— Роуз, подожди! — предупреждая ее действия, воскликнула она.

Роуз испуганно огляделась, словно выбирая путь к отступлению. Поняв, что путь к входной двери перекрыт, а до черного хода ей не даст добежать Брэг, женщина навалилась на перила.

— Вы меня искали? Но я ничего не сделала!

— Мы ищем портрет, Роуз, — ответил Брэг. — И ты уже об этом знаешь, верно?

Роуз подняла заплаканные глаза и перевела взгляд на Франческу.

— Что вы хотите?

Неужели она все угадала правильно?

— Ты его украла?

Роуз вздохнула и побледнела.

— Где Фарр? — хрипло спросила она.

Франческа сразу поняла, что это значит.

— Его украл Фарр? — воскликнула она, все еще сомневаясь. Но грудь уже сдавливало от нарастающего гнева.

Что Фарр намеревался делать с ее портретом?

— Он меня убьет, — запричитала Роуз и разрыдалась.

— Он не причинит вам вреда, Роуз, — вступил в разговор Брэг. — Это вы увезли портрет из галереи Мура в субботу?

— Нет, — прошептала она, стараясь не смотреть на Франческу. — Прости. Я солгала. Дейзи ничего мне не говорила… Сказал Фарр. Он показал мне картину во вторник, когда… когда мы встретились. Я ее видела. Он злорадствовал… был так рад… доволен собой… Он ненавидит тебя!

Она ошибалась. Роуз ничего не знала о портрете до вторника. Фарр сам забрал портрет из галереи — в противном случае он держал бы их всех в страхе, как держал Роуз.

Получается, он отправил ей письмо с требованием денег?

— Где портрет? — спросила Франческа, преодолевая спазмы, сжавшие горло.

— Наверху, — последовал ответ. — Ему ведь необязательно знать, что это я сказала? Вы ведь могли найти портрет сами? Прошу вас!

Франческа помедлила и повернулась к Брэгу.

— Мы должны ее защитить.

— Согласен.

Франческа задумалась. Как они смогут доказать вину Фарра без показаний Роуз?

— Вы не сможете меня защитить! Я уеду из города! — Роуз зарыдала в голос.

Возможно, она права. Франческа нахмурилась и покосилась на Брэга. Фарр обязательно будет мстить. Особенно проститутке.

— Если ты пожелаешь уехать из города, я тебе помогу, — обратилась она к Роуз.

Роуз выглядела так, будто сейчас упадет в обморок.

— Как ты можешь быть так добра ко мне?

— Такой уж она человек, — вздохнул Брэг. — Мне понадобится твое признание, Роуз, но неофициальное, только для меня.

Женщина кивнула.

— Тогда мы поднимаемся. — Рик махнул рукой.

Роуз посторонилась, пропуская их вперед.

— Он здесь, — произнесла она, с трудом разжимая побелевшие губы.

Франческа поняла бы это и без объяснений. Дверь красивой спальни Дейзи была распахнута настежь, открывая вид на кровать под балдахином и висящий на стене портрет, хорошо видимый даже с лестницы.

На негнувшихся ногах она прошла вперед. Казалось, что невидимая рука ударила ее в живот. Фарр видел ее портрет!

Стоявший за спиной Брэг издал приглушенный возглас. Только сейчас Франческа поняла, что он видит портрет впервые.

Когда-то давно она, почти раздетая, лежала в объятиях Брэга, но это было совсем другое. Ее поза, выражение лица, взгляд — все предназначалось лишь Харту, он один должен был видеть ее такой.

Щеки вспыхнули, Франческа опустила голову, не зная, как себя вести.

— Очень красиво, — подала голос Роуз, нарушая неловкое молчание.

Франческа кусала губы, не представляя, как сможет смотреть в глаза Брэгу.

Тот отвел взгляд от портрета, стараясь не смотреть на Франческу. Затем Брэг прошел в спальню, снял со стены портрет и накинул на него покрывало с кровати. Наконец, Франческа смогла выдохнуть.

Брэг повернулся к ней. Интересно, о чем он сейчас думает? Скорее всего, шокирован тем, что она осмелилась позировать в таком виде.

Франческа откашлялась:

— Как ты поступишь с Фарром?

Брэг ответил не сразу.

— Франческа, мы должны сохранить это в тайне. Я не могу сейчас выдвинуть обвинение, если ты не хочешь, чтобы я официально конфисковал портрет в качестве доказательства. Тогда он будет предъявлен в суде. Я не вправе начинать внутреннее расследование, если не изыму портрет для предъявления его следователям.

Портрет стал барьером между ними, даже сейчас, невидимый под золотистым покрывалом. Франческа с трудом сглотнула.

— А его люди? Они наверняка знают, что изображено на картине. Как сделать, чтобы его больше никто не видел?

Рик переступил с ноги на ногу, по-прежнему чувствуя неловкость.

— Думаю, они его боятся. Они знают о его планах и будут хранить молчание. Фарр никогда бы не посвятил в свои дела людей, которые могут представлять для него угрозу.

— Мы не можем уничтожить Фарра? — Задавая вопрос, она уже знала, что ответ будет отрицательным. Фарр уже мог распространить слухи о существовании портрета обнаженной Франчески. Это убьет ее мать и вызовет скандал в обществе — даже в том случае, если никто и никогда не увидит этот злополучный портрет и слухи не подтвердятся. — Мы стали заложниками этого человека, — в ужасе прошептала Франческа.

— Да, пожалуй, — кивнул Брэг. — Поговорка гласит, что нужно держать друзей близко, а врагов еще ближе.

Они не отрываясь смотрели друг на друга.

— Ты хочешь спросить меня, зачем я это сделала? — решилась заговорить Франческа.

— Нет, — поспешно ответил Брэг.

На этот раз она не стала настаивать на продолжении разговора.

Дом был пуст. Харт отпустил слуг на весь вечер.

Он потягивал виски и разглядывал полотно Матисса, висевшее над камином в его библиотеке, не замечая при этом шпилей Нотр-Дама. Ему представлялось встревоженное лицо Франчески, застывший в голубых глазах страх. Видение вытеснил образ сводного брата, смотревшего на него с кривой усмешкой, когда он нажимал на спусковой крючок.

Он хотел убить собственного брата. Ему было безразлично, есть ли патрон в следующем гнезде.

Харт! Остановись!

Но Франческу это беспокоило. Потому что она восхищалась им, считала благородным, потому что не верила в его способность совершить жестокое убийство. Франческа — лучшее, что у него есть в жизни.